Андрей. Искупление

– Отчество? – переспросил Андрей. – Не понимаю.

– Имя отца, – улыбнулась девушка. – Если отца зовут Николай, то сын Николаевич, дочь – Николаевна. Если отца зовут Михаил, то Михайлович или Михайловна. Наш ребенок будет Андреевичем. Понимаешь?

Андрей покачал головой.

– Зачем это?

– Не хочу, чтобы нашему ребенку присваивали номер. У него есть родители, есть отец, значит, будет отчество! – отрезала Ева. И Андрей, наконец, понял, что жена таким интересным способом создает семью, определяет ребенка к родителю, закрепляет принадлежность. Неожиданно эта мысль Андрею понравилась и он улыбнулся. Увидев довольное лицо мужа, Ева продолжила: А по поводу имени, мне нравится два – Кирилл и Владлен. Выбирай.

– Владлен? – брови Андрея от удивления поползли вверх. – Что это за имя вообще? Откуда ты его взяла?

– Выбирай, говорю.

– Из этих двух? Кирилл, разумеется.

– Отлично! – победно улыбнулась Ева, и Андрей догадался, что так и было задумано. – Кирилл Андреевич. Хорошо ведь звучит?

– Превосходно, – ответил Андрей и взял жену за руку. – Принеси его ко мне, пожалуйста. Я соскучился.

Она только кивнула и, встав с кровати, быстро вышла из комнаты. Через минуту она вернулась на руках с маленьким синеглазым мальчиком, который увидев отца, радостно заулыбался. Он тянулся ручками к Андрею, и Ева, не без сомнений впервые со дня возвращения мужа, решила доверить ему подержать ребенка. На вытянутых руках он держал своего мальчика и не верил собственному счастью. Она рядом, их ребенок с ними. И больше ничего не мешает им быть вместе. Всегда!

– Расскажи, наконец! – попросил Андрей, спустя несколько минут передавая Кирилла в руки матери. – Я знаю, что он приходил несколько раз ко мне, но его не пускали. Что было, когда Вадим вернулся к вам с ребенком? Что сказал? И где он сейчас?

Зрачки Евы моментально расширились и глаза из зеленых по цвету стали казаться черными. Не сказав ни слова, девушка вышла из комнаты с ребенком на руках. Андрей к этому уже привык, несколько раз он пытался поднять эту тему, но и Ева, и Гера, молчали. Татьяне также запретили говорить с ним на эту тему. У остальных сельчан, приходящих навестить его, он даже и не пытался спрашивать. Ничего. Скоро он встанет, выйдет на улицу и сам разыщет Вадима. Встретится с ним лицом к лицу и узнает правду.

– Проходи! – прозвучал голос Евы, когда дверь в комнату снова открылась. – Ты сам ему все расскажешь, и пусть Андрей решает, что будет дальше. Будь моя воля – я бы…

Девушка не договорила, а в проеме показался Вадим. Учитель безотрывно смотрел на лежащего в постели и не смел подойти ближе. Чья-то рука с силой толкнула его в комнату и Вадим, сделав несколько неуклюжих шагов, не удержался на ногах и упал на колени. Когда он поднял голову, их взгляды с Андреем встретились. Несколько мгновений они безотрывно смотрели друг на друга. Вадим изрядно похудел, а под глазами легли черные круги.

– Неважно выглядишь, – произнес Андрей.

– Пытается вызвать к себе жалость всей деревни! – раздался голос Георгия. Друг стоял в дверях вместе с Евой. Значит, это была его рука, толкнувшая Вадима. – Но не выйдет. Все знают, что он сделал.

– Мне не нужна ничья жалость, – крикнул бывший учитель, – только прощение одного.

– Думаешь, такое можно простить? Ты бросил его, оставил умирать, – Ева кинулась на Вадима, но в последний момент брат удержал ее.

– Я не знал, что ты жив, – тихо произнес Вадим, обратившись к Андрею. – Звал тебя, ты не откликался. Кровь была повсюду. Уходя, я не сомневался, что ты мертв.

– Что было дальше?

Вадим сглотнул комок в горле.

– Когда я пришел в себя и решил, что уже ничем не могу тебе помочь, то взял на руки ребенка и пошел по дороге на встречу с Герой, пытаясь не заблудиться. Мне пришлось оставить тележку и твой рюкзак возле дерева, а вещи мальчика переложить в свою сумку. Ребенок совсем не спал и постоянно плакал, его крик и услышал Георгий. Он нашел нас через 5-6 часов пути.

– Что ты ему сказал? – продолжал спрашивать Андрей.

– Я думал… Думал, что ты мертв. И не хотел, чтобы Еве было больно.

– Что ты сказал? – повысив голос, повторил вопрос Андрей.

Вадим опустил голову. Молчал.

– Что ты ушел, решил вернуться в Крепость, – произнес Гера. – Сначала я не поверил, но он говорил так спокойно, уверенно, подробно рассказал о вашей ссоре и о поцелуе Евы. И в этот момент вспомнил про твои сомнения. И… Андрей, я и представить не мог, что могло произойти такое. Я виноват перед тобой, – глаза Георгия наполнились слезами. – Вадим сказал, что ты решил принять сыворотку, а ребенка наказал передать Еве. Я поверил.

– Не вини себя, друг. Ты не знал, – Андрей говорил искренне. Он ни в чем не винил Георгия. Уж кому, как не ему знать, как красноречив и убедителен может быть Вадим. –Почему же вы тогда вернулись? – Но в тот момент, когда он спрашивал, Андрей уже знал ответ. Он улыбнулся, посмотрев на жену. – Ева! Ты не поверила.

