Тень, дракон и щепотка черной магии

– Скажу честно, я и не думал в тебе сомневаться, – признался волшебник, – и не подумаю впредь. Я верю в твое простодушие и убежден, что на предательство тебя подвигло одно лишь наивное любопытство. Однако предательство не перестает быть таковым, каковы бы ни были твои мотивы. Я понимаю тебя. Но понять и сочувствовать – разные вещи.

Альберто снова стало не по себе.

– Здесь, – Юрген-Бракс потряс пергаментом, – содержится зловещее и могущественное заклинание. Из всех ныне живущих драконов только лишь трое смогут истолковать его верно: это я, директор Академии и, как я подозреваю, ты, Альберто.

Да, Альберто определенно сделалось дурно.

– Мало кто талантлив настолько, чтобы полностью изучить Черную грамматику. И далеко не у каждого из этих талантов есть способности к черной магии. И вышло так, что из всех дракончиков в мире именно ты оказался владельцем заклинания, воспользоваться которым можешь едва ли не ты один. В высшей степени странно!

– Ну и почему этот злосчастный пергамент попал именно ко мне? – всхлипнул Альберто.

Юрген-Бракс пожал плечами.

– Может статься, он выбрал тебя сам…

Профессор задумчиво почесал подбородок и пошевелил усами.

Альберто схватился за голову. Никуда не убежать от этого проклятия, нигде не скрыться! Кому он нужен такой… недотепа!

– Но не отчаивайся. Не время унывать. Вот как мы поступим! – оживился профессор. – Свиток должен быть доставлен в академию. А вместе с ним и книга – если мое убежище рассекретили, слишком опасно оставлять ее здесь. Возьми книгу, мой ученик, и положи ее… – Юрген-Бракс огляделся по сторонам, – вот в этот рундук! Давай вытащим из него всю одежду. Заверни свиток в полотенце! Книжку положим туда же. Так, хорошо! Поставь рундук на тележку, что стоит под навесом за хижиной, около поленницы. Погоди, дай я договорю! Бери тележку и отправляйся в таверну «Синеглазый филин». Ты помнишь, как пройти? Отлично! Когда мы распрощаемся у крыльца, я кое-что тебе скажу. Ничего не отвечай, просто кивни и продолжай шагать. Ясно? Ты точно все уяснил? Вот и славно, тогда – вперед!

Альберто прилежно закивал, но почувствовал, что ноги сделались ватными и никак не хотели нести его к выходу.

Когда он вышел на улицу, лучики солнца, пробившиеся сквозь густые ветви, ослепили его, и дракончик прищурился, не попал по ступеньке и чуть было не улетел вместе с тележкой вниз. Опомнившись, Альберто сделал несколько шагов в сторону чащи и оглянулся на своего наставника. Юрген-Бракс ободряюще кивнул ему и сказал, звонко и так, чтобы всем было слышно, но в то же время естественно и уверенно:

– Аккуратнее с моими вещами, Рихард! Старайся объезжать корни – в рундуке сложено много хрупких вещиц. Я догоню тебя позже, когда ноша будет надежно упакована, а пока поспеши! Прощай.

Альберто на мгновение обомлел, потом сообразил, что Рихард – это он, и несколько раз подчеркнуто кивнул. Юрген-Бракс скрылся в дверях.

Когда Альберто доковылял наконец до таверны, сражаясь с тележкой на каждой коряге и содрогаясь от любой тени (а теней в лесу много), он был абсолютно уверен, что профессор его опередил. Но в таверне не было ни одной знакомой морды. Альберто втащил тележку за собой и расположился за столиком в самом дальнем и неприметном углу. На нем была его любимая широкополая шляпа, которую он старательно надвинул себе на брови, а тело свое он укутал в черный плащ. Началось ожидание. После трех стаканов чая дракончик заметно разволновался, а еще через пятнадцать минут его сердце забило тревогу. Не стряслось ли чего?

Вечер мягко спустился на лес, и длинные тени пробежали по Мохнатому тракту.

