Все молчали.
– Хорошо. Можете забрать долю Тома себе! Убогие бастарды! Суки!
Хэнкс ударил своим кулаком по столу и вышел.
Дороти последовала за ним, а Тина налила себе джина.
– Обидчивый сукин сын, – сказал Финч.
– А что ты сделал с тем, который сбежал? – спросил меня Джузи.
– Отпустил, – сказал я.
Мне тогда не хотелось верить в то, что я заколол безоружного человека, знаете ли.
Мой ответ, видимо, понравился итальянцу – Джузи кивнул с одобрением.
– Хэнкс будет доволен, – сказал он.
– А я не доволен! – сказал Финч. – Чем больше мы оставляем мудней живыми, тем быстрее придёт наш конец! Можете мне поверить!
Вошёл Хэнкс, а за его спиной пряталась Дороти.
– Джузи и Бивис, тащите мешки! Будем делить добычу!
– Сиди, Бивис! Я сам сгоняю! – крикнул безногий и спрыгнул на свою тележку.
Дороти закрыла ставни и дверь, а спустя минуту мешки с королевскими деньгами уже лежали на столе.
Хэнкс уверенными движениями вскрыл каждый и разложил монеты в стопки по десять штук.
Все молча наблюдали, кроме калеки, – он молчать не любил.
– Деньги… денежки… деньжата… деньжища, – выговаривал беззубый Финч с особенной тщательностью, как будто тренировал свою долбаную дикцию.
Хэнкс отсчитал десятую часть Бриксу, поделил деньги на восемь равных частей (одна шла в общую казну), но две монеты остались-таки.
– Я предлагаю отдать их женщинам. Они, в отличие от тебя, Финч, работают не только языком.
– Я хоть и калека, но рискую всегда так же, как и все!
– Они тоже рискуют, но ещё они готовят нам жрать и прибираются в долбаном доме! А ты отсиживаешься на козлах и вечно недоволен! – сказал Джузи.
– Тебе повезло, итальяшка, что у меня нет ног!
– А если бы были? Удрал бы, как тот вояка от Бивиса?!
– Я сейчас порежу тебя, черножопая морда!
Финч схватился за нож, который висел у него на поясе.
– Хватит! – сказал Хэнкс. – Мы отдадим эти монеты женщинам – и точка! Я сказал!
Калека запустил в итальянца половиной перепела, но промахнулся.
Деньги поделили, и мне достались около трёхсот фунтов. Долю Тома всё-таки разделили поровну. Финч, конечно, ворчал, но понял-таки, что остался без союзников.
Выпили за успех, а про Тома более не вспоминали. Настроение у всех улучшилось, знаете ли.
– Куплю себе лучшие протезы и свалю от вас в Америку! – мечтал Финч. – А там – куплю себе рабов – они будут меня на руках носить.
– Тогда зачем тратиться на протезы? – спросил экономный итальянец.
– Со своими лучшими протезами будешь ходить на дело, как все! – сказал Хэнкс. – Если ты и попадёшь в Америку, то только вместе с нами, Финч!
– Отлично будешь смотреться на тайбернском дереве с новенькими протезами! – сказал Джузи. – Все безногие Британии будут тебе завидовать!
Все, кроме калеки, засмеялись – думаю, в тот день Финч раздумал-таки покупать себе долбаные протезы.
– Хэнкс, а Бивис-то не стал убивать трухнувшего вояку, – сказал итальянец.
– Правда? А он молодец, этот шотландец! Я им доволен. Не испугался в деле. Верю, он приносит удачу! Голосуем! Кто за то, чтобы принять Бивиса?
Хэнкс, Дороти и Джузи подняли свои руки, а Финч и Тина поднимать рук не стали.
– Ну, с Финчем всё ясно. А ты, Тина, почему выёживаешься? – спросил Хэнкс. – Тебя-то что не устраивает?
– Говори уже, сучка! – сказала Дороти.
Тина смотрела в окно и как будто не слушала милую бандитскую беседу.
– Вставляет херово, – сказала она.
Наступила тяжёлая пауза, а Сэндлер завертел своей головой.
И мне, вместо того, чтобы участвовать в беседе, пришлось переключиться на борьбу с ростовщиком. Он давал о себе знать в самые неподходящие для этого моменты, скотина.
– Не бзди! – сказал Сэндлер.
Я тогда с трудом подавил его сопротивление. Он упирался как баран, но я был, как всегда, на высоте, и не позволил-таки долбаному Kewpie манипулировать мной.
– Что ты говоришь, Бивис? Да и при чём тут это, Тина? – спросил Хэнкс. – Это не относится к делу!
– Может он и хреново вставляет – я не знаю, но шпаги не испугается, как Финч! – сказал итальянец.
– Я всё-таки прирежу тебя, итальяшка! И вставить могу как надо! – сказал Финч.
– В любом случае, нас больше. Трое против двух, – сказала Дороти.