за субботу, сказал, мы управимся,
всего часов на десять подряд
тут труда.
Дудугина я призвала к порядку,
вне рамок секса посоветовала ему
эксплуатировать меня не пытаться,
время, отведенное нам на роман,
ты, Дудугин, не укорачивай,
идеи с умом выдвигай.
Дудугин запричитал,
воздел руки,
«обойный инцидент»
стоил мне минимум пары чудесных
половых актов,
и слово «обои» я невзлюбила,
услышу – щеку себе закушу,
Дудугин на меня разозлился,
но к следующему разу он отошел,
удовлетворял меня тщательно,
в довольстве друг другом нам бы в обнимку
валяться, а мы из-за сигарет
едва на кулаках не сошлись.
Он выкурил свои,
затем мои,
резервного блока у него дома нет,
ни единой пачки, сколько ни рылся,
им не нарыто.
Хочется курить,
курить нечего,
Дудугин волком глядит на меня,
я на него,
курящие женщины, он с вызовом заявил,
мне вообще-то не нравятся.
Я ему, конечно, ответила,
про коротковатый член выпалила в лицо,
покинув Дудугина навсегда,
в магазине я сигарет,
несколько бутылок пива,
себе говорю – я живу,
ничуть не выдыхаюсь,
от расставания с Дудугиным мне, наверное,
больно, силы на улыбку я изыщу,
к ночи я улыбающееся
пьяное недоразумение,
таксиста толкаю и хохочу,
пугливый мужичок меня высадил,
пепел с сигарету я в реку,
превращение в утопленницу меня не притягивало,
хрен вам,
а не мой мокрый труп.