Альберто судорожно размышлял. За годы послушничества он изучил множество книг об Академии и знал о ней все – внутреннее устройство и управляющий совет, биографии всех директоров за последнюю тысячу лет, а также то, какой именно архитектор изваял каменных горгулий на фасаде здания. Но, вот незадача, ни в одной из этих книг не упоминалось местонахождение Академии белых магов, ибо они предназначались исключительно для внутреннего пользования, и авторы сих трудов сочли подобные уточнения избыточными. Никому бы и в голову не пришло, что кто-то вздумает искать Академию, находясь в ее библиотеке.

Как бы то ни было, Альберто знал об убежище магов лишь один географический факт – оно располагалось далеко-далеко, за холмами и еще дальше. Вряд ли это помогло бы ему при поисках. И если Юрген-Бракс не придет…

Близилась ночь, толпы праздно гуляющих дровосеков подтягивались в главный зал, а волшебника все не было и не было. Альберто отчаялся.

Маневрируя между столиками, он преодолел мучительное расстояние до двери и скользнул в ночь, волоча за собою тележку со страшным грузом. Путь обратно к хижине прошел словно в бреду; всюду ему мерещились неведомые и враждебные создания, а отсветы Луны, пробивавшейся сквозь ветки, казались ему факелами пришедших за ним приспешников Тьмы. Но почему, почему Юрген-Бракс решил, что за Альберто была погоня? Он же никого, ровным счетом никого не повстречал всю дорогу от Хныкельбурга.

Память не подвела его, и даже в темноте он отыскал жилище профессора. В окнах горел свет.

У Юргена-Бракса была привычка: усаживаясь работать днем, при свете Солнца, он всегда зажигал свечу и ставил ее на подоконник у стола – чтобы не приходилось беспокоиться потом, если волшебнику вздумается засидеться затемно. Сейчас его жилище озарялось изнутри. У того окна, где стоял его рабочий стол, свет был поярче, а соседние окна светились тускло и неровно.

Не выпуская тележку из лап, Альберто осторожно пробрался меж деревьев и остановился у двери. Почему-то меньше всего на свете ему хотелось узнавать, что было там, внутри. Он положил лапу на ручку и немного потянул ее на себя. В щелочку нырнул свет, и Альберто тут же толкнул дверь обратно, немного постоял, вглядываясь в ночь и снова приоткрыл дверь. Раздался слабый скрип, а потом вновь воцарилась тишина. Альберто ступил на порог, развернулся и задом пробрался в комнату, втаскивая рундук за собой. Тележка перекатилась по ступенькам и заехала вслед за ним. Не оборачиваясь, он выровнял рундук и поправил удерживавшие его лески. Почему-то в ту секунду это казалось ему самым важным. Пора.

Он зажмурился и обернулся. Глаза открылись и… ничего не увидели!

Свеча одиноко горела на подоконнике, а комната была пуста; только вот что было странно – это Юрген-Бракс так разбросал свои одежды, когда высвобождал сундук, или же кто-то другой побывал здесь?.. Книги! Книги лежали на полу, униженные, раскрытые на произвольных страницах, измятые, разорванные. Стол лежал рядом, все четыре ножки кверху. А это что такое? Мантия волшебника! И волшебный колпак! Но почему они здесь, рядом с окном, а не в общей куче. Альберто сделалось дурно. Эту мантию волшебник носил сегодня! Но где же сам профессор? Отбросил свои одежды второпях, переодеваясь в дорожную куртку?

Кто-то квакнул.

В центре комнаты сидела лягушка. Альберто сделал шаг навстречу и нагнулся к ней, чтобы рассмотреть ее поближе. Два густых уса ниспадали с ее щек.

Альберто завизжал и, вцепившись лапами в тележку и рундук одновременно, выбросился наружу, в ночь, и бросился наутек, громыхая на весь лес. Рассвет нашел его спящим под широким деревом.

Хныкельбург

Зигфрид открыл глаза. И не заметил разницы – темнота. Он зажмурился и снова попытался проснуться.

В следующий раз ему показалось, что сквозь мрак стали проступать бледные тени. Наверное, это были деревья? Такие тонкие и прямые – может быть, это и не деревья вовсе, а какой-то забор? Зигфрид почувствовал свои лапы – они безвольно лежали рядом. Он попробовал пошевелить пальцами и встретил шершавую и податливую ткань, как будто бы грубое одеяло. Это очень важно, подумал Зигфрид, и снова забылся глубоким сном.

