Андрей. Искупление

– Хорошо, – не стал спорить Вадим и, схватив довольно объёмную тару, вышел. Андрей взглянул на Леонида, сидящего за рабочим столом.

– Как продвигаются дела? Долго ещё?

– Еще нужно несколько минут, – задумчиво ответил врач.

Андрей кивнул, хотя Леонид на него не смотрел, а затем сосредоточился на камерах в коридоре. Через некоторое время он увидел как Вадим, спустившись на первый этаж, зашёл в штаб Защитников.

– Запускай, – прозвучало в ухе Андрея. Несколько быстрых движений и реальное видео с камер снова могли видеть охранники. Вскоре Вадим вышел из здания через дальний вход.

– Аллергия, – пробормотал врач.

– Что? – непонимающе ответил Андрей, продолжая взглядом следить за Вадимом, быстро перемещающегося от одной камеры к другой.

– Аллергия, – повторил Леонид. – Предполагаю, что это самый лучший вариант. Ребенка сегодня «убьет» аллергия на один из компонентов вакцины. Сейчас я все подготовлю, включу оранжевую кнопку, оповещающую об обходе, и отправлюсь в детскую комнату.

Убедившись, что Вадим отдалился от Башни на достаточное расстояние, Андрей полностью сосредоточился на словах Леонида. Тот в свою очередь слегка повернул голову и лёгким движением подбородка указал на край стола, где лежала маленькая ватка в колбе на стеклянном блюдце.

– Я смочил ее лёгким снотворным и ещё одним веществом. Незаметно промокну губы ребенка и у него вскоре начнутся судороги, – увидев широко распахнувшиеся глаза Андрея, врач поспешил добавить. – Нет, за это не стоит переживать. Конечно, ребенку будет немного больно, но ты сам хотел правдоподобно и, на мой взгляд, это единственный относительно безвредный вариант.

– Есть риск для здоровья и жизни малыша после этого твоего вещества?

– Риск есть всегда, – философски заметил Леонид. – Но в данном случае он минимальный.

– Я согласен на твой план, но если с ребенком что-то случится… – Андрей угрожающе шагнул вперёд, приблизившись к Леониду настолько близко, что ощущал его неровное дыхание.

– Знаю, знаю, если что случится, вы с Вадимом сдадите меня Защитникам.

– Нет. Не так. Если мой ребенок как-то пострадает, то я просто убью тебя, – сказал Андрей и прозвучало это настолько убедительно, что впервые за вечер страх мелькнул в глазах врача.

– Понял. Но я хорошо знаю свою работу и уверен, с ребенком все будет в порядке. После приступа он уснет. Дыхание замедлится и его действительно можно будет принять за умершего. Но все же у меня есть вопрос: ты в курсе, что в комнате с детьми всегда находится медсестра? Их всего две для каждой детской группы, работают посменно. У женщин свой вход из другого крыла Башни и их комната расположена через стеклянную перегородку от детей. Я про то, что они все видят. Как мы их отвлечем?

– Естественно, я в курсе женщин. Сам знаешь, я только что ходил в ту часть за детским питанием. Однако, я несколько дней наблюдал за ними, у них свое расписание, поэтому бояться их не стоит. И мы не будем их отвлекать. Зачем? Они тебя знают и незапланированный обход, как я понял, тоже обычное дело. Главное, встань к стеклу спиной, когда будешь давать лекарство моему сыну. И не забудь потом пройти всю комнату, не уходи сразу. Проведи осмотр всех детей. И про камеры не забудь. Их всего две, будь осторожен.

– Без тебя знаю! – резко отозвался Леонид и встал с кресла. – Я надеялся все же отговорить тебя от этой затеи, но у тебя на всё есть ответ и наставление. Ладно. Теперь мне ясно, что вы не отступите. Если смогу избавиться от тебя придет Георгий и Ева, а с ними будет ещё сложнее договориться. Это я понял, как только их впервые увидел.

Леонид замолчал и Андрей хотел спросить, что же именно врач рассмотрел в жене и друге, но произнес другое:

– Раз все понял, то вперёд. Действуй.

Леонид, даже не взглянув теперь на Андрея, схватил с тумбочки небольшой чемоданчик и маленькую колбу с ваткой со стола, в несколько шагов преодолел комнату и замер у самой двери.

– Не думай, что я делаю это из-за страха, – сказал врач, не оборачиваясь. – Поверь, моя позиция в Крепости слишком твердая. Нелепые обвинения предателей мне не страшны.

– Тогда почему? – спросил Андрей неожиданно тихим и хриплым голосом.

– Скажу, когда вернусь, – усмехнувшись, ответил Леонид и быстро вышел за дверь.

Несколько секунд Андрей пытался снять с себя оцепенение. Он помнил секундный страх, мелькнувший в глазах врача при прослушивании записи, но он быстро исчез из них, а Андрей и не заметил. Зато последние слова Леонида были весьма убедительны. Но если он сказал правду…

– Вадим, ты на связи? Все нормально? – спросил Андрей, вспомнив, что от него давно нет вестей. – Вадим!

