Драматические произведения

КЕЛЬНЕР. Здравствуйте.

КЕЛЬНЕР (покорно). Мои извинения. Нервы ни к чёрту.

ЛАВРИН. Я звонил, но звонка не слышно.

КЕЛЬНЕР. Это потому, что свет отключён. Здравствуйте… м-м… запамятовал…

ЛАВРИН. Теоретик. (Снимает тёмные очки.)

КЕЛЬНЕР. Скиталец. (Протягивает руку, наконец-то вспомнив.) Мы виделись в кафе на пляже? Вы здесь не живёте. Только гуляете.

ЛАВРИН. Мне снова стало плохо. Я снова здесь. А вы приглашали зайти.

СКИТАЛЕЦ. Конечно. Любопытно побеседовать с человеком, который помнит… Людям свойственно забывать… (Печально улыбается.) Государственная прокуратура… Шоу «Полигон»…

ЛАВРИН. Какой сейчас здесь год?

СКИТАЛЕЦ. Девятнадцатый.

ЛАВРИН. Две тысячи девятнадцатый?..

СКИТАЛЕЦ. А вы от чего считаете?

ЛАВРИН. Я хочу понять. Вы помните то же, что помню я. У вас это было? Много лет назад?

СКИТАЛЕЦ (вежливо, но твёрдо). Это вы помните. Я просто знаю из книг, а знаю я немало. Хотите, я в подробностях расскажу об Альбигойском походе?

ЛАВРИН. Вы историк?

СКИТАЛЕЦ. Здесь нельзя быть историком, даже если много знаешь. Нельзя быть писателем, даже если стучишь по клавишам.

ЛАВРИН. Здесь, в вашем городе, это запрещено?

СКИТАЛЕЦ (укоризненно). В Городе никому ничего не запрещают. Наша свобода ничуть не хуже вашей!

ЛАВРИН (не верит своим ушам). Наша свобода? Извините, но вы, наверное, плохо читали. Про спецклиники, бригады Госпрокуратуры, банды «полигонщиков»…

СКИТАЛЕЦ (снова печальная улыбка). Мне ли не знать. Я отсидел однажды четыре месяца за укрывательство полигонщиков.

ЛАВРИН. Вы?

СКИТАЛЕЦ. Когда господин Президент объявил, что «общество не может мириться с молодежными военизированными формированиями»… Когда среди рядового состава внутренних войск распространился негласный приказ: «при захвате террористки напомнить ей место самки в здоровом обществе, наиболее доступными средствами»… Можете прочесть в энциклопедии…

ЛАВРИН. Кто вас арестовал? Госпрокуратура?

СКИТАЛЕЦ (грустно усмехаясь, перечисляет). Группа поддержки правопорядка, народная милиция, отряды карабинеров… Мало ли их… А Город – он всегда один.

ЛАВРИН. Вы хотите сказать, что мне снится будущее? Моё будущее?

СКИТАЛЕЦ (мягко). Вам ничего не снится. Вы, заснув, попадаете сюда. Есть разница.

ЛАВРИН (присев на письменный стол, вытаскивает листок из пишущей машинки). Вы не ответили ни на один вопрос! Вы сочиняете книгу. И сами же говорите, что в городе нет ни одного писателя…

СКИТАЛЕЦ. Чтобы быть писателем – мало сочинить книгу. Нужно, чтобы её кто-то прочёл… Иначе это не книга. Здесь можно стучать по клавишам. Здесь можно вбить в стену гвоздь и доехать на автобусе до пляжа. Но построить дом или искупаться в реке здесь вы не сможете. Здесь Город. Сюда не ходят поезда, не приходят телеграммы. Здесь нет жизни.

ЛАВРИН (медленно). Мне снится загробный мир?

СКИТАЛЕЦ (слабо рассмеялся, обнажив беззубые дёсны). Тот, где на небеса приглашает дедушка с нимбом, а дьявол тащит в преисподнюю на вечные муки? Наивные басни древних людей. Город не нуждается ни в том, ни в другом, не карает и не награждает. Один из моих друзей, вы видели их на пляже, обрёл тут всю возможную власть. Я – знания, о которых мечтал. Но делать нам здесь нечего. Это Город. Он не меняется.

ЛАВРИН. Я видел, как тут бьют стёкла, рушатся стены, бросаются на людей с ножом.

СКИТАЛЕЦ. А результат? Мой второй приятель страстно желает умереть, но в Городе даже такой Удачи дано не каждому.

ЛАВРИН. Удачи?

СКИТАЛЕЦ. В вашем мире это дело обычное. Там может повезти любому. Конечно, и цена высока. Ты создал стихи, которые будут помнить веками, – пожалуй на дуэль. Ты выиграл состязание – и ломаешь ноги, прыгнув с пьедестала. Ты встречаешь любовь – и теряешь любовь. Ваш мир – это страшный мир, но там есть жизнь и удача. Выберешь удачу – потеряешь жизнь. И – наоборот. Все хотят Удачи. Но не каждому её желают.

ЛАВРИН (вспоминает). Добро пожаловать… Лети…

СКИТАЛЕЦ (подсказывает). Как выглядел тот, кого вы первым встретили в Городе?

ЛАВРИН. Врач, в халате белом. Обычный доктор.

СКИТАЛЕЦ. Он всё про вас знал, как будто лечит с самого детства, верно?

ЛАВРИН. Но я не умирал! Я проснусь, или приду в себя, и из этого вашего Города вернусь туда, к себе. Я у вас в гостях. За что такая особая милость?

СКИТАЛЕЦ. Милость Города можно заслужить, отправляя сюда других людей. Люди тянутся друг к другу. Их связывает дружба, любовь, люди сознают, что вместе они сильнее. Как частицы в атомном ядре – огромная энергия связи. Но чтобы одна из частиц обрела всю эту энергию, другие должны исчезнуть. Связи нужно разорвать. Ведь людей много, а Удача на всех одна… И вот друг предаёт друга, влюблённый жертвует любовью, а потом гибнет сам. Положительное и отрицательное сгорит, и останется только один победитель. Он нейтральный. Он получит то, чего хотел, и ему нет нужды умирать, чтобы попасть в Город…

ЛАВРИН (делает шаг к старику и забыв о вежливости трясёт за плечо). Вы сошли с ума! Я никого не предавал. Я… Я женщину боюсь поцеловать… Нет у меня нет никакой цели и никогда в жизни мне не везло.

– Да звонил я!

– А чего звонка не слышно?

– Хозяин! Дома али нетути?

РЫЖИЙ (нисколько не пугаясь грозной внешности ЛАВРИНА). Привет. А где старикан? (Заметив СКИТАЛЬЦА, всё ещё прижавшегося спиной к книжному шкафу.) Дедушка! Ставьте кофе на плиту!

ДЖИНСОВЫЙ (жуя резинку, но с достоинством). Мы вам, дедушка, песню принесли!

СКИТАЛЕЦ. Шутка?

ДЖИНСОВЫЙ (трагически). Нам не верят!

РЫЖИЙ (укоризненно напоминает). Дедушка, мы не врём. Вы ж нас отучили!

СКИТАЛЕЦ (смущённо, ЛАВРИНУ). Вы кофе пьёте?