Дракончик пробудился. Нужно еще немного передохнуть, лениво решил Зигфрид и зажмурился, пытаясь вспомнить, не приснилось ли ему что-либо. Внезапно сон отступил. Дракончика поразила несчастливая мысль – он о чем-то забыл: то ли не снял чайник с огня, то ли не запер дверь. Он немного повернул голову. Стало немного светлее, и Зигфрид увидел, что стройные прямые деревья были металлическими прутьями.

Зигфрид подскочил на кровати и уселся. Он был один в крохотной, тесной комнатенке. Три голые стены и стальная решетка вместо четвертой.

Боль пульсировала сразу в нескольких местах, вдоль спины и на лапах, там, куда впивались когти сотрудников Тайной канцелярии. Тусклое освещение скрывало от него весь урон, но он подозревал, что кожу его украшал не один десяток синяков и ссадин. Зигфрид тихонько застонал, припоминая детали своего похищения.

Он не помнил ничего с той минуты, когда его затолкали в карету. Как будто что-то мягкое и в то же время увесистое шлепнуло его по голове, и все мысли разом прекратились. Зигфрид привычным жестом почесал темя и тут же вздрогнул – когти напоролись на возмутительную шишку. Он обхватил морду руками и принялся ждать, пока что-то произойдет.

Воспоминания возвращались одно за другим, но он старался не обращать на них внимания, по крайней мере пока не поутихнет боль во всем теле. Сундук… В этом сундуке было что-то важное. И где Альберто? Этот сундук принадлежит ему, он должен знать, что в нем лежит.

Прошло время, очень много времени. Темнота стала еще более тусклой, а потом снова превратилась в непроницаемую завесу. Сколько дней он провел здесь? Ему показалось, что он прикорнул. По крайней мере, когда мысли забегали с прежней силой, прутья решетки снова стали различимы. Свет падал откуда-то справа, струясь узким и пыльным пучком и исчезая за стеной темницы. Темница… Это же темница, да? Но за что, почему его сюда посадили?

Раздались шаги. Зигфрид приосанился, не зная, бояться ему или надеяться. Силуэт мелькнул перед решеткой, зазвенели ключи, дверь заскрипела нараспашку, и силуэт отошел в сторону, пропуская маленькую тень в шляпе и плаще. Зигфрид издал громогласный стон. О нет! Опять серый дракончик!

Не обращая внимание на реакцию Зигфрида, его мучитель непринужденно прошествовал вовнутрь и остановился в одном шаге от койки.

– Ваш сундук и вправду пуст, – сказал он вместо приветствия.

Зигфрид молчал.

– Тем не менее, вашему подельнику удалось скрытья. У нас есть все основания полагать, что объект у него.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – устало покачал головой Зигфрид.

– Мы раскалывали и не таких стойких, – спокойно предупредил его Серый. – А вы не кажетесь особенно крепким, скажу вам честно. Может быть, признаетесь сразу? Где ваше логово?

Зигфрид был истощен до безразличия. Он лишь снова покачал головой и уставился в пол.

Он не увидел, как серый дракончик вышел, но дверь камеры хлопнула, и размеренные шаги зашелестели прочь и в темноту.

После, ему принесли кашу. Жидко-вязкую смесь, которая пахла застоялой водой и прошлогодним зерном, которую Зигфрид умял за несколько вздохов, не успев даже почувствовать ее вкуса. Вскоре он заснул.

На следующий день (что это было? утро? вечер? сумерки?), на следующий день Серый вернулся. Снова последовала бессмысленная, бесконечная беседа, состоявшая из одних и тех же вопросов и бесконечных отрицаний со стороны Зигфрида. Когда он устал отвечать, Серый удалился, а охранник снова принес кашу.

Третий визит прошел немного иначе. Серый поначалу не стал его ни о чем спрашивать, а вместо этого рассказал о страшных, ужасающих способах «узнать правду». Зачем Зигфриду было знать это? Неужели они хотели сделать это с ним? Он же ничего не знал! Он не знал, что лежало в сундуке и никогда не спрашивал, потому что это было не его дело. Как звали его компаньона?