Моя мишень

– Я так же подумал.

Интересно, он из тех, кто изменяет своим девушкам? Этот вопрос остаток вечера болтается у меня на языке. И когда мы доедаем тортики в кафе, и когда идем в обнимку в машину, где прогреваем двигатель дольше, чем требуется. Интуиция подсказывает, что я тоже приглянулась ему. Сомневается? Взвешивает? Мне не стоит об этом думать. И о нем тоже. Мы обречены быть друзьями, с этим придется смириться.

Но сердце отчаянно бахает в груди, едва мы снова оказываемся в замкнутом пространстве железной коробки. Двадцать пять лет полного одиночества, возвращение домой и в первую же неделю… испытать все, за чем, собственно, и ехала? Как он отреагирует на то, что я девственница? Мужчинам же нравится быть первыми? Круто, престижно? Или нет?

У него отличная задница, плоский живот и приятное лицо. Самое главное, я доверяю ему.

В решающий момент, когда мы прощаемся у моего подъезда и коротко обнимаемся напоследок, я понимаю, что сейчас или никогда. Набравшись смелости, тянусь к его губам, привстаю на цыпочки, но Леха вдруг отстраняется и выпрямляется. Теперь до его губ не достать, можно даже не пытаться прыгать.

– Это будет лишнее, – он качает головой.

– Уверен? – переспрашиваю, потому что мне кажется, что он сомневается. – Я приехала совсем ненадолго и подумала, что… никто не узнает.

– У меня вроде как отношения, – не то пожимает плечами, не то скидывает с них невидимый груз.

– «Вроде как» тебя устраивает?

– А бывает у кого-то иначе? Эй, только не обижайся. Ты – просто секс, я весь день пялюсь. Все как надо сейчас. Но… ты же скоро вернешься к себе в столицу, а я уже все, дома. Напутешествовался вдоволь. Оставайся просто моей младшей сестрой. Еще одной.

Он весь день прикидывал, стоит ли. Тянул время. И пришел к выводу, который только что озвучил.

– Я тебе не сестра, и никогда не была ею, – голос звучит по-детски обидчиво.

Он улыбается вдруг искренне. Перемена разительна, у меня в груди ноет от этой его простой улыбки. Ряд белых ровных зубов. Потом он наклоняется и целует меня в щеку, а я обнимаю его крепко-крепко, но в этот раз – абсолютно по-дружески. Момент настолько чистый, интимный и искренний, что я внезапно чувствую себя счастливой. Словно и не было этих восьми сложных лет, и наши сердца не закованы в броню опыта.

– Я скучала по тебе, Леш. Столько раз собиралась написать, но не знала, с чего начать, – шепчу торопливо. – Скажи, ты счастлив с ней? Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

– Ты смотришь на меня как раньше, а я уже другой, Рит. Не сильно-то понимаю насчет счастья, но она меня… – он прищуривается, подбирая слова, – раздражает чуть меньше, чем другие женщины. У нее есть прекрасное качество – она неназойливая.

– И ты живешь с этим качеством?

– Статистически, семейные люди живут дольше и меньше болеют, – произносит зазубренную фразу, чем изрядно меня веселит. – Идем, у тебя руки холодные.

– Спасибо за экскурсию, нужно будет еще как-нибудь увидеться. Обещаю, что приставать не буду, – поднимаю вверх руки, будто сдаваясь. Момент истек, наша беседа вновь превращается в череду обоюдных подколок.

– А зачем? – он смотрит на меня в упор, снова сердитый.

– Да просто. От скуки, как и раньше.

– Так а все-таки?

Потому что мне больше и позвонить-то, кроме тебя, некому, что непонятного?

– Кто первый придумает причину, тот и напишет.

– По рукам.

Глава 4

Сашок спрашивает в электронном письме, не скучно ли мне в провинции. Город-миллионник для него – село, мой босс в своем репертуаре! Черным по белому прозрачно намекает, что я в любой момент могу прервать свой никчемный отпуск и прилететь в Сочи: он как раз снимает сюжет про игорную зону, уровень сервиса и доступные развлечения. Выходит баснословно дорого, интересно, но меня в каком-нибудь откровенном красном платье на заднем фоне явно недостает.

«Нет, милый, спасибо, мне нужен тайм-аут. Помнишь, о чем я говорила тебе? Увидимся, как и договаривались, в июле. Уверена, у тебя там жара!»

Усилием воли заставляю себя не заходить в социальные сети, не читать комментарии и посты. У меня отдых. Конечно, трешка родителей на седьмом этаже с окнами, выходящими на остановку, – далеко не домик в деревне, но и холодновато пока для досуга на природе. День за днем родные работают, а я отсыпаюсь, готовлю, гуляю и читаю книги. Хожу в кино. Делаю все то, чего хочется именно мне, о такой роскоши долгое время приходилось только мечтать.