– Ни на секунду! – подтвердила она. – Когда я увидела, что тебя нет в машине, а сын на руках у Вадима – я поняла, что случилась беда. Ты бы меня не бросил. Чтобы ни говорил, ни думал, ты бы не смог оставить меня и малыша, особенно после того, как выполнил обещание. Но я выслушала всю его историю, а потом забрала ребенка и ушла в дом. Думала, что могло случиться, и понимала, что рассказ убедительным делают правдивые факты.

– Она пришла ко мне уже через полчаса, – произнес Георгий, – и сказала, что нужно искать большой кедр в нескольких часах от окраины леса. Вадим промолвился, что ссора вспыхнула возле него и Ева была уверена, что искать тебя нужно именно там. К своему стыду, я пытался уговорить ее оставить тебя, и тогда она рассказала мне все. Что вы обсуждали чувства, поцелуй Вадима и что вы помирились перед тем, как нам уйти из хижины. После ее слов и я понял, что тебя действительно надо искать, но предложил оставить поездку на утро. На улице было уже темно, ехать опасно. Мы сказали, куда едем и зачем только Николаю с Михаилом. Попросили Анастасию приглядеть за ребенком, дальше просто уехали и стали искать тебя. Как нашли – ты знаешь.

Андрей снова посмотрел на Вадима. Тот уже встал с колен и теперь неподвижно и как-то отстраненно наблюдал и слушал, не пытаясь влезть в разговор. Он был лишним в доме среди недавно близких людей и сам это понимал.

– Он пытался помочь, – неожиданно сам для себя произнес Андрей. – Действительно пытался. – Луч надежды блеснул в глазах бывшего учителя. – Я помню, как ты протягивал мне руку и ужас в твоих глазах также помню. И я не виню тебя за то, что ты ушел и забрал малыша. Ты ничего не мог поделать в тот момент. Возможно, я поступил бы также.

– Нет, – вспыхнула Ева, – ты не ушел бы. Попытался спуститься, понять, жив ли человек.

– Не знаю, – покачал головой Андрей. – Там был наш ребенок. В первую очередь я бы думал о нем. У меня было время поразмышлять там, в лесу и здесь уже. И я пришел к выводу, что не держу зла на Вадима.

– Еще скажи, что ты прощаешь его и хочешь, чтобы я простила, – Ева разлилась не на шутку. – Он не просто бросил тебя там, он пришел и, глядя мне в глаза сказал, что ты просто вернулся в Крепость. Когда ты боролся за жизнь. Я представить себе не могу, что если бы мы не успели.

Глаза девушки наполнились слезами, голос сорвался и она, с досады махнув рукой, вышла из комнаты. Вадим проводил ее грустным взглядом.

– Я знаю, что совершил ошибку, – произнес он. – И понимаю, что чувствует сейчас Ева и каждый из вас. Моя страсть к этой девушке вспыхнула внезапно и так сильно, что я перестал видеть реальную картину происходящего. Мог думать только о ней и это чуть не стоило жизни друга.

– Друга? – засмеялся Георгий. – Можно понять чувства к Еве, которые охватили тебя, можно объяснить то, что ты сам не полез за Андреем, когда он сорвался с обрыва, но ты скрыл случившееся от меня, ото всех. Это непростительно. Если бы сестра не настояла, то мы никогда бы не узнали, что произошло. Ты бы ведь не признался, а мы всю жизнь думали, что Андрей предал нас и живет в Крепости, забыв обо всем.

– Я… я уже сказал, что был не прав. Прошу прощения. Мне жаль. Но ничего не исправить. К тому же Андрей жив и скоро, уверен, встанет на ноги. А вы будете рядом с ним. Мне наказание – я остался один, в деревне меня не уважают и сторонятся. Сплю в сарае, ем почти отбросы. Но ведь признайтесь, вы тоже обманули меня? Ева играла со мной, пользовалась для своих целей. А вы ей подыгрывали.

– Как ты можешь это сравнивать? – разгневанно крикнул Гера. – К тому же она его девушка, его жена и ты изначально не должен был встревать в их отношения. Но ты… Ты… Какой же ты мерзкий тип!

– Но он отчасти прав, – перебил друга Андрей и повернулся к Вадиму. – Я приношу извинения за то, что не говорил с тобой открыто, но ведь и ты не подошел и не сказал мне в лицо о своих чувствах к Еве. Быть может, сказав друг другу все сразу, никто из нас сейчас бы не жалел о содеянном.

– Быть может. Но что теперь об этом? – еле сказал Вадим. – Куда важнее, что будет дальше?

Андрей вопросительно взглянул на Георгия.

– Тебе решать. Все в деревне ждут твоего слова. Если скажешь изгнать – его выгонят. Принять – ему выделят комнату в каком-нибудь доме и дадут работу.

Вадим закрыл глаза и молча ждал приговора.

– Ему нельзя возвращаться в Крепость. Он знает, где деревня. К тому же, он правильно сказал – я жив. И у меня есть все вы. Друзьями мы, конечно, уже не будем. Но нам надо научиться быть соседями.

– Андрей, ты серьезно? Ты действительно прощаешь его? – не веря своим ушам, поинтересовался Георгий.

– Вот за что я люблю этого парня! – неожиданно произнесла Ева. Парни повернули головы к входу. Никто не слышал, как она вошла и тихо встала у самой двери. – За его большое доброе сердце! Я другого и не ждала, – Девушка улыбнулась и медленно подошла к мужу. Она присела на край кровати и, взяв в ладони его руку, подняла взгляд на Вадима. – Ты останешься в деревне, как Андрей и сказал, начнешь жить здесь, заведешь друзей, найдешь дело, и, возможно, скоро будешь думать, что все прощено и осталось в прошлом. Но не смей забывать, потому что я не забуду!

– Мы не забудем, – поддержал сестру Георгий.