Немецкое предпринимательство в хозяйственном комплексе Юга России, 1868-1934 гг.

Несмотря на различные ограничения, иностранные компании находили возможность избежать их. Так, А.Ю. Ротштейн в интересах собственного банка, вложившего инвестиции в германское предприятие, писал одному из директоров фирмы «Гилле и Дитрих» в Дрездене: «Мы сегодня занимались редакцией устава (Жирардовских мануфактур «Гилле и Дитрих» – О.Е.) и столкнулись с тем, что нам не разрешают выпускать именные акции без соблюдения условия, по которому при организации предприятия в Польше минимум половина директоров должна быть российскими подданными. Вследствие этого я увеличил число членов правления до 7, и эти два места, в случае если никто из ваших директоров не являются российскими подданными, займу таким образом, что просто делегирую двух господ из Международного банка, которые займут проформа места в правлении, но не будут в действительности принимать участия в деле».[181 - Письмо Ротштейна Дитриху 17 октября 1898 г. // РГИА. Ф. 626. Оп. 1. Д. 1388. Л. 368.]

Комитет министров на основании Положения «О принятии мер для применения действующих постановлений к иностранным обществам, производящим свои операции в России»[182 - ПСЗ III. Т. VII. № 4780.] от 9 ноября 1887 г. разрешил акционерным обществам, не имевшим дозволения на предпринимательскую деятельность, получить его, возбудив ходатайство до 1 мая 1888 года. Если же общества не заявляли о своем желании получить «разрешение», то они должны были прекратить свое торговое и промышленное дело в России к 1 января 1889 года. Комитетов министров, министры финансов и внутренних дел разослали местным властям циркуляры с изложением действующих постановлений относительно иностранных обществ.[183 - Якуб М.Л. Процессуальная правоспособность… С.1237.] В результате 17 иностранных компаний возбудили ходатайство о разрешении производства операций в России, а остальные 14 немецких, 5 французских, 3 австрийских, 3 бельгийских, 2 североамериканских соединенных штатов, 1 голландское сделали это в течение 1888 года[184 - О выработке правил об условиях учреждения и деятельности иностранных акционерных обществ в России // РГИА. Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 43.]. Это законоположение должно было упорядочить деятельность иностранных компаний, которые производили свои операции в Российской империи без всякого разрешения или с разрешения местной администрации. Таким образом, было проведено коренное изменение в распределении содержания старого свода торговых узаконений.

8 июля 1888 г. было утверждено Положение «О допущении некоторых акционерных обществ к производству своих операций в России без испрошения на сие особого высочайшего разрешения».[185 - ПСЗ III. Т. VIII. № 5398.] На основании этого положения «иностранные промышленные акционерные общества, деятельность которых в России ограничивалась исключительно продажей изготовляемых за границей предметов, а также иностранные судоходные предприятия, основанные на судоходных началах, занимавшиеся перевозкой грузов и пассажиров непосредственно между иностранными и русскими портами» освобождались от прошения на разрешение операций.

Несмотря на то, что в большинстве министерств господствовало неблагоприятное отношение к иностранным инвестициям в российскую экономику, министр финансов И.А. Вышнеградский признавал необходимым привлечение иностранных капиталов с целью развития отечественной промышленности. Свое мнение он высказал в октябре 1888 г., когда на заседании Государственного Совета рассматривался вопрос о предоставлении разрешения на ведение операций в России австрийскому акционерному обществу «Фабрика пистонов и патронов, бывшая Селлие и Бело». И.А. Вышнеградский считал нежелательным затруднять доступ иностранным капиталам к производству промышленных предприятий в России, так как собственных было недостаточно. К тому же отечественные капиталисты не спешили открывать новые предприятия, боясь рисковать и не получить верную прибыль. По его мнению, привлечение в страну иностранных капиталов представлялось одним из необходимых условий для развития отечественной промышленности, потому что они способствовали бы усовершенствованию различных отраслей производства и распространению в рабочем населении полезных технических знаний, без которых многие сферы фабрично-заводской деятельности оставались бы для нас малодоступными. «Нельзя не признать, что ограничение доступа к нам иностранных капиталов, – говорил И.А. Вышнеградский, – будет содействовать лишь большему ввозу к нам иностранных товаров, которое население в силу необходимости и было бы вынуждено покупать, уплачивая иностранцам, помимо издержек по производству, еще и разные накладные расходы».[186 - Справка канцелярии комитета министров по вопросу ограничения участия иностранцев в управлении делами акционерных компаний // РГИА. Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 49]

Министр юстиции Н.А. Манасеин также ратовал за допущение к деятельности в России иностранных обществ, которые бы способствовали развитию и усовершенствованию какой-либо отрасли отечественной промышленности. При этом он считал недопустимым «давать право производства операций таким обществам, цель деятельности которых состоит исключительно в эксплуатации естественных богатств России», акцентируя внимание на германском акционерном обществе «Баденская анилиновая и содовая фабрика».[187 - Там же. Л. 50.]

