Жизнь прожить – не поле перейти…

– Бомбят? Всё я бегу…

– Да, нет, Вась, у нас в квартире кто-то есть и светит фонариком. Я боюсь, Вась, пойдём со мной.

– Ну и фантазерка, ты.

– А вдруг воры? Пойдём, Вась.

– И что у тебя есть ценного? – бурчал мальчик, скинул одеяло, встал.

– Ну, пошли что ли… Трусишка Манька.

Васек и Маня вошли в квартиру, было тихо. Они прошли по комнатам, зашли на кухню. Никого нигде не было.

– Девчонки такие выдумщицы, – усмехнулся Васек.

– Я не придумала. Вась, ты мне не веришь и зря.

– Иди спать, Манька. Мне на работу утром.

– Вась, не уходи. Нет же бомбежки. И, потом, уже бомбежка была. Больше, наверное, не будет, ложись на мамину кровать.

– А где мама?

– Мама сегодня на дежурстве.

Дети легли спать. Вася быстро засопел. Маня долго лежала под одеялом, только глазами водила по сторонам, прислушивалась, приглядывалась.

Утро наступило быстро. Маня проснулась от вкусного запаха свежих оладушков. Как до войны. Она не могла понять, что происходит, на кухне было шумно и весело. Вкусно пахло. Девочка вскочила и бегом на кухню. В дверях Маня резко остановилась, и в горле стал комок, а в глазах защипали слезы. Почти как до войны. Бабуля пекла оладьи. Мама чистила картошку. За столом сидел пропавший и вновь появившийся новый жилец и громко что-то рассказывал. Мама смеялась. Бабушка улыбалась и покачивала головой. Весело, вкусно. Как до войны.

– Бабулечка, – прошептала Маня и поняла, что болит горло и нога. Подковыляла к любимой бабушке сзади и обняла. Бабушка пахла оладушками. Повернулась, обняла внучку, расцеловала.

– Ты как, Манечка?

– Горло болит, бабуль.

Мама подошла и поцеловала Маню в лоб.

– Вроде бы, нет температуры. Маня обняла своих любимых и «рассиропилась « как говорила бабуля.

– Так, малая, ну-ка, что за сырость. Съешь оладушку. И вот тебе ещё шоколадка.

– Дядя Гриша, а куда вы пропали?

– Да вот он, я Манечка, вот он. Хошь, потрогай!

И он протянул руку. Маня пощупала шершавую мужскую руку и улыбнулась.

– Просто неожиданно вы пропали.

– Времени маловато у меня, а дел много и пальцем нажал девочке на кончик носа.

Все засмеялись.

Вася уже был на заводе. Маня поела оладьи и её совсем разморило. Очень болела нога. И больно было глотать. Мама запретила ей идти на работу. Сама оделась и ушла в магазин. Бабуля тоже засобиралась. Дядя Гриша напевая какую-то мелодию, брился в ванной у зеркала. Всё поплыло у Маши перед глазами. Вкусный завтрак и радость встречи разморили её, и девочка поплелась к себе в комнату. Плюхнулась на кровать, подсунула руку под подушку, привычным уже движением нащупала недогрызенный сухарик, успокоилась и провалилась в тяжёлый, болезненный сон.

Проснулась резко. На часах было около пяти вечера. «Ничего себе, проспала почти весь день», – подумала Маня. Есть не хотелось, слабость. Но лежать тоже уже надоело. Маня прошла по тихой квартире. Заглянула к жильцу в комнату. «Опять никого». Вдруг девочка вспомнила, что хотела посмотреть, что в той каморке на крыше. Хоть нога ещё побаливала, быстро нацепив шапку и курточку, Маня поднялась на чердак, потом на крышу. Оказывается, пока она спала, выпал небольшой снежок. «Ничего себе, конец октября уже снежок, хоть бы фашисты отморозили себе носы и сбежали куда-нибудь в жаркие страны. О чем я думаю? Бред какой-то. Лучше просто пусть замерзнут и превратятся в сосульки. Чтобы неповадно было на мирных людей нападать!»

Вдруг её мысли прервались от увиденного. На крыше были следы. И вели они в ту каморку, которую случайно Маня нашла ночью. Причём следы шли как в каморку, так и обратно. «Значит, тот, кто сюда проходил, уже вернулся».

Маня поползла по скользкому склону крыши, спустилась кое-как по лесенке. Дверь была опять прикрыта багром. Она убрала багор и заглянула внутрь. Хотя на улице было ещё светло, в этой каморке уже сложно было разобрать, что там. Маня аккуратно спустилась внутрь. Нога разболелась опять, и Маня присела на ящик, который стоял в углу. Ящик заскрипел, зашатался. Но у неё так болела нога, что вставать Маня не спешила. Она огляделась. Стены были заклеены старыми газетными вырезками. Невольно она начала читать, так хотелось мирной жизни. А здесь, на стенах висели старые уже новости о достижениях советского спорта, промышленности, объявления. Вот какое- то объявление, сверху на нем какие-то цифры и буквы химическим карандашом написаны.

«Интересно, кому понадобилось здесь обклеивать стены?» думала девочка. Вдруг ящик заскрипел очень сильно и несколько дощечек сломались под Маней. Она встала, попыталась выровнять их, они не поднимались. Тогда она решила ящик приподнять и вставить эти дощечки изнутри. Маня потянула ящик на себя, под ним оказалась какая-то тряпка грязная, она зацепилась за ящик и Маня увидела под грудной какого-то мусора уголок чемодана. Она начала быстро разгребать мусор и перед её взором оказался маленький военный чемоданчик. Где-то она такой же недавно видела. Немножко отойдя от шока, Маня попыталась его открыть и вдруг над ухом прозвучало:

– Что ты тут делаешь?

Она резко повернула голову к двери и увидела… Васю.

– Чего ты сюда одна притащилась и ещё с больной ногой? А если бы тебя не я нашёл?

– А как ты меня нашёл?

– По следам, Маня по следам.

– Вась, я нашла чемодан. Кто его и, самое главное, зачем его спрятал.

Вася тоже спустился в каморку. Присел на корточки возле находки и попытался открыть. У него ничего не получилось, но уличное детство не забывается. Он пошарил в груде мусора и вытащил оттуда ржавый, гнутый гвоздь. Что-то сделал им и чемодан открылся.

Внутри было пусто. Вася постучал костяшками пальцев по крышке чемодана, потом по дну и прошептал:

– Есть.

Маня, не мигая, смотрела на друга. Что-то зашелестело и звук вспоротого дна в чемодане, казалось, оглушил всю округу. Но то, что увидели дети в тайнике, вообще лишило их дара речи. Это были паспорта. Много. Немецкие.

– Ваааася, что это? Вась, я боюсь. Вась, пошли отсюда, пожалуйста, – зашептала Маня.

Вася вдруг встрепенулся. Начал засовывать паспорта в потайное дно чемодана.

– Маня, клей, нужен клей. Я разорвал подкладку. У тебя остался хоть какой?

– Надо поискать. Пошли скорее. Вась, вдруг хозяин этого чемодана сейчас придёт?

– Маня, иди домой. Найди клей. Я спрячусь на крыше и буду следить. Главное, чтобы хозяин чемодана не понял, что кто- то нашёл тайник. А потом… Потом надо будет сообщить. Куда следует.

– А куда следует?

Ну, не знаю. Бате скажу сначала.

Маня с Васьком быстро как могли, вылезли на крышу и вдруг они с ужасом поняли, что снег на крыше… И их следы остались тоже. Они переглянулись.