Письма из-за границы

Кстати о журналах. Прошлогодние попытки составить беспристрастные, независимые, с новыми направлениями журналы – все почти упали

(#c_459), как и должно было ожидать, а ныне образовались с большею надеждою на долговечие такие, которые хотят служить органами мнению, уже существующему и признанному за факт. Вот разница здешней и немецкой журналистики. Там журнал рождает партию, здесь – наоборот. Таким образом, первый признак жизни в палате пэров произвел газету «La Legislation»

(#c_460), а заметное соединение демократии с легитимизмом другую: «La Nation»

(#c_461) и т. д. Есть исключения. Любуюсь и отдыхаю я, например, на журнале, которого не назову

(#c_462), чтоб заставить вас поломать голову над разгадкой его имени. Представьте себе вещь, не имеющую ни одной общей черты со столетием, в котором мы жить честь имеем, не соприкасающуюся ни в одной точке с нашими понятиями об обществе, морали, значении и будущности человека, вещь, осуществившую идею о человеке вне своего века так полно, как никогда не представлялась она самому пламенному воображению. Признаюсь, есть какое-то странное наслаждение прислушиваться к голосу, не радующемуся ни одной радости нашей и столь уединенному, что современные явления служат ему только темой для развития фантастической неудобновообразимой будущности… И вполовину не имеют этой занимательности некоторые литературные произведения, выплывшие на поверхность шумного ручья беллетристики, который несет к забвению пасквили, брошюры, романы и рассуждения. Впрочем, их и немного. Эжен Сю пишет «Тысячу одну ночь» из самой грязной закоулочной парижской жизни, назвав нескончаемый роман свой: «Mysteres de Paris»[60 - «Парижские тайны» (франц.).]. Он имеет здесь успех

(#c_463), ибо нравится глазу рассчитанными переходами своими из адской темноты к бенгальскому огню княжского салона и проч. «La Gendelettre»

(#c_464) (нововыдуманное слово, дающее понятие о изысканности всего сочинения) Бальзака есть пасквиль на литературную братию, критиковавшую автора, пасквиль, который со своими разделениями, подразделениями, микроскопическими анализами и претензиями на глубокомыслие есть страшная вещь, отгоняющая сон и расстраивающая равновесие душевных сил. Всего более тронуло меня новое произведение Ламне: «Amschaspands et Darvands» (имена добрых и злых духов из восточной мифологии), последний вопль отчаяния человека, который сам потерялся в разрешении общественных и жизненных вопросов

(#c_465).

И хотелось бы мне, чтоб вы посмотрели, каким Фаустом сижу я в своих креслах, перед камином, окруженный книгами, которые присылает мне Галлио, журналами и revues, которые присылает мне Гальяни. Тогда Париж передо мною как орган. Я опираюсь на любую педаль, извлекаю длинную ноту и слушаю долго, долго – до утомления. Но в 6 часов выхожу я на улицу – обедать. После обеда Париж принимает совсем другой вид: улицы горят газом, окна магазинов и колоннады театров залиты огнем; полицейский офицер, меланхолически прогуливающийся у дверей, за которыми бьет сильный свет, возвещает, что тут или публичный бал, царство лореток, или концерт, или магнетическое заседание, или религиозная конференция, или «сеанс фокусника. Говорить ли вам обо всем этом, говорить ли вам также о всех явлениях в театрах? Нет… Покуда перо будет выписывать заглавия пьес, они уже перейдут к вечной нощи. Ни с чем нельзя сравнить быстроты появления и исчезновения здешних театральных произведений, и кто бы теперь захотел говорить о «Галифаксе» Дюма, о «Сыне Кромвеля» Скриба, появившиеся в начале зимы, тот непременно получил бы прозвание рококо и ответ: «N'allez pas me parler de l'epoque Carlovingienne»[61 - «Так было принято в эпоху Карловингов» (франц.).]. Скажу одно: во всех театрах заметно декоративное направление

(#c_466). Вы уже знаете, что есть целые огромные увражи, где текст написан только для пояснения картинок Гранвиля, Жоанно

(#c_467), Гаварни

(#c_468). Итак, эта мода перешла на театры, и есть пьесы, написанные для связи великолепных декораций; но в первом случае можно вырвать текст, а тут уж пьесы никак не сорвешь с подмосток. В таком роде пьеса «Mille et une nuits»

(#c_469) театра «Porte Saint-Martin», где вид Нанкина, моря в бурю, кладбища при лунном свете необычайно ловко сделаны.

