Старый дом под черепичной крышей

– Нам надо их политику понять, – сказал Костя, – главное знать – они целенаправленно шли или наобум, дескать, вдруг чего да попадётся?

– Я думаю, что сначала шли наобум, а второй раз, как побывали у Пал Палыча, пришли с интересом.

– Ты, Тоша, как Пинкертон, – у тебя голова на эти мозгокрутки здорово работает. Я тебе и вопросы задаю, чтоб твои мысли со своими сверить.

– И что после твоей сверки выходит?

– Пока ничего не выходит, могут действовать и по наводке, и так, как ты говоришь, конвеерно, правда, больше думаю, что действуют уже из интереса.

– Пошли отсюда, – сказал Антон, – перепачкались все, а нам чумазиками через весь город ехать, да и от мамки влетит, – и они направились к выходу. Неожиданно Костя остановился и толкнул брата, дескать, смотри. Антон посмотрел в ту сторону, куда смотрел брат, и увидел, приклеенный к печной трубе, небольшой листочек, на котором было написано синим фломастером в две строчки. На верхней строчке были крупно написаны буквы: «ЛБСП», а ниже в скобках – (Лига борьбы за справедливость и порядок), а ещё ниже были написаны слова: «Справедливость, Справедливость, Разумность Сплочёность, Сознательность», причём бумага, где стояло второе слово «Справедливость» была в одном месте прорвана, видимо от большого нажатия, а ниже столбцами стояли цифры и против них непонятные слова.

10 июня – Чугунихин зять.

12 июня – экпроприация.

15 июня – взятие Бастилии.

17 июня – Нюркины сигареты.

Список был длинный, но из него ничего нельзя было понять.

– Пошли, мало ли тут кто чего налепит, – сказал Костя и стал обходить трубу, чтобы выявить ещё следы разумного пребывания индивидов.

...................

Как только Лёня Пегас и Муха спустились с чердака, они стали вылезать через разбитое окно наружу. Пегас вылезал первый, за ним карабкался Муха. Пегас вылез благополучно и успел скрыться за угол. Муха же чуть припоздал, потому как его толстый зад никак не мог сразу протиснуться в половинку окна. И не успел Муха разогнуться после того, как вылез, как метла ходко прошлась вдоль его лопаток.

– Не будешь по чужим домам шастать… – услышал он сзади сердитый голос.

Муха вскрикнул больше от неожиданности, нежели от боли. Пегас из-за угла схватил Муху за руку и они бросились бежать, а Никита ещё притопывал вдогонку, имитируя погоню, и улюлюкал до тех пор, пока мальчишки не скрылись в Глебучевом овраге, буквально скатившись по крутому откосу.

В овраге они пришли немного в себя, почистились и решили отправиться на Сенной базар, чтобы сбыть старинные чёски.

– Зачем мы в этот дом полезли? – завязывая шнурки на ботинках, проговорил Муха. Это всё ты, Пега, со своими мозговыми выкладками. И что от этих выкладок осталось – полоса от метлы на спине, вот и вся наша добыча. Стратег тоже мне нашёлся… «Я кожей чую, что здесь что-то есть… ты мне, Муха, верь», – передразнил Пегаса Муха, – твои слова…, а результат?

Пегасу явно не хотелось связываться с Мухой, тем более, что тот был не в духе. А когда Муха не в духе, то для него авторитетов не существует, лучше помолчать пока. А способ, который критикует Муха, действует, его Пегас опробовал десятки раз и он его никогда не подводил. Были, конечно, срывы, но не по вине метода. Дело в том, что метод Пегаса пока может только выявлять присутствие объекта, но не находить сам объект.

– Что молчишь? – не унимался Муха. – Сказал бы чего-нибудь для успокоения.

– К попам иди успокаиваться, а здесь мы на работе.

– Пега, ну скажи, есть тут чего или нет, что букой смотришь? – помягчел Муха.

– Сколько раз тебе говорить – есть.

– А где?

– Понимаешь, если перевести на научные термины, то здесь весь двор фонит, как будто на каждом шагу одни клады зарыты. И сарай фонит, и дом фонит, и чердак… всё фонит.

– Что это значит «фонит», не радиоактивные же здесь отходы захоронены?

– Это я тебе для примера этот термин взял, чтоб понятно было, а как назвать это чувство я не знаю, вот и говорю «фонит». Только понимаешь Муха, фонит здесь как-то по-особому.

– Как это по-особому. Вот когда мы подошли к сараю я остро чувствовал, что там что-то есть и уходили чувствовал, что не взяли того, что нам надо было, не увидели, не распознали.

– Так ты бы принюхался получше…

– Не могу я пока этого Муха. Моего дарования пока хватает лишь на то, чтобы знать – есть что – или нет. Если керосином в сарай плеснуть или ацетоном, то во всём сарае будет пахнуть, а где конкретно пролито неизвестно, понял?

– Понял, только не совсем. Вот мы шли около сарая, от него фонило?

– Нет.

– Так почему тогда фонило?

– В этом Муха и вопрос. Я первый раз с этим столкнулся. То фонило, то не фонит. Тогда от дома фонило, прямо из окна, потом на крышу переместилось. Такого раньше никогда не было. Такое ощущение, что старинные вещи самопроизвольно перемещаются.

– Может быть, их кто перестанавливает?

– Нет, Муха, не перестанавливают. Мы когда на чердаке были, то в одном месте фонит, то в другом, то в третьем, чертовщина какая-то.

– А может быть оно живое и перемещается?

– Умную мысль сказал, Муха. Было у меня раз такое – одели собаке ошейник – реликвию на шею, она с ним и бегает. Только я этот фокус тогда быстро вычислил.

– Может быть и здесь так?

– Нет, Муха, не так, совсем не так. Тут думать надо. Чердак, как чердак.

– Может нечистая сила кружит? – испуганно сказал Муха.

– Ни чистая, ни нечистая, всё это сказки, только чувствую, что крупный куш нам светит, а вот взять пока не можем, не расшифровали. Как расшифруем, тогда и вещица дастся,.. пыль что-ли ей уже в этом доме заражена?

– А у тебя всегда фонит?

– Нет, Муха, на это настраиваться надо. Без настройки в кармане вещь лежать будет и ты её не почувствуешь. Пошли, хватит тары-бары разводить.

– А у меня из кармана фонит? – спросил Муха.

– Да ну тебя, говорю, что настраиваться надо. А ты «фонит – не фонит», топай давай. – Муха обиженно засопел носом и пошёл за Пегасом.

И так бывает, Муха разгадку другу в рот вложил. Что стоило Пегасу остановиться и настроиться на его карман, а он нет. За эту оплошность Пегас не раз потом себя бранил маленьким язычком.

....................

– Про какие-то игрушки говорили, – сказал Антон, расхаживая по чердаку после ухода Пеги и Мухи, – Пал Палыча упоминали…

– Чего-то выбросили? Давай поищем…