Антиваксеры. Книга 1. Грустный праздник

Антиваксеры, или День вакцинации
Павел Концевой

Россия, наши дни. С началом Пандемии в тихом провинциальном Шахтинске внезапно появляется партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит их массовой вакцинации. С помощью главного редактора местной газеты Андрея Николаевича Бабушкина, властям удается переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние в городе. Тем временем Шахтинск готовится к широкому празднованию Дня вакцинации, но за несколько дней до праздника Бабушкина случайно убивает безработный пьяница Олег Кузнецов. И это резонансное убийство приводит к весьма непредсказуемым последствиям как для городских властей, так и для антиваксеров. А сам Олег совершенно не подозревает, что лучшим выходом из ситуации для всех заинтересованных лиц будет его смерть…

Павел Концевой

Антиваксеры, или День вакцинации

Часть первая. Антиваксеры

Глава 1. Восемьдесят пять рублей

(воскресенье, 18:00, шесть суток до Дня вакцинации)

В полумраке кабинета было тихо, только часы отбивали под потолком свой бесконечный ритм, не обращая никакого внимания на двух мужчин внизу. Первый, в полицейской форме, сидел за небольшим, заваленным бумагами столом, второй примостился напротив, на стульчике.

– Я майор Антонов, – бесцветным голосом произнес первый, – следователь по Вашему делу. Назовите свое имя и фамилию.

Второй презрительно молчал.

– Вы задержаны за то, что сегодня в двенадцать часов дня забрались на памятник Первым вакцинаторам и кричали оттуда, что прививки, цитирую – это бесовские метки, призванные свести русский народ в могилу и установить власть мирового правительства над остатками отупевшего населения, – сказал Антонов.

Задержанный молчал гордо и еще более презрительно. Слушая со стороны свои слова, он снова и снова вспоминал события сегодняшнего утра, которые как ни крути, были едва ли не самым ярким приключением в его унылой серой жизни.

– Ваше имя и фамилия? – повторил следователь, но сидящий напротив раздулся от гордости и ничего не ответил.

Майор Антонов пожал плечами, открыл лежащую перед ним папку и начал читать.

– Кузнецов Олег Спиридонович, сорок пять лет, не вакцинированы, образование среднее специальное, трудились на механическом заводе сварщиком, уволены за прогулы шесть лет назад, в настоящее время нигде не работаете, не женаты, детей нет, проживаете по адресу город Шахтинск, улица Калужская, дом тринадцать вдвоем с матерью, состоите в партии антиваксеров. Сегодня утром, во время несанкционированного митинга, Вы залезли на памятник Первым вакцинаторам…

Тут следователь прервался и впервые с интересом посмотрел на задержанного.

– Там же двенадцать метров высоты, да еще плюс постамент три метра. Вас снимали сверху пожарной машиной, Вы как туда залезли-то?

В Олеге боролись гордость, презрение к власти и непреодолимое желание похвалиться. Наконец он не выдержал:

– Этот монумент в свое время наш завод устанавливал, когда я там сварщиком работал. Сзади специальные скобы приварены, для монтажа. По ним и залез.

Майор посмотрел на задержанного с явным уважением. Тот приосанился.

– По имеющейся у нас информации, за подъем на памятник организатор несанкционированного митинга по кличке «Троцкий» пообещал Вам восемьдесят пять рублей, – сказал Антонов.

Олега чуть ли не первый раз в жизни называли на «Вы», и в душе он этим страшно гордился, однако виду не подавал.

Полицейский придвинулся поближе.

– Но зачем Вам восемьдесят пять рублей? – спросил он.

– Похмелиться надо было, – признался Олег, умолчав о том, что вдобавок хотел еще и произвести впечатление на Наташку.

– Да разве же на такие деньги похмелишься? – следователь похоже искренне удивился.

– У нас в соседнем подъезде бабка гонит и за восемьдесят пять чекушку продает.