Это да еще предстоящее открытие публичной выставки живописи приводит меня к мысли об искусстве. Припоминаю, что сказал на днях один из здешних аристархов

(#c_470), толкуя об этом предмете: «Теперь, – сказал он, – теперь, когда промышленность сделалась общим достоянием всех народов, когда воцарилось между ними почти равное соперничество и всякое новое открытие в этой области принадлежит равно всем, теперь пальма первенства останется за тем народом, который своими произведениями сообщит неуловимую для других печать вкуса, красоты, грации. Вот почему мы одобряем частые художественные выставки в Париже, которые развивают понятие об искусстве в народе. Преклонитесь перед этими ремесленниками, перед этими фабрикантами, которые ходят по великолепным залам Лувра и судят о произведениях искусства вернее всякого привилегированного знатока: им предстоит упрочить за отечеством эстетическую славу, как это уже начинается в отношении мод, бронз, рисунков для материй и проч.» Так, так!.. Это воззрение на искусство уже породило непрерывную, волшебную цепь картинок, рисунков, статуек, канделябров, люстр, часов, бронзы, диадем и проч., которым от Пале-Рояля через улицы Ришелье и Вивьенскую тянется до площади Бастилии, блистая за окнами магазинов всем, что роскошь, остроумие и сноровка могут только выдумать. Но… но с негодованием, вероятно, прислушиваетесь вы к этой новой теории искусства, вы, великие, заальпийские тени XIV и XV столетий!..

Примечания

«Письма из-за границы» писались Анненковым во время его первого зарубежного путешествия и по мере написания публиковались в журнале «Отечественные записки» за 1841–1843 гг., в отделе «Смесь».

Отдел был выбран не случайно: он позволил скрыть «Письма» от цензуры. Стилевая манера «Писем», их иронический тон, обилие информации о культурной жизни Запада, обилие имен второстепенных актеров – все направлено было к тому, чтобы отвлечь внимание цензуры от основного – социально-политической и философской информации. Всего было опубликовано тринадцать «Писем из-за границы».

Вторая публикация «Писем из-за границы» была осуществлена после смерти Анненкова, в 1892 г., в сб. «П. В. Анненков и его друзья. Литературные воспоминания и переписка 1835–1885 гг.» СПб., 1892. Редактором сборника был Л. Н. Майков, на что есть прямое указание сына Анненкова – П. П. Анненкова (ЦГАЛИ, ф. 7, оп. 2, ед. хр. 14, с. 4).

Никакой существенной разницы в текстах первой и второй публикаций нет, поскольку в основу второй публикации была положена первая; есть лишь редакторская правка, которая свелась к следующему:

1. В первой публикации «Письма» названы: «Письмо I», «Письмо II» и т. д., во второй публикации оставлены лишь римские цифры.

2. В первой публикации каждое письмо заключалось подписью «А – в», во второй письма даны без подписи.

3. Во второй публикации убраны редакторские примечания к тексту.

4. Текст второй публикации заново разбит на абзацы.

5. В первой публикации все иностранные фамилии, а также названия картин, книг, журналов и т. д. даны курсивом, во второй оставлен лишь смысловой курсив, а названия книг, журналов, газет и т. д. даны в кавычках.

6. В первой публикации фамилии русских друзей Анненкова обозначены начальной буквой, во второй они даны полностью.

7. Во второй публикации исправлено написание некоторых иностранных собственных имен.

8. В первой публикации к некоторым письмам в оглавлении была дана аннотация. Во второй публикации все аннотации убраны.

Во второй публикации допущено несколько опечаток: Письмо I, с. 108 – «казенные», в первой публикации «каменные». Письмо IV, с. 136 – «Баурер», в первой – «Бауер». Письмо V, с. 140 – «Вера», в первой – «Венера». Письмо XI, с. 227 – «подобные», в первой – «подробные». Письмо XII, с. 231 – «Пциферов», в первой – «Пфицеров».

В настоящем издании «Письма из-за границы» печатаются по тексту первой публикации с сохранением некоторых редакторских поправок, сделанных во второй публикации, а именно: письма даны без подписи и обозначены лишь римской цифрой; редакторские примечания убраны из текста и оговорены в общих примечаниях; названия газет, журналов, книг и т. д. даны в кавычках; сохранены исправления в иностранных собственных именах.

При публикации «Писем из-за границы» в «Отечественных записках» в оглавлении соответствующего номера журнала к письмам, начиная с шестого, дается аннотация. Судя по принципу публикации следующего цикла зарубежных корреспонденции Анненкова «Парижские письма» (см. ниже), аннотации принадлежат автору, поэтому текст их приводится в примечаниях.

notes

Сноски

1

Это (нем.).

2

Штульваген (от нем. Stulnwagen) – общественный экипаж.

3

«За одно смелое слово» (нем.).

4

Holzern Tor – деревянные ворота (нем.).

5

Каменные ворота (нем.).

6

«Вон» (нем.).

7

Биржевая зала (нем.).

8

Платдойчеров (от нем. platt Deutsche) – филистеров, пошлых немцев.

9