До судьбоносной встречи с Александром, – которого за глаза весь наш дружный коллектив любя зовет попросту «Сашком», хотя тот и жутко бесится такому сокращению, – я умирала от избытка свободного времени. Сейчас же мечтаю хотя бы о трех личных часах в неделю. И о свидании. Крошечном таком, совсем маленьком, но настоящем.

– Рита, я ухожу, ключи у тебя есть? – кричит мама из коридора.

– Да, конечно. Хорошего дня, мамуль! – быстро подхожу и клюю ее в щеку. – До вечера.

– Дядя Глеб звонил на днях, папа говорил тебе или снова забыл? Тот узнал, что ты приехала погостить, и пригласил нас на юбилей. Несколько раз настаивал, представляешь! Будет что-то грандиозное! Как и всегда у них, впрочем, – она взмахнула рукой и закатила глаза, мы посмеялись. – В выходные съездим в торговый центр, подберем что-нибудь из одежды.

– Хорошо, сделаем. Только я не уверена, что хочу пойти.

– Из-за Кати? Или Леши?

– Нет, конечно, причем здесь он? – в основном из-за его девушки, конечно.

– Обсудим вечером. Он больше не звонил тебе?

– Нет. Вот один пропущенный, я перезвонила – он не ответил. И тишина. Все, беги, а то опоздаешь.

Наверное, он ошибся номером. А набрать меня снова – причину не нашел. Я думала о нем, но разве это достаточный предлог, чтобы писать чужому мужчине? А идти на день рождения к его отчиму?

Я закрываю дверь на замок, мешкаю, выбирая, отправиться спать или пойти завтракать. Выбираю второе.

Так вот. Мне уже двадцать пять лет а у меня до сих пор не было отношений. До операции – понятное дело, извращенцев в Сибири не нашлось. Да и не хотелось мне с извращенцем. Хорошо бы с обычным парнем, чтобы чувствовал ко мне хотя бы что-нибудь. Потом начались комиссии, обследования, которые привели, наконец, к нескольким пластическим операциям с последующей реабилитацией и работой на камеру. Тяжелый период. Затем мы с Сашком всем объявили себя парой, переименовали его канал в «СашкинуМарго» и начали разыгрывать красивые романтические отношения. Наша легенда была прекрасной: чудовище в моем лице и прекрасный принц, что влюбился в ее зеленые глаза и расшибся в лепешку, чтобы сотворить чудо. На деле же все оказалось прозаичнее: любовь лучше продается. Бизнес.

История одной бедняжки никому не интересна. И вот если эту бедняжку за что-то безумно любят и боготворят – это любопытно и стоит внимания.

Поначалу меня ужасно смущал тот факт, что мы обманываем сотни тысяч людей, но со временем я привыкла и даже вжилась в роль его бессменной верной спутницы. Нужно было вернуть деньги, которые он в меня вложил, отплатить услугой за услугу. Таким образом в свет вышел документальный пятичасовой сериал о моем превращении, с последующим развитием событий на ютубе. Новые выпуски появляются каждые две недели, не считая прочих проектов, на которых мы также зарабатываем.

И все шло хорошо, пока я не устала. Смертельно устала от игры на камеру днем и одиночества ночью.

Недавно мой психолог и вовсе начала бить тревогу. Мне необходимо сосредоточиться на себе и своих потребностях, хотя бы на некоторое время отпустить свою жизнь и просто расслабиться. Иначе… я просто сгорю, как батарейка.

***

Подруг в этом городе у меня нет, но с одноклассниками мы все же списались и условились встретиться. Я стала инициатором, написала Катьке, той самой, которая Лехина сестра, та создала группу в вотсаппе, кинули клич – больше половины подтвердили, что будут.

Для встречи выбрали один из самых модных клубов, я бы предпочла уютный ресторанчик, где можно поговорить в спокойной обстановке, но в голосовалке клуб вырвался вперед со значительным отрывом.

Пришли в итоге к назначенному времени из шестнадцати человек – пятеро. Причем самые ярые активисты попросту не отвечают на звонки. Трое парней, Вика, с которой мы в принципе даже не здоровались никогда, ну и я. Ребята в первые полчаса накидываются до плачевного состояния, Вика постоянно с кем-то переписывается в телефоне, за что я ее совершенно не осуждаю, так как поговорить из-за громкой музыки все равно невозможно.

Чтобы не грустить, я заказываю себе бокал вина и огромный сет роллов, молча жую, наблюдая развлекательную программу, в глубине души надеясь, что приедет еще хотя бы кто-нибудь! Ну пожалуйста. Раньше меня не замечали из-за уродства, сейчас… – а сейчас-то что не так?

После десяти вечера одноклассники потихоньку начинают отписываться, извиняться. У всех через одного приболели дети, появились внезапные проблемы на работе и так далее. Многих не отпустили в клуб жены или мужья.