– А почему за восемьдесят пять, а не за сто, например?

– Сто дорого, – гордо сказал Кузнецов, – не купят.

Антонов озадаченно замолчал. Часы, обрадовавшись внезапной паузе, затикали с удвоенной силой.

– Олег Спиридонович, я не буду возбуждать уголовное дело в отношении Вас, если Вы дадите согласие на вакцинацию, – с этими словами полицейский наклонился и достал из ящика стола инъекционный пистолет какого-то необычного вида.

Если бы лицо задержанного увидел сейчас Станиславский, он, заплакав в бессильной злобе, бросил бы навсегда свое ремесло и ушел в шахтеры. Такого гениального сочетания ненависти, презрения, гордости и обреченной тоски не смог бы изобразить ни один актер. Олег – смог.

– Мы согласны не возбуждать уголовное дело в отношении Вас, и погасить Вашу текущую задолженность по кредитам в размере один миллион четыреста шестьдесят тысяч триста два рубля, – добавил равнодушным голосом следователь.

В кабинете воцарилась абсолютная тишина. Даже часы поняли, что сегодня не их день, и остановились. Наверное, села батарейка.

Олег пытался сдержаться, но руки его вдруг как-то сами, без ведома хозяина поднялись и начали рвать рубашку на груди.

– Стреляй, сволочь! – хрипло застонал он.

Майор усмехнулся, взвел инъекционный пистолет и прицелился задержанному в грудь…

Глава 2. Страшный суд

(понедельник 14:00, пять суток до Дня вакцинации)

В полумраке подвала было тихо. Только где-то в углу размеренно и монотонно отбивала свой ритм капающая вода. И этот едва слышный, но неотвратимый звук больше всего нервировал Олега, хотя для волнения у него сейчас имелись причины и посерьезнее.

«Вот интересно, когда мне станет страшно?» – подумал Олег, но страха он почему-то не испытывал. Вместо страха на него накатило какое-то совершенно неуместное в текущей ситуации чувство азарта.

Кузнецов сидел на стуле, со связанными за спиной руками и с кляпом во рту. Судя по неприятному запаху, в качестве кляпа использовался его собственный носовой платок. Людей, сидящих напротив, пленник совсем не видел. Только их силуэты чернели на фоне грязного, слепого окошка, светившего в глаза из-под потолка подвала.

– Ну здравствуй, Олежек, – тишину наконец-то прервал приятный, хорошо знакомый Кузнецову голос, принадлежащий секретарю антиваксеров, Ивану Ивановичу. Члены партии прекрасно знали, что их формальный глава, носящий псевдоним «Троцкий», являлся лишь номинальным лидером мятежных антиваксеров. А истинным руководителем и организатором партии как раз и был собеседник Олега. Фамилии своего секретаря никто из подчиненных не знал, а его официальные имя и отчество скорее всего были лишь псевдонимом.

– Мммммм, – вежливо промычал в ответ Кузнецов.

– Ох, ироды! – притворно всплеснул руками Иван Иванович, – вы зачем-же живому человеку кляп то в рот засунули, быстро вытащите!

Только сейчас пленник понял, что у него за спиной кто-то стоит. Этот невидимый кто-то тут же выдернул кляп и жить сразу стало легче и веселее. Олег про себя подумал, что следует выяснить дома у матери, почему она не стирает его носовой платок. Хотя до дома надо было еще суметь добраться…

– Здравствуйте, – повторил Олег.

– А ты герой, Олежек, – восхищенно сказал его собеседник, – у меня аж сердце замирало, когда ты карабкался на памятник! А какую ты пламенную речь сверху толкнул!

Кузнецов приосанился, ведь слышать такие слова от Ивана Ивановича в любом случае было очень приятно.

– Но вот незадача, Олежек, – развел руками секретарь, – прямо сверху по пожарной лестнице тебя спустили в полицейскую машину и увезли в отделение.