Из жизни фотомодели Зингер

– Чтоб вот этого не было! – категорично заявила бабушка и ткнула пальцем в фото девушки в купальнике. – Алиса, слышишь?

Секретарша вырвала папку у бабушки из рук.

– На моём столе без спроса ничего брать нельзя! – как можно вежливее объяснила она.

– Пардон, – сконфузилась бабушка.

– А вам вот это, – секретарша потрясла папкой, – сделать придётся. Если, конечно, хотите здесь работать! Модель – это фигура в первую очередь. Как отбирать будут для съёмок модель, если неизвестно, какая у неё фигура?

Бабушка Гизела со свистом вздохнула.

– Портфолио сделать обязательно! – тряхнула головой секретарша. – Директор у нас знаете, какая строгая? Упал – отжался. Но по-другому никак. У нас агентство одно из самых лучших в Москве. Здесь моделей заказывают для самой крутой рекламы!

– Как это заказывают моделей? – вскипела бабушка Гизела. – Они что, вещь? Девочки по вызову?

Ответ не замедлил себя ждать.

– Они – девочки по вызову! – отчеканила секретарша. – Только вызовы разные бывают. Главное, чтобы не для интимных услуг.

Гизела аж задохнулась, на что ей в лицо полетел смех.

– Да никто их в постели к богатым дядям не затаскивает! – отмахнулась секретарша. – Сами лезут! Олигарха отхватить хотят. Потому что он для многих и есть счастливый билет.

Бабушка Гизела призадумалась. Алиса готовилась рвануть на выход.

– Надо портфолио! – приказала Карина. – Если хотите, чтобы работа была. Чтоб вызовы были.

3

Пока бабушка Гизела выспрашивала, как фотки для портфолио сделать, где сделать, да сколько всё это будет стоить, агентство стало постепенно наполняться людьми. Впорхнули длинноногие девицы, все из себя, разнокалиберные, высокие и низкие, но обязательно на немыслимых каблуках! Модели, по всей видимости. Все раскрашенные, как воины племени делаваров, грудь у всех из блузок-топиков- платьишек вперёд выпирает – смерть мужикам (право, ослепнуть можно!). Девицы размахивают папками с фотками и орут во всё горло разную ерунду. Гонору-то, гонору… О! Ещё один интересный экземпляр. Но это директор, сразу видно. Уверенность в кубе! Пронеслась в свой кабинет, как торпеда, оставив за собой шлейф заморских терпких ароматов. Девицы сразу вытянулись во фрунт, смолкли. По поведению понятно, с кем дело имеют – с власть имущей. Не просто управляющая. Это директор со связями! И агентство – её вотчина, и люди за ней стоят серьёзные, так что при случае прихлопнет неугодного одной левой и поминай, как звали. Крутая баба! А бабушка отметила: «Молодая! Тридцати нет, наверное». А Алиса подумала: «Вот это прикид! Суперзвезда!»

То, что директор была моделью, без труда угадывалось по её внешнему виду. Высокая, стройная, стильная. Чёрная узкая юбка до колен, чёрная водолазка, сверху летний белый пиджак с розовыми цветами, а туфли сплошь из белых кожаных ремешков и на тонких стальных каблуках-шпильках. Сумочка у директора узенькая беленькая с ремешком-цепочкой. Но что вещи? Шевелюра какая! Вот это волосы! Тоже белые, но какие-то неестественно белые, с отливом, вьющиеся, длинные, кокетливо ниспадающие до лопаток. Ухоженная с ног до головы. Огромные трапецевидные ногти-«френч», огромные чёрные ресницы, загнутые вверх, брови тоже чуть не в пол-лица («Вытатуированные! – догадалась Алиса. – Как у Людки-мотоциклистки!), нарисованные причудливые стрелки возле глаз ровные-ровные, прямо как на картинке, а губы пухлые, чувственные, тронутые перламутровой розовой помадой. Лицо не сказать, что с правильными чертами, и нос великоват, и глаза близко посажены, но смотреть на такое лицо приятно: кожа матовая, идеально чистая. Хоть сейчас фоткайте эту кралю и лепите её физиономию на обложку журнала, точно не прогадаете! Вызывающе яркая, броская. Такую один раз увидишь и запомнишь на всю жизнь. Журналы вмиг разлетятся!

