Драматические произведения

ЛАВРИН (допытывается). А почему с ножом?

СТАРИК. Где с ножом?

ЛАВРИН. Вон те четверо.

ПОЛКОВНИК (сдвинув на глаза тёмные очки и подставив лицо солнцу). Они хотят есть и полагают, что деньги – отжившее понятие.

СТАРИК (хихикает). Оно понятно. Когда голый, деньги не очень то потаскаешь…

КЕЛЬНЕР. Просто завидуешь. Вспоминаешь себя в их годы и завидуешь…

СТАРИК (окрысился). Да я в их годы…

ПОЛКОВНИК (прервал спор). Ребя-та! Будут вопросы?

ЛАВРИН (упрямо). Да. Лето, жарища, а в море никто не купается. Странно.

ПОЛКОВНИК. Мазут.

КЕЛЬНЕР (извиняющимся тоном). Сантиметровый слой на воде. По всему берегу.

СТАРИК. Раньше природу берегли. Но теперь у нас – свобода…

КЕЛЬНЕР (очень рад, повороту беседы). Нужно ставить очистные сооружения!

КЕЛЬНЕР. Я тут кое-что набросал. Если на том берегу поставить дамбу…

СТАРИК (ехидно хохочет). Дамбу? (ЛАВРИНУ.) Нет, ты слышал? Дамбу! Забыл где живёт, лысый… Дамбу…

ПОЛКОВНИК (формальным тоном). Есть вопросы?

ЛАВРИН. Есть. То есть не вопрос, а так, соображение. Вы трое очень похожи на трёх моих друзей. То есть вам, конечно, лет намного больше… Потому что этого всего просто нет. Этот пляж, это море, этот Город… Я здесь не живу. Это всё просто снится. Меня лечили два раза… Ну это вы, наверное, не поймёте. В общем, когда я сильно устал и засыпаю… Или когда просто плохо станет… Мне снится ваш город. Снова. И снова… И мне он не нравится.

ЛАВРИН (стараясь не обидеть). Можно отсюда уйти?

ПОЛКОВНИК (укоризненно). Ребя-та…

КЕЛЬНЕР (участливо, как тяжелобольному). Можно попробовать.

СТАРИК (вскакивая на ноги с неожиданным проворством). Уйти? Легко! (Кричит, надсаживаясь.) Эй вы! Голые с ножами! Дебилы и дети дебилов! Тебе, тебе говорю!

ПОЛКОВНИК. Что вы так волнуетесь? Угощайтесь!

ЛАВРИН. Они же убьют вашего друга.

ПОЛКОВНИК (вглядываясь в разгоревшуюся на пляже драку). Не согласен. Совершенно не согласен. (Услышав дикий вопль, сурово качает головой.) Ну хулиган…

ЛАВРИН. Хулиган? Он же упал… Ножом по горлу…

ПОЛКОВНИК. Пейте, пока холодная. Ну хулиган, ну лентяй… Будут вопросы?

ЛАВРИН. Почему лентяй-то?

ПОЛКОВНИК. Ну а кто? Убил, так будь добр – похорони по-человечески.

ЛАВРИН (машинально). А где Гэ-Пэ?

КЕЛЬНЕР (слегка дёрнулся). Кто, простите?

ПОЛКОВНИК (наставительно поправляет, поднимаясь с кресла). Гэ-Пэ-Пэ. Группа поддержания правопорядка. Едут. Скоро будут. Так что все вопросы сняты.

КЕЛЬНЕР (заговорщицким шёпотом). Гэ-Пэ? Государственная прокуратура? Господин Президент?

ЛАВРИН (чего не ожидал, того не ожидал). Вы об этом знаете?

КЕЛЬНЕР (словно бы извиняясь). Читал. (Перевернул ещё одну исчирканную салфетку.) Я тут набросал. Это адрес. Будете в центре города – заходите.

КЕЛЬНЕР (задорным шёпотом). Это не моё!

СТАРИК (задиристо). Видал? Ножом по горлу! Меня – ножом по горлу!

ЛАВРИН. За что вы его так?

СТАРИК. Ничего, птенцам на пользу. Я-то воробей стреляный. Но попробовать, конечно стоило. (Уходит по пляжу, усмехаясь сам себе.) Попробовать – оно всегда стоит, даже когда ты старый воробей… Воробышек… Воробей, схватив на лету удава…

ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ. «Воробей, схватив на лету удава, потащил его в своё гнездо, где голодные птенцы громко пищали и требовали, требовали… Они были ещё слишком малы, чтобы понимать. Их холодные несмышлёные глаза всматривались вдаль и искали, чем бы поживиться. Еще вчера они сожрали канарейку, а сегодня требовали уже ворону. Но предусмотрительный отец принес им целого удава, чтобы удовлетворить их потребности на неделю вперед… Бедный отец! Его птенцам хватило этого удава только на один день. А ночью…»

КАРТИНА 8. СЕРГЕЙ

СЕРГЕЙ (завершая цитату). «…Ночью дети заклевали и съели своего отца…» Как сказал классик!

ВАЛЕРКА. Мы прикатывались домой после школы, ты садился вот так напротив окна и начинал цитировать классиков. (Кивает в сторону кухни.) Ему было тринадцать, и он смотрел на тебя, открыв рот.

СЕРГЕЙ. Я производил впечатление?

ВАЛЕРКА. Тобой нельзя было не восхищаться. Ты прочёл всю мировую литературу. Ты ходил по перилам моста. И ты собирался работать в Госпрокуратуре. Как развивается блестящая карьера?

СЕРГЕЙ. Блестяще. Я себе напоминаю заядлого гонщика, который после долгих мытарств добрался-таки до «Формулы-1». Роскошный отель, репортёры, конференции. Справа Шумахер, слева Сенна. И вот день заезда, он на старте, волнуется – и вдруг неожиданно замечает, что и справа, и слева, и вообще все гонщики на машинах. В то время как сам он прибыл на осле.

Тут же звучит выстрел, и наш герой рефлекторно, да и поскольку делать-то нечего, стартует. Колотит осла каблуками, прутиком и вскоре развивает неплохую – для осла – скорость…

ВАЛЕРКА. «Добро пожаловать. Лети! Смерть». Из какого классика цитата?

СЕРГЕЙ (честно). Что-то не припомню.

ВАЛЕРКА (суховато). Это мне вчера на стене нацарапали перед дверью. Кто-то из ваших.

СЕРГЕЙ (вежливо уточняет). «Наши» – это кто?