Василий не упрекнул Сергея, а лишь опустил глаза.
За дверью послышалось какое-то шевеление, и через несколько секунд дверь открыла женщина лет пятидесяти, в потрёпанном халате и с сеткой на голове.
– Да ну? – не поверила она.
– Это он, – Сергей указал на Василия.
– Ну, хоть посмотрела, – женщина выглядела не очень-то довольной.
– Нам негде переночевать…
– Не, у меня и так половина родственников живёт, так что… Да и чем вы мне поможете? Со здоровьем у меня всё в порядке, да и родственники у меня вроде никакие не пропадали.
Василий опешил от такого приёма.
– Но ведь иногда главное не дело, а слово. Неужели вы не хотите знать, как надо жить в гармонии тела и души? Или что вас ждёт после смерти и как обрести вечную жизнь?
– Извините, но я слышала о вас, только как о целителе, а эту чушь я и сама могу весь вечер нести. Уж как жить, я без вас разберусь, и ваши проповеди мне ни к чему.
– Но…
– Жила я без вас и дальше проживу. Всё, можете идти, мне вас принять негде.
Женщина захлопнула дверь, и через мгновенье в прихожей погас свет.
Василий тяжело вздохнул, и присел на порог.
– Вот так-то вот. Я, оказывается, не посланник Бога, не мессия, а обычный целитель, которых сейчас и так в каждом городе пруд пруди.
– Ну, зачем вы так? Так думает только она одна.
– Человек не может думать один, он всегда лишь олицетворение общественных мыслей.
Василий внезапно схватился за живот и согнулся.
– Что с вами, вам плохо? – забеспокоился Сергей.
– Василий? – сел напротив него Иван.
Василий несколько секунд молчал.
– Язва у меня была. Обострение, наверное. Жаль, что я не могу исцелять сам себя.
– Это от голодухи, – грустно прошептал Сергей.
Василий собрался с силами и встал.
– Пойдёмте к другому дому.
Из-за угла показались два человека, судя по всему, мать и дочь. Мать, увидев Василия, тут же поспешила к нему.
Василий остановился.
– Извините, мне только что позвонила подруга и сказала, что вы заходили к ней, и вот я пришла просить вас о помощи.
Василий поборол боль.
– Я вас слушаю.
– Вы не могли бы вылечить мою дочь?
– Что с ней?
– Она теряет зрение, и врачи говорят, что через месяц она сможет отличать только день и ночь, – женщина тяжело вздохнула.
Василий посмотрел на ещё совсем маленькую девочку, которая скромно держала мать за руку и грустно смотрела себе под ноги.
– Помогите ей, пожалуйста…
На глазах матери появились слёзы, и она замолчала.
Василий ещё раз посмотрел на девочку и молча провёл рукой перед её глазами.
Девочка сразу встрепенулась и удивлённо посмотрела на мать.
– Я… я…– хотела она что-то сказать, но не смогла и вместо всяких слов стала разглядывать свои руки.
Мать девочки разрыдалась.
– Спасибо, спасибо вам. О Господи, спасибо, – она обняла Василия. – Это чудо, чудо. Спасибо…
– Не за что.
Василий собрался идти, но женщина не хотела выпускать его из объятий.
– Ой, извините, вот…– она отпустила Василия и стала рыться в сумочке. – Вот, возьмите. Это всё, что у меня есть. Я знаю, вам нелегко…
– Нет.
– Это ничто по сравнению с тем, что вы для нас сделали. Берите…
– Я не беру денег.
– Должна же я вас хоть как-то отблагодарить.
– Не надо, – Василий вздохнул. – Я всего лишь… никто, не стоит унижаться предо мною.
Василий развернулся и пошёл к следующему дому, Иван следом.