Андрей. Искупление

– Константин, необходимо заканчивать. Вы завизировали свидетельство о смерти? – доктор проигнорировал вопрос неизвестного человека.

– Да. Все документы оформлены и уже направлены в главный аппарат. И если решение принято, действуйте.

– Хорошо. Андрей, мы идем, – голос Леонида прозвучал решительно, что придало уверенности в правдивости его слов. – Потом послышалось шуршание, и через секунду звук пропал.

– Жду. Под деревом, – прозвучал ответ в тишину. – Они идут.

Вадим подбадривающе улыбнулся, а Андрей, хлопнув себя по лбу, схватился за планшет. Он еле успел отключить запись камер у отдельного входа в Крематорий, как показался Леонид с довольно большой сумкой в руках. Министра рядом не было. Андрей хотел было сделать шаг вперед, но доктор движением головы дал понять, что видит его и идет к нему сам.

Подойдя к Андрею, Леонид протянул ему сумку.

– Мальчик еще спит, хотя по времени уже пора очнуться.

Андрей раскрыл переданный ему баул и заглянул внутрь. Из-под каких-то тряпок показывалась маленькая голова с двумя глазами, носом, ртом и маленькими ушками. Ребенок не издавал ни звука.

– Он жив, дышит. Просто дыхание поверхностное и незаметное, – произнес Леонид, когда встревоженный отец, стоящий напротив, поднял на него взгляд. – Возможно, я все же не рассчитал дозу, поэтому он все еще спит. Но мне неизвестна реакция ребенка в тот момент, когда он проснется. Велика вероятность, что мальчик заплачет. Именно поэтому Вам стоит поспешить.

– Что еще за человек был в комнате? – неожиданно для врача спросил Андрей.

– Какой человек? В помещении были только я, ребенок и Константин, – растерянность, отразившаяся на лице Леонида, доказывала, что он врет.

– Я слышал голос, не твой и не министра. Кто еще там был? Ты поэтому не захотел пускать меня к ребенку?

– Не было там никого! Ты выдумываешь! Хочешь, иди и посмотри, если не веришь? – Леонид гневно надул ноздри.

– То есть сейчас мне уже можно войти в комнату, куда ты меня не пускал 5 минут назад под предлогом страха за мое психическое состояние? – усмехнулся Андрей. – Неужели думаешь, я тебе поверил? Я лишь хотел получить ребенка, а теперь он со мной и могу задать тебе любой вопрос. Так кто там был? Ты рассказал еще кому-то?

Вадим удивленно смотрел, то на друга, то на бывшего ученика.

– Это не ваше дело! Вы хотели ребенка – получите! Документы все оформлены. Можешь сам посмотреть. Завтра утром в Башне будет траур, – Леонид заговорил тише, пытаясь выровнять дыхание. – Все будут в черном, эта очень старая традиция, и она соблюдается только когда умирает ребенок либо высокопоставленный человек. Уже произвели рассылку. Все в курсе. Поэтому уходите, не нужно ждать, пока мальчик проснется. И забудь о своих выдумках. Никого чужого с нами в помещении не было. Заберите свой наушник, – он вынул из уха маленький прибор и вложил в ладонь Вадима.

Андрей ни на секунду не поверил ему, но мысль о том, что ребенок действительно может проснуться в любой момент и закричать, заставила действовать быстрее.

– Хорошо, может быть это и неважно. Сын со мной и на самом деле я тебе благодарен.

– Благодарность – это отлично. Значит за тобой и за близнецами должок. Когда-нибудь я к вам обращусь, и вы не сможете мне отказать.

– Я уже говорил, но повторюсь: Вряд ли мы когда-нибудь ещё увидимся.

– Будь уверен! А теперь идите! – приказным тоном произнес Леонид, и Андрей, ещё раз взглянув на сумку, не попрощавшись, быстрым шагом пошел прочь от Башни. Вадим последовал за ним.

По пути им не попался ни один человек, камеры Андрей предварительно отключил, все прошло как нельзя лучше.

– Не верю, что мы это сделали! – улыбаясь, произнес Андрей.

– Я тоже, – усмехнулся в ответ учитель. – Нам как будто кто-то помогает!

Может быть так и есть? – подумал Андрей, вспомнив незнакомый голос и странное поведение Леонида. Через несколько минут каменистая тропинка сменилась землёй и лесным массивом.

– Будем прощаться здесь? – поинтересовался Вадим.

– Да, наверное. Ты все помнишь? Справишься? Завтра будешь сам по себе. Я не смогу помочь. Малышу будет слишком холодно в тоннеле.

– Знаю, – ответил Вадим. – Я справлюсь. Завтра ночью жди меня в хижине. Удостоверюсь, что все в норме, сделаю пару уколов нашим друзьям и присоединюсь к тебе.

– Хорошо. Будь осторожен, – сказал Андрей и, похлопав по плечу вновь обретенного друга, скрылся в темноте ночи.

Глава 27.

Сидя на сухой траве в хижине, Андрей неумело держал на руках ребенка и улыбался безотрывно глядя на него. Молодой отец не спал всю ночь, сначала был долгий путь через тоннель, а затем и терзания из-за того, что сон сына слишком крепок. Иногда ему казалось, что он слышит сопение малыша, но вскоре понимал, что это просто лёгкий ветер кружит вокруг хижины. В голову Андрея с каждой пройденной минутой лезло все больше нехороших даже жутких мыслей. Он уже начал представлять, как передает Еве безжизненное тело сына, как она падает на колени и кричит, разрывая душу. Ещё минута и новая картина всплывает в сознании. Ева больше не Ева, а лишь тень, слоняющаяся по деревне. Она больше не плачет, не смеётся, ни с кем не разговаривает и ее больше ничего не волнует. Девушка жутко похудела, на ней грязная, рваная одежда, а от красивых густых волос остался тонкий тусклый хвостик. Следующий слайд заставил Андрея вздрогнуть. Он увидел, как стоит рядом с двумя холмиками земли. На одном из холмиков лежит табличка с выжженной на ней надписью: «Ева. Жена, сестра, мать».

