«Яйцо от шефа»

Лыбова. Муж мне говорил, что обороты у него миллионные. В долларах, понятно.

Фальц. (Анне) Не верить знаменитому воронежскому бандиту, к его вдове, наверное, непочтительно.

Анна. Он проиграл.

Фальц. Ну да, его организация под корень изведена. От сгоревшей избы и фундамента не осталось.

Анна. А ее без фундамента построили. Несколько чумазых собрались и на скорую руку кое-как сколотили. Подбирающейся к ней пожар не заметили.

Фальц. Увы, им, увы, словно котят мужчин перестреляли… всего миг, Леночка. Страшно короткое время твой супруг силу из себя представлял. Едва в собственный джип залез, в катафалк ложиться пора. Под Гришей ходил – не тужил, а откололся, и зарыдала ты по нем, мертвом… между прочим, я к твоему мужу всегда добр был.

Лыбова. Он мне говорил.

Фальц. Положительно обо мне говорил?

Лыбова. Говорил, что если пистолет на тебя не наставишь, цену ты даешь борзую. Настолько заниженную, что его распирает пулей в плечо тебя проучить. Но когда пистолет вытащен, нужда стрелять пропадает. Приемлемый вариант ты тогда предлагаешь. Цену не настоящую, но достаточно подходящую. Выстрели в тебя он разок, ты, мне кажется, настоящую давать бы начал.

Анна. (Фальцу) Он пистолетом тебе грозил?

Фальц. Помахивал, не без этого. Верный своей натуре, он и в молочном отделе пистолет, думаю, доставал. (Лыбовой) В семейных конфронтациях аргументом не делал?

Лыбова. Я его успокаивала. Фальц. Конечно, ты же старше его была. Сказал бы, что женила его на себе, но твоего горячего Михаила заставить, наверное, невозможно. Прочухает, что здесь что-то не от и голову интриганке снесет. (Анне) Я человек сдержанный, но и я бы крутить собой не позволил.

Анна. В брак со мной ты без нажима.

Фальц. Я с иронией сказал… а ты ее не поняла и очевидно погрешила против истины.

Лыбова. Женились вы на ней, получается, не полностью добровольно?

Фальц. Не оказывайся на меня некоторого рода давление, я трепетал бы не меньше… Анна. От чего трепетал?

Фальц. От счастья!

Анна. Ты изумруды рассмотрел и приступай… цену ей говори.

Фальц. Психологически момент для этого еще не настал. (Лыбовой) Твоего уважаемого супруга два года назад убили. Его смерть, как нам известно, тебя не озолотила – что от него перешло, у тебя, знаем, изъяли, жизнь вдовы какого-нибудь школьного учителя ты вела, а сегодня неожиданно такое количество изумрудов приносишь. Об их происхождении нам не поведаешь?

Лыбова. От мужа они у меня.

Фальц. Изумрудами он занимался, но они спустя два года у тебя нарисовались… прибрать их у тебя пытались, но не добрались?

Лыбова. Они были не у меня. Когда в мужа выстрелили, он, чтобы сберечь, их отдал. Он их куда-то вез, в него выстрелили, двигаться он не мог, а мимо прохожий. Михаил выспросил, кто он есть, и изумруды ему в руку. Не расстался бы с ними – легавым они бы достались. Мне он о том прохожем в больнице рассказал. Минут пятнадцать со мной пообщался, а потом умер.

Анна. К людям в критическом состоянии врачи никого не пускают.

Лыбова. Мне они поговорить с ним дозволили, поскольку не сомневались, что мне ему не навредить. Ничем не спасти его было. В современном медицинском центре, возможно бы, вытащили, но его же в районную привезли.

Фальц. Загубили сокола ясного.

Лыбова. К врачам я без зубовного скрежета. Тяжелейшие многочисленные ранения – диву даешься, что вообще до больницы довезли. Голосом говорил умирающим… прерывисто в агонии мямлил.

Фальц. О прохожем, об его отличительных чертах…

Лыбова. Он назвал мне его имя и адрес.

Фальц. Ну и как, совпало? С действительностью не разошлось?

Лыбова. По тому адресу женщина из мэрии проживала. О старике она ничего не слышала.

Фальц. Прохожий, я понимаю, старик, и старик растворился. Какое-то описание муж тебе дал?

Лыбова. Да.

Фальц. И ты по нему искала?

Лыбова. В районе, где стрельба произошла.

Фальц. За неимением лучшего я бы походил, повыспрашивал… данных нет – по интуиции ищут.

Лыбова. Глупость.

Фальц. Это, конечно, так… тогда что – плакали твои изумруды.

Лыбова. Я о них не забыла, но всплывали они у меня не от переживаний, а от внешнего: зеленую травку увижу и в голове изумруды сверкнут.

Анна. Летом травку каждый день видишь. Устанешь от их сверканий.

Лыбова. От мыслей об изумрудах не продохнуть иногда было… одергивая, говорила себя, что на других вещах сосредоточиться мне надо. Стало удаваться – честное слово. На старика плетущегося смотрю и не об изумрудах, а о собственной подступающей старости думаю. На зеленую скамейку присяду и почти не расстраиваюсь, что в магазине из всех яблок мне лишь некие «Сезонные» по цене подошли. Моя бабка правительство жутко крыла. А нынешние бабушки охают, но власть не ругают. Колоссальным доверием пенсионеров наша власть пользуется.

Фальц. Ты, Леночка, в свою сферу давай. Старика ты в конце концов как-то вычислила?

Лыбова. Взглянула на пожилого мужчину и у меня мелькнуло, не он ли… по писанию подходит. Район тот, что надо. По истечению недели или чуть больше выяснилось, что познакомилась я с ним не впустую. Он изумруды унес.

Фальц. А выяснение ты проводила…

Лыбова. Про изумруды спросила.

Фальц. В лоб?

Лыбова. У кого есть изумруды, изумрудным принцем в Саратове считается… он вздрогнул. Нервно потер нос. Разговор я быстро перевела, и сомнения на мой счет у него не зародились. Лиса уже пасть открыла, а зайчику, на ее хвост засмотревшемуся, невдомек.

Анна. А что за изумрудный принц? Что в Саратове за понятия такие?

Фальц. Мне думается, она старичку немного, скажем так, выдумки, которая к саратовским реалиям ни передом, ни задом. Ну хорошо, Леночка – старичок тобой выявлен, изумруды, вероятно, у него, но овладеть данной информацией совершенно не означает сами изумруды захапать. Закрома требуется обнаружить, затем изловчиться руку в них запустить, крайне грамотно работу следует тут проводить. Когда ловишь рыбу, чем крючок глубже, тем надежнее, а здесь нужно помягче, а не то сорвется старик.

Лыбова. Я это учитывала. Понимая, что он может быть настороже, нисколько не напирала. Временами хотелось впрямую и закончить… меня грызло подозрение, что изумруды у него были, а теперь их у него нет.

Анна. Я бы их давно продала.