Карина бабушке Гизеле:

– Сейчас подождите, я про вас… это…

Она не договорила и скрылась в кабинете директора. Через минуту великое начальство выплыло посмотреть на «матушку деревню».

– Портфолио! – вместо «здравствуйте» процедила директор. – А? Нет? Зачем пришли? Не морочьте мне голову!

Бац – и отворот-поворот. Даже рта никому не дала открыть. Бабушка Гизела, обычно находчивая, тут растерялась; не ожидала такого напора. Директор не женщина, а бронетранспортёр какой-то.

– До свидания! – бросила директор бабушке Гизеле.

– Влада Константиновна! – послышался интересный баритон.

– Да? – обернулась она и картинно изогнула бровь.

– Добрый день, Влада Константиновна, – извиняющимся голосом пробормотал стоящий неподалёку высокий парень.

– Дима, фотосессия прошла успешно, поздравляю! – сказала директор парню и протянула ему руку.

Он, улыбаясь, аккуратно пожал крупную кисть её руки, с тонкой блестящей цепочкой на запястье, и, показывая на Алису, заметил:

– У них есть портфолио. Я занят был, фотки не успел распечатать. Виноват!

Бабушка Гизела непонимающе заморгала, полагая, что парень их с кем-то перепутал. Она хотела даже вмешаться, но парень перехватил инициативу.

– Я подготовлю! Влада Константиновна!!! Послезавтра. Идёт? – опять улыбнулся парень.

Директор поджала губы:

– Сальников, надеюсь на тебя. Но в двух словах, фотосессия удачная? – и тут она понизила голос, подчёркивая всю деликатность ситуации (хотя какая там деликатность).

– Вам понравится! – уверенно отрапортовал парень. – Или вы не сомневаетесь во мне как в фотографе?

Дмитрию Сальникову было двадцать два года. Он был хорош собой. Хрестоматийно: высок, строен, голубоглаз. И талантлив. Невероятно! Дар фотохудожника открылся у него только в институте, но уже к последнему курсу он зарекомендовал себя чуть ли не как метр. Настолько солидный уровень мастерства демонстрировал в своих работах! И с некоторых пор директор модельного агентства Влада Константиновна Петрова не только считалась с его мнением, но и опиралась на него. (И – между нами, девочками, говоря – была тайно в него влюблена).

И сейчас раз Сальников говорил, что фотосессия стоящая, значит, так оно и есть.

– Ну, смотри! – кивнула директор. – Только из-за этого не завали другой проект.

Она чуть презрительно показала глазами в сторону забитой-запуганной дурнушки в углу и скрылась в своём кабинете. И, как только хлопнула дверь, к Алисе подбежала Карина.

– Видишь, всё хорошо! – зашептала она.

Карине было невыносимо жаль эту девочку, которая совсем не вписывалась в московскую жизнь, с её бескомпромиссной конкуренцией и жестокостью. Не тянешь? Никто возиться с тобой никто не будет, за дверью тысяча и один претендент. Ленишься пораньше встать, чтобы подготовиться к съёмкам? Гудбай! Ходишь немытый-нечёсаный, типа, уставший? Гудбай! Нажираешься по-свински? Гудбай? Жалуешься на грубое обращение? Гудбай! Плачешь, что не взяли на съёмки? Гудбай! (Или плачь, чтоб никто не видел). Хочешь к маме с папой? Гудбай! (Мы все к маме хотим, но никто не должен об этом знать).

– Мы посмотрим Москву, и домой, – прошептала Алиса.

– Конечно, – погладил её по плечу Карина.

Тут же обернулась и счастливо заулыбалась высокому парню.

– А теперь познакомьтесь! – торжественно сказала она. – Это наш фотограф. Один из лучших!

– Из самый лучших! – шутливо поправил парень.

– Дмитрий Сальников! – выкрикнула Карина. – Прошу любить и жаловать.

Девицы-модели заохали и театрально зааплодировали.

– У-у-у! Димон, да ты у нас звездишь!

Димон столь же театрально раскланялся.

Он давно пришёл. То зайдёт в офис, то выйдет. Постоит-посмотрит и упрётся в курительную комнату.