– Да, все нормально, – прозвучало в ответ, – я почти у тоннеля. Пришлось немного «вильнуть» по маршруту, чтобы не встречаться с Защитниками. Но я скоро вернусь. У тебя там как? Леня согласился? Что-то придумал?

– Кажется, да, – неуверенно сказал Андрей. – У него есть идея, немного пугающая, но должно получиться.

– Хорошо. Только не доверяй ему. Следи за Лёней, он слишком быстро согласился. На него не похоже.

– Ладно. Я понял. Возвращайся быстрей.

Андрей разговаривал с Вадимом и безотрывно смотрел на видео с камеры в детской комнате. Он видел, как Леонид зашёл в помещение и стал медленно проходить между рядами от одного ребенка к другому. Доктор вел себя уверенно и спокойно. Но в тот момент, когда он практически подошёл к нужной стеклянной колбе, открылась дверь из смежной комнаты и вышла пожилая женщина.

– Леонид! – приветливо воскликнула она и поспешила к нему. – Вы сегодня что-то рановато. Все в порядке?

Доктор замер и несколько секунд просто смотрел на подошедшую к нему медсестру.

– Что происходит? Что она ему говорит? – шептал Андрей, с ужасом наблюдая за происходящим. По лицу Леонида было видно, что он растерялся, но, к облегчению Андрея, практически сразу взял себя в руки. Он не слышал, что врач ответил медсестре, но та заулыбалась ещё шире. Однако она не спешила возвращаться в свою комнату, а, наоборот, принялась помогать Леониду. Она подходила к малышам, раскрывала стеклянные дверцы, отгораживающие их от мира, и распахивала рубашки на маленьких тельцах для осмотра. Когда, наконец, пришла очередь синеглазого ребенка, Андрей перестал дышать. Он не мог слышать, о чем говорят в детской комнате, поэтому наблюдал за каждым движением Леонида, его мимикой, жестами, стараясь поймать тот момент, когда врач дотронется до губ сына. Когда тот сделает ему больно, но тем самым спасет его.

Леонид задерживался у малыша слишком долго, но никак не мог улучить момент и промокнуть рот мальчика тампоном. Медсестра находилась рядом и слишком усердно помогала врачу.

– Кажется, это самый красивый малыш из всех на моей памяти, – воскликнула она. – Эти синие глазки, словно древнее море из старых книг.

– Да, вы правы! – ответил Леонид. – Глаза невероятного цвета. Только… – он нагнулся к мальчику и дотронулся до его щеки. – Прибор зафиксировал небольшой жар, но я не вижу проблемы. Нина, можете принести другой термометр? Нужно проверить.

Женщина мгновенно изменилась в лице, улыбка исчезла, и появились собранность и четкое исполнение указаний. Она бросилась к двери и через мгновение исчезла в другой комнате. Как только дверь закрылась, Леонид повернулся спиной к камере, достал из кармана пробирку с ваткой и промокнул лекарством губки ребенка. Малыш инстинктивно причмокнул и тут же закричал, сморщив личико.

– Горькое? – улыбнувшись, произнес Леонид.

– Вы о чем? – раздался голос медсестры за спиной? – Леонид обернулся, зажав в кулаке ватку ,и сделал непонимающе лицо. – Вы сказали «горькое»? – уточнила женщина.

– Ах! – улыбнулся Леонид и протянул руку за термометром. – Я сказал: Не плачь так горько.

Женщина округлила глаза.

– Никогда не слышала, чтобы вы разговаривали с детьми. Видимо, этот малыш проник к Вам в душу?

– Конечно, нет, – усмехнулся Леонид. – Пытался успокоить. Нужно же измерить ему температуру, а пока он плачет делать это бесполезно. Пусть этот ребенок успокоится, завершим обход, а затем вернёмся к нему.

– Хорошо, – ответила женщина и продолжила методично распахивать стеклянные крышки, переходя от одного малыша к другому.

Андрей безотрывно смотрел на сына, включив дополнительные камеры, которые обычно не работают, когда в помещении находится медицинский персонал. Сын плакал все сильнее, а маленькое личико стало пунцового цвета.

– Он все ещё кричит, – произнес Леонид, вернувшись к синеглазому мальчику вместе с медсестрой. – Не нравится мне это. Попробуйте его успокоить и потом измерьте температуру. Я к себе. Сообщите мне результат.

– Сделаю, – ответила Нина, продолжая недоуменно поглядывать на Леонида.

– Почему она на тебя так смотрела? Недоверчиво? – спросил Андрей, как только Леонид зашёл в свой кабинет.

– Я бы сказал удивленно. Хотя я ее понимаю. Слишком много внимания с моей стороны одному ребёнку. Но скоро она обо всем забудет или даже наоборот восхитится моим чутьем.