«Яйцо от шефа»

Петр Игоревич. Не уродуешь никого и то людям польза… рисовала бы рыболова, он бы с рыбьей головой у тебя получился. Рисовала бы человечью, но она больше рыбью бы напоминала!

Анастасия. (Гурышеву) Это у него юмор?

Гурышев. Его предел в этом смысле очень близок к нулю. (Лыбовой) Целуется-то он сносно?

Лыбова. Мне противно вас слушать.

Гурышев. А мне противно вас видеть. Не вас, а вас вместе с ним. Ему бы у мамы на кладбище скорбно сидеть, а он с вами в комнате закрывается… и всю пенсию на вас спускает. Катька сказала, что в день пенсии ты ей привычную сумму в ладонь не вложил.

Анастасия. Девочка даже работать вызвалась. На морозе, между прочим.

Гурышев. Когда с температурой сорок рухнет, я тебя к ней подведу.

Анастасия. Сами же вы к ней не подойдете. Что вам теперь внучка, в лихорадке мечущаяся.

Гурышев. Он и у гробика ее постоять минутку не выкроит. Похороним мы ее рядом с бабушкой. Место для него предназначалось, но теперь я его туда не опущу.

Анастасия. Про дочь ты так не говори. Перехватил ты несколько. Если она заболеет, то обязательно выздоровеет.

Лыбова. В доме, где говорят такие вещи, добрый ангел не появится и беду не отведет. На собственную дочь не бояться накликать… в ком-то червоточину поискать надо, а в вас она во весь ваш размер. Я вас жалела, но сейчас, чувствую, как рукой сняло.

Гурышев. (Анастасии) У нее к нам жалость, оказывается, была.

Анастасия. Из-за чего?

Гурышев. Из-за квартиры.

Анастасия. Из-за нашей квартиры?

Петр Игоревич. Из-за моей!

Анастасия. Квартира-то ваша, но в ней и мы с дочерью живем. Нам в ней тесновато, но жалеть нас… вы чего к нам пришли? О чем нам сказать?

Гурышев. Мне думается, наш с тобой кошмар реальностью сейчас станет. Анастасия. Квартирный кошмар?

Гурышев. Конечно!

Анастасия. Мы опасались, что после его смерти квартира может ей отойти, но он еще жив. Раньше его смерти наследница в права не вступит.

Гурышев. Ну хорошо. Какое-то время с крышей над головой еще побудем.

Петр Игоревич. Нет, сын. Три дня у вас, чтобы мою квартиру покинуть. За пару дней, думаю, подыщите, а на третий переедете. Недалеко от Катиной школы квартиру искать вам советую. Сейчас она пешком добирается и пусть так и останется. Елена Константиновна мне сказала, что в старом доме квартиру за малые деньги снять можно. Вдвоем заработаете. Живописью не потянете – метлами махать пойдете.

Гурышев. Лопатами. Петр Игоревич. Зимой, да, не листья, а снег. Ты сгребаешь, а отдыхающая жена тебя зарисовывает. Вечером краски наложит и готовая картина.

Гурышев. Отлично пошутил.

Петр Игоревич. А ты говорил, я не могу.

Гурышев. Неожиданно прорезалось. И кому мы обязаны тем, что нас выгоняют? (Лыбовой) Вам?

Лыбова. Я его наоборот отговаривала.

Петр Игоревич. Накатывай лишь на меня. Она от скандала старалась меня удержать, но я решил, что раз без скандала не обойтись, поскандалим. Когда бежать от выяснений некуда, я не побегу! Ну говорите. Из-за чего вы меня тварью сейчас считаете?

Анастасия. Бездомными вы нас делаете.

Петр Игоревич. Вы взрослые, здоровые, вполне способные на собственное жилье заработать. На съемное уж точно. Несколько картин продадите и нужные деньги у вас на руках. Вы что-то же продаете, правда ведь?

Анастасия. Деньги от продаж к нам, если и поступают, то тут же тратятся.

Петр Игоревич. На питание?

Анастасия. Как и все люди мы и на это тратим, но мы художники и расходы у нас на краски, холсты, столько выходит, что и в ноль не всегда уйдешь. Окупить – проблема. Отдашь – по-любому отдашь, а получишь ли…

Петр Игоревич. Трезвый расчет для вас в том, чтобы не рисовать.

Анастасия. Я и не рисую.

Петр Игоревич. Почему? Из-за денег? На краски у вас совсем нет?

Анастасия. На них мы наскребли, но желание их куда-то наносить чего-то выветрилось.

Гурышев. У нее творческий кризис.

Петр Игоревич. Сочувствую.

Гурышев. Ей очень плохо, а ее к тому же из дома гонят!

Лыбова. В новой обстановке ее кризис, возможно, преодолеется.

Петр Игоревич. Возможно.

Лыбова. Гоген на Таити переехал.

Петр Игоревич. Великим стал.

Гурышев. А мы с женой к Мехзаводу переедем и его величие перешибем?

Лыбова. А зачем к Мехзаводу?

Гурышев. Жилье там, по-моему, самое дешевое. На наше место с картинами ездить, ох, не близко нам будет…

Лыбова. У нас оставляйте. Непроданные приносите и на следующий день забирайте. Снова пытайтесь продать. (Петру Игоревичу) Ты не возражаешь?

Петр Игоревич. Свое добро целиком они все равно отсюда не вывезут. Эту комнату, ладно, под хранилище ваших ценностей я вам предоставляю. Жить в ней вам нельзя, а вещи храните. Краской, конечно, воняет – не продохнуть… но ничего, я потерплю.

Гурышев. (Анастасии) Вонищу он потерпит, а нас с тобой моему батюшке, видишь, не вытерпеть. Спускает нас папочка. Пэрикулум ин мора! Опасность в промедлении!