«Святой Глеб»

– А что с местными?

– Думаю, им можно доверять, – ответил Максим.

– Но ты им не доверяешь, – сказал Воронцов.

– А вы не доверяете мне. Твое присутствие здесь никому не нужно, а ты вот приехал и заглянул в мой дом. На ужин не останешься?

– Я бы охотно воспользовался твоим гостеприимством, однако обстоятельства вынуждают меня не засиживаться. У меня, к сожалению, самолет.

– Не поезд? – спросил Максим.

– До железнодорожной станции мне ближе, чем до аэродрома. Не исключаю, что мне придется двинуться к ней.

– Ездить поездами безопасней, – глядя Воронцову в глаза, промолвил Максим.

– За вычетом тех случаев, когда в купе в тобой едут три киллера.

– Три – все-таки многовато, – усмехнулся Максим. – Из-за человеческих или обыкновенных денежных разногласий им вполне по плечу перестрелять друг друга у тебя перед носом.

– Надеюсь, они профессионалы, – сказал Воронцов, – и все пули будут направлены ими друг в друга, а не в стены. В меня не должно ничего отскочить.

– Погибнуть от пули, отскочившей от стены – крайне унизительно.

– Мне безразлично, как погибнуть, – вперившись в Максима тяжелым взором, сказал Воронцов. – Я бы еще пожил.

На ЗАТОПЛЯЕМОЙ солнцем террасе жмурящийся, как сытый кот, Глеб размеренно гладит лежащую на его коленях кошку.

Ревностно посматривая на кошку, незаслуженно удостоившуюся столь нежного обхождения, сидящая с Глебом на топчане Дарья Новикова прерывисто мнет в районе бедра узкое платье.

Кошка блаженно замурлыкала. Дарья Новикова удрученно закряхтела. Выражение их чувств на Глеба никак не подействовало.

– Ты не расслабляйся, – сказала Новикова. – Она у меня царапается.

– Если она меня оцарапает, я сверну ей шею, – промолвил Глеб. – Вы не пугайтесь – кошку я не трону.

– Ты это сказал… для меня?

– Ну, зачем же. В отношении вас подобное высказывание звучало бы, как угроза, а я готов говорить вам только самое приятное.

– Да? – недоверчиво спросила Новикова.

– Из благородных побуждений. Не ради какого-нибудь совращения.

– Совращение тут не проглядывается…

– Я рад это слышать, – сказал Глеб.

– С твоей выдержкой первый шаг ты не сделаешь, -проворчала Новикова. – А кто вы вообще такие? Что вы у нас забыли?

– Мы прибыли сюда, чтобы подняться на гору, – ответил Глеб.

– За наркотиками? – поинтересовалась Новикова.

– На горе раздают наркотики? Любопытная новость. Я их не употребляю, но откладывать восхождение теперь незачем – мы с Кириллом все тормозим, не торопимся, а на горе шприцы до краев и косяки в три пальца. Кирилла это вдохновит.

– Он наркоман?

– Кирилл спит с женщинами, – развернув к себе морду кошки, сказал Глеб.

– А шприцы с косяками?

– О данной его склонности мне ничего не известно. И будет о наркотиках. Они – дрянь… дурь… кайф. Почему мы о них заговорили?

– Здесь в окрестностях, как говорят, множество плантаций, где чего-то выращивается, а после сбывается, но я не убеждена. В подробности меня не посвящали, и я предпочитаю без них… без наркотиков.

– Жить? – спросил Глеб.

– Заниматься любовью, – мечтая отдаться, промолвила Новикова.

– Это не одно и тоже, – сказал Глеб. – Но сходства имеются.

– Ты находишь меня привлекательной?

– Я передаю тебе кошку. Освобождаю руки для объятий.

ОТПИВАЯ из бокала коньяк, Максим Капитонов безмолвно демонстрирует скучающему Воронцову обширность своих прилегающих к особняку владений, голых в середине и заросших по краям.

Бассейн пуст, трава давно не стрижена, Максим пытается наслаждаться качественной выпивкой и чудесной погодой – охватившая сердце тоска оказывается сильнее.

В кармане у Воронцова дребезжит телефон.

Он его достает, смотрит, кто звонит, оживляется и хочет поговорить, но, покосившись на Максима, убирает телефон, не ответив.

Терзания гостя положительно сказываются на настроении хозяина: Максим наконец-то доволен. Недопитый коньяк он выплескивает в бассейн.

– Метни взор на мой лягушатник, – сказал Максим. – Не произведение искусства, но ценная вещь. У меня никак не доходят руки его наполнить. Остается уповать на мощный ливень.

– Они тут идут? – спросил Воронцов.

– Я как-то не припомню. Тучи, бывают, собираются, но их сдувает ветер, дующий низко над землей. По идее ему до них не добраться. Может, он дует и там – наверху… не интересовался. Я вовлечен в другие дела, и бассейн у меня без воды.

– В жару в нем было бы приятно плескаться с голыми девушками, – предположил Воронцов.

– Не только в жару! – воскликнул Максим. – Я бы поплавал с ними и в холодной воде, в почти замерзающей… прижал бы к бортику и засадил.

– И что тебе мешает?

– Здесь подходящую девочку не найдешь, – ответил Максим. – Следовало привозить с собой, но я поленился: с моей постоянной у меня разлад, а кого-то искать, уговаривать… с шлюхами я не сплю. У меня на них не встает… и в молодости не вставало. Будь я, как все, я бы не мучился. Взял бы проститутку, заплатил ей за неделю, она бы спросила: «мы уезжаем?». Уезжаем! Улетаем! Там у меня полно наркоты, и если ты желаешь, я тебя не обижу. – Максим презрительно фыркнул. – С такими девицами я не сношаюсь.