Иерусалимский синдром

Джокетто. Смотри, Вольтуччи, внимательно – исторический момент. Инспектор в последний раз в жизни проверяет документы.

Луболо (старушке). Вы слышали, что я сказал? Предъявите документы! Желательно паспорт. Или хотя бы свидетельство о рождении.

Джокетто. Ты у нее еще водительские права спроси.

Луболо. У вас есть документы?

Страбучана. Не понимаю я тебя.

Луболо. Что же, я не виноват… Придется проводить допрос по всей форме. Ваша фамилия?

Вольтуччи. Ладно вам, Инспектор. Зачем вы с ней так? Обыкновенная старушка.

Страбучана. Где мой узелок?!

Вольтуччи. Вот он. Не волнуйтесь.

Луболо. Что там у вас?!

Страбучана. А вы, случайно, не сицилийские душегубы?

Луболо. Слушайте, синьора…

Джокетто. Тихо, Инспектор. Нет, бабушка, мы не душегубы. Мы законопослушные обыватели.

Луболо. Поэтому, будьте так любезны, скажите нам пожалуйста, что находится в этом чертовом узелке!

Страбучана. Не называй его чертовым – это плохое слово. Тебя Бог за это накажет.

Луболо. Я ее сейчас придушу…. Ну? Что у вас в узелке?

Страбучана. Деньги.

Вольтуччи. А откуда у вас столько денег?

Страбучана. От добрых людей.

Луболо. Что-то больно они добрые.

Страбучана. Я и сама поражаюсь. Как обычно бывает – хожу по домам, разные светлые слова говорю, а люди мне, то монету, то купюру. А бывает, что и ничего – люди-то не одинаковы, сволочей же разных тоже полно – выколи им Господь их холодные глаза! Натяни их ангелы, как последних вокзальных шлюх! Пожри их волки и вурдалаки! Разорви их…

Луболо. К делу, синьора.

Страбучана. Да какие у меня дела…

Луболо. Меня интересуют деньги.

Страбучана. Они, синьор, всех интересуют – кто-то держится от подальше, кому-то высшего дара не достает…

Луболо. Прибью я тебя. Не посмотрю на твой почтенный возраст и свой устоявшийся имидж законника из законников!

Страбучана. Ты слушай, синьор, слушай, не вопи, я все расскажу – сегодня я зашла в один адвокатский дом, благословила его обитателей божьим перстом, а они мне за мои труды дали огромную пачку денег. Пошла в другое жилище и там тоже не обидели. И везде говорят: помолись-ка ты, Страбучана из Палермо, за нас Господу Богу. Даже не знаю, что и подумать. Наверно, Иисус за все мои бедные годы вознаградить меня решил.

Вольтуччи. Вы не заметили на улице ничего странного?

Страбучана. Да вроде нет. Шумно только. (кряхтит, вылезает из кресла) Спасибо вам добрые люди и за предоставленный отдых и за то, что не прирезали – не приведи вам Господь такой судьбы.

Вольтуччи. Постойте. Денег у меня при себе нет… (снимает с шеи цепочку) Возьмите.

Страбучана. (попробовав цепочку на зуб) Золотая… конкретный благородный металл. Спасибо тебе, добрый человек. Да сохранит тебя Господь от всяких бед. (у выхода оборачивается) Спасибо вам, добрые люди. Столько мужчин, а не ограбили меня, не убили… пожила я, синьоры! Но помирать пока не особо… не к спеху.

Луболо. Это же твоя любимая цепочка. Твой талисман.

Вольтуччи. Пусть порадуется.

Луболо. Что-то не сильно она радовалась.

Вольтуччи. Слушайте, Инспектор, загадку. Кто отправляется в долгий и опасный путь без спутников и почти без оружия?

Луболо. Ясно кто – идиот.

Вольтуччи. Вообще-то, правильный ответ Одинокий Крестоносец.

Джокетто. Просто у нашего друга Инспектора нет сердца. И оно в нем уже вряд ли когда-нибудь вырастет.

Луболо. А у тебя сердце есть….

Джокетто. У меня есть. Хочешь послушать?

Луболо. Как-нибудь обойдусь. Что же ты тогда старухе не помог?

Джокетто. Ей уже никто не поможет. Как и нам.

Луболо. Ну, если ты такой умный…

Джокетто. Я не сказал умный. Согласись, Инспектор, я этого не говорил – я сказал, сердечный.

Луболо. Ну вот тебе, сердечному, загадка.

Джокетто. Только не трудная.

Луболо. Проще не бывает. У пижамы два кармана – в первом носовой платок. Вопрос, что во втором? Отвечай.

Джокетто. Прямо сейчас и отвечу… Знаю я вас, господ тыловых офицеров – у тебя наверняка с десяток вариантов ответа припасено. Если тебя устраивает, чтобы все было по честному, сделаем так. Скажи свой ответ Вольтуччи. Потом я скажу ему свой. Затем сверим результаты. Идет?

Луболо. Как скажешь.

Подходит к Вольтуччи и что-то шепчет ему на ухо. Потом возвращается на место. Тоже самое делает Джокетто.