– В ближайшее время они вам точно не понадобятся, – заверил я, собирая дань. – А это еще что за гадость? – спросил я Абдуллина, когда он протянул мне мятую купюру, измазанную в чем-то красном.
Тема ответить не успел – помешал Павлик:
– Твою ж мать, кошелька нет, – выдал Брадобреев. – Я и шапку где-то посеял, дебил.
– Запомни последнее слово, Пашка. Оно очень емкое – замечательно тебя характеризует. Шапка, говоришь? Которая с эмблемой клуба?
– Она самая.
– Кто еще что потерял? – с недовольством спросил я. После беглых поисков мне огласили примерный перечень потерь. – Ясно. Брадобреев, надеюсь, ключи от чердака ты не посеял?
– Какие ключи? – сыграл непонимание Пашка. – От какого чердака?
– Боже, выйди уже из режима идиота.
– Если бы я их потерял, мы бы давно отморозили яйца снаружи.
– Вам полезно. Гони сюда, – я протянул руку за связкой ключей.
– Постой, ты реально туда собрался? – спросил Брадобреев.
– Чего только не сделаешь ради команды. У вас же так принято? – оглядел хоккеистов я. – Хоть вы все и неуправляемые засранцы, но я бы не хотел, чтобы банальный выезд обрушил ваши карьеры.
– А если тебя поймают?
– Буду импровизировать, – я старался не думать об опасностях и осложнениях, коими полнился мой рискованный план.
– Смысл подрываться? Давай на чистоту, очконавт: ты не сможешь.
– Если не веришь в мои способности, Леша, то не веришь и в свои. В тюряге с тобой церемониться не станут.
В разговор вступил Арсений:
– Подожди. В школе ты говорил, что водить не умеешь.
– Нынешние проблемы явно не школьного уровня, ведь так, Арсен?
– Я с тобой пойду, – произнес Митяев.
– Ты на ногах еле стоишь. Зачем ты мне сдался? Ты уже свою часть сделал, герой. И тебе известно, что я работаю один, – огласил собственное кредо я.
– В этом и проблема.
– Меня сейчас больше беспокоит другая проблема. Как спасти ваши жопы. Как спасти твою жопу, Арс. И мне будет сподручнее одному, а не с балластом в виде поддатого и самонадеянного хоккеюги, который все никак не может успокоиться и хочет кому-то что-то доказать.
– Не трещи, Петь. Башка и без тебя ватная.
– А ты уверен, что тебе тоже нужно что-то нам доказывать? – спросил Митяев.
«Ты даже не представляешь, насколько я уверен. Это мой последний шанс – другого не представится», – подумал я, глядя на близкого друга.
– Проспитесь, – сказал я. – Утро вечера мудренее.
– Как можно уснуть, когда мы здесь, а ты там?
– Степа, ты просто-напросто вспомни все гадости, что я тебе сделал, и переживания исчезнут сами собой.
– Почему ты всегда видишь в людях только плохое?
– Чтобы знать наперед и не расстраиваться, если ошибся в человеке.
– Удачи, – без сарказма произнес Брадобреев.
– Спасибо, – искренне ответил я. – Я-то справлюсь.
– А как же бинты?
– Сделаю вид, что их просто нет. И утеплюсь хорошенько. А вам, парни, надо поспать – самое то после пьянки.
«Откуда мне это известно?» – задался вопросом я.
– Если б это просто пьянка была, – выдал Кошкарский.
– Будем расстраиваться, если я не смогу все исправить. Ладно, хорош трепаться. Пора в путь.
Я не успел выйти за порог, как Арсений окликнул меня:
– Петь.
– Чего?
– Спасибо.
– Пока не за что.
– Мы всегда знали, что ты… четкий пацан, – выдавил из себя любезность Богдан.
– Видимо, осознание столь очевидной истины спрятано где-то очень глубоко в ваших головах. Думаю, один лишь Арсений был ближе всего к правде… И все равно умудрялся меня провоцировать.
– Куда ж я без команды, – ответил Митяев, глядя на партнеров.
– Ладно, не о том сейчас речь. Если не вернусь утром, можете сдаваться.
– У тебя получится, – заверил Кошкарский.
– Если вам удалось заварить кашу, я смогу вернуть все назад. Не впервой.
– Миссия невыполнима, – стоял на своем Бречкин, явно выбиваясь из коллектива: остальные только сейчас осознали всю глубину проблемы и поняли, что все решить смогу лишь я.