Белая пелена заслонила глаза, Андрей встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Он снова посмотрел на существо, лежащее на его коленях. Ребенок все ещё не подавал признаков жизни.

– Просыпайся. Пожалуйста, – молодой человек провел пальцем по маленькой щеке и почувствовал тепло, а затем глаза малыша неожиданно распахнулись и посмотрели на него. Сердце застучало в три раза быстрее, кровь хлынула к голове, и отец непроизвольно улыбнулся сыну. Но ребенок отреагировал по-своему, мальчик сморщил свой носик, закрыл глаза и громко заплакал.

Сейчас спустя несколько часов после рассвета, Андрей уставший, но гордый собой, думал о том, как бы не забыть поблагодарить Геру. Если бы не друг, который откопал в архивах института книги о заботе и воспитании детей и заставивший Андрея прочитать самые многостраничные, сегодня оставшись наедине с сыном, отец точно бы не справился. Но следуя советам из учебников, Андрей не только вчера собрал все необходимое питание и одежду, но и сегодня смог покормить и переодеть малыша. Конечно, держа малыша, руки Андрея все еще трясутся, а живот крутит от страха и сомнений, но он справляется. И ребенок, который плакал почти несколько часов подряд, наконец, успокоился и мирно заснул на груди у новой няни. Вскоре глаза сомкнулись и у Андрея. Снов не было ни хороших, ни плохих, только сладкое чувство счастья, безграничного, невероятного.

Спустя время очередной плач ребенка разбудил крепко спящего отца.

– Сынок! – ласково прошептал молодой человек. – Проголодался? – Андрей прислушался и к своему организму. – Кажется, я тоже. Но все по очереди. Сначала накормим тебя, а потом меня. Договорились?

Словно поняв его, ребенок перестал кричать и вскоре получил долгожданную смесь. Андрей взглянул на часы. Четыре часа дня.

– Чтож, чем нам с тобой заняться? – спросил Андрей. Малыш ответил протяжным зевком. – Опять спать? Ну, и соня же ты! Ты вчера так долго спал, думал, выспишься на месяц вперёд, но нет, похоже ошибся.

Андрей расстелил на траву одеяльце, после чего положил малыша на него. Однако ребенок, каким-то образом поняв, что новая няня хочет уйти, протянул к нему ручки и снова зарыдал.

– Соня, обжора и плакса! Интересно все дети такие или только нам счастье досталось? – Андрей снова взял малыша на руки и вышел с ним из хижины. – Смотри! – он развернул сына лицом к массиву деревьев и кустарников, – Это лес! Красивый и величественный. – А это небо, – поднял он ребенка чуть выше. – Облака словно сладкая вата – пушистые и мягкие. – Ребенок перестал плакать и стал с любопытством смотреть вокруг. – Ещё солнце, тепло которого ты чувствуешь своей нежной кожей и на которое невозможно смотреть прямо. А я, – Андрей повернул малыша к себе лицом, держа перед собой на прямых руках, – я твой отец, а ты мой сын. У тебя есть ещё прекрасная и любящая мама и… – Андрей задумался, пытаясь вспомнить слово, – дядя, у тебя ещё есть дядя. Мы трое – твоя семья. Скоро мы все будем вместе. Теперь впереди только счастье. И ещё… прости меня сын, что оставил тебя тогда и вернуть тебя хотел сначала только ради прощения твоей мамы. Но теперь я все понимаю, я чувствую тебя, люблю тебя. Сильно.

Ребенок смотрел на него широко распахнутыми глазами и улыбался. Андрей притянул малыша к себе и осторожно лег с ним на землю. Он боялся выпустить его из рук, только в одни ладони он передаст сына. В ладони Евы.

Андрей резко открыл глаза, когда почувствовал, что кто-то пытается забрать у него ребенка. Солнце уже скрылось и только тусклый свет звезд освещал пространство вокруг. Молодой человек быстро встал на ноги, не позволив тени напротив выдернуть сына из рук. Ребенок от резких движений также проснулся и уже привычно заплакал.

– Ты чего? – раздался голос Вадима. – Это я.

– Понял уже, – гневно ответил Андрей. – Мог просто разбудить меня, а не пытаться забрать сына.

– Я и не собирался, – начал оправдывался Вадим. – Просто дотронулся до твоей руки.

– Да? – удивился Андрей, по-прежнему пытаясь успокоить ребенка. – Значит, показалось. Как дела? Почему ты так рано?

– Немного решил ускорить события. В Башне устроили траур, Константин и Леонид хорошо отыграли свои роли на общем собрании. Им все поверили, жалели о потери маленького члена общества, но после обеда уже обо всем забыли. Вечером же я наведался к министру и Лёне. Завтра они ничего не будут помнить. Леонид сразу понял, зачем я пришел. Расстроился, уговаривал не делать, что-то сказал о твоем долге. Но я не поддался.

– А как ушел? Думаешь, тебя искать не будут? – поинтересовался Андрей, не отрывая взгляда от ребенка.

– Будут, конечно. Но я сейчас ушел на выходной. То есть искать меня начнут не раньше, чем через две ночи. К этому времени мы будем уже далеко. Да, и вряд ли за мной отправят людей, если даже за вами не стали?

– Хорошо, – кивнул Андрей, – Значит, завтра утром в путь. Лишь бы с Герой не разминуться. Хотя мы условились идти по одной тропе.