Однако военное ведомство выступало против предоставления права иностранным предпринимателям участвовать в развитии промышленности Российской империи, тем более в казачьих областях. Так, военный министр А.Н. Куропаткин на одном из проектов устава написал следующую резолюцию: «Я не сторонник слишком сплошного развития промышленности в казачьих владениях за счет <…> иностранных капиталов и при помощи иностранцев и евреев. Лучше позже, но чтобы разработка естественных богатств в казачьих областях оставалась в русских руках. Так лучше для государства и для казачьих интересов <…> Надо принимать все меры, чтобы в казачьих областях действовали русские люди и русские капиталы».[188 - Об ограничении доступа для иностранцев и евреев к промышленным предприятиям в казачьих владениях // РГВИА. Ф. 330. Оп. 42. Д. 2675. Л. 1.]

В 1892 г. был принят новый Устав о промышленности.[189 - Свод законов Российской империи. СПб., 1893. Т. 11. Ч. 2. Устав о промышленности.] На основании статьи 177 иностранцы получили право учреждать фабрики и заводы, не имея российского подданства. Кроме того, «всякое открытие, изобретение или усовершенствование какого-либо общеполезного предмета или способа производства <…> есть собственность того лица, кем оное сделано, и сие лицо, для обеспечения прав своих на сию собственность, может испросить себе от правительства исключительную привилегию».[190 - Там же. Т. 11. Ч. 2. Уставы кредитный, вексельный, торговый, судопроизводства торгового, консультаций о промышленности. СПб., 1893. Ст. 167.] Данная привилегия распространялась и на иностранцев. Если изобретатель, желающий получить привилегию, проживал за границей, то на основании Положения о привилегиях на изобретения и усовершенствования от 20 мая 1876 г. он мог это сделать через своего поверенного в России.[191 - Просьбин С.А. Торгово-промышленный сборник. (Свод действующих узаконений по части промышленности и торговли). СПб., 1907. С. 371.] Эта привилегия была важна для тех, кто внедрял в российскую промышленность новые технологии, оборудование, инвентарь. Южный регион Российской империи по технической оснащенности был сравним с западными странами, так как на предприятиях использовалось оборудование из Бельгии, Франции и Германии.

Предоставляя широкие возможности для предпринимательства иностранцев, правительство накладывало ограничения на их деятельность в тех отраслях, где делало ставку на отечественный капитал или отрасли имели военно-стратегическое значение. Так, ст. 265 предусматривала, что «собственниками и содержателями, а также управляющими пороховых заводов могут быть лишь русские подданные».[192 - СЗ РИ. СПб., 1893. Т. 11. Ч. 2. Уставы кредитный, вексельный, торговый, судопроизводства торгового, консультаций о промышленности. СПб., 1893. Ст. 177.]

Несмотря на всю сложность и противоречивость процесса модернизации русского законодательства оно постепенно приближалось к унификации норм на всем пространстве государства. Это легко проследить на основе права на владение недрами. При существовании права на занятие горнопромышленностью отдельно существовало право на владение и пользование рудными месторождениями или нефтеносными землями. Уставом горным от 1893 г. иностранным подданным наравне с русскими было разрешено производство горного, золотого и нефтяного промыслов.[193 - Там же. Т. 7. Устав горный.]

По мнению А.Г. Задеры, распродажа земельных участков отдавала в собственность иностранным капиталистам неучтенные рудные богатства, так как по закону недра принадлежали владельцу поверхности участка[194 - Задера А.Г. К вопросу об иностранных капиталах в тяжелой промышленности Юга России в период империализма // Об особенностях империализма в России. М., 1960. С. 316. Здесь имеется ввиду Манифест от 28 июня 1782 г. «О распространении права собственности владельцев на все произведения земли на поверхности и в недрах ея содержащиеся» // ПСЗ РИ. СПб., 1830. Т. XXI. № 15.447. С. 613-615.] Однако И.В. Поткина считает, что право на владение землей не совпадало с правом на владение недрами, т.е. «владение, пользование и распоряжение российским законом отчетливо различались»[195 - Поткина И.В. Законодательное регулирование предпринимательской деятельности иностранцев… С. 37.].

До 1856 г. право на добычу полезных ископаемых на территории Донской области принадлежало исключительно войсковому сословию. Только с принятием «Положения о горном промысле в земле Войска Донского» от 1864 г. появилась возможность достаточно свободно заниматься горным промыслом невойсковому сословию. После издания указа 1868 г., разрешившего иногородним и иностранным подданным приобретать недвижимость на Дону, они также смогли участвовать в разработке антрацитовых залежей. Именно поэтому с начала 70-х гг. XIX в. среди донских углепромышленников стали встречаться английские, германские, французские фамилии.

Горные и соляные отделы находились в ведении управляющего, подчинявшегося войсковому наказному атаману, который осуществлял контроль над горнодобывающей промышленностью Донского края. Станичные и крестьянские общества владели правом собственности на добычу угля и могли не только сами разрабатывать угольные месторождения, но и «допускать всех посторонних лиц по добровольным с ними соглашениям, совершенным явочным порядком до выработки всех заключающихся в недрах полезных ископаемых»[196 - Положение о горном, горнозаводском и соляном промыслах в Области Войска Донского // ГАРО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 1150. Лл. 1-1об, 40 об.].

В 1897 г. было принято постановление «О применении к Области Войска Донского общих законоположений по горной части», по которому производилась передача управления горной и соляной частями в Области из военного ведомства в Министерство земледелия и государственных имуществ.[197 - Хлыстов И.П. Дон в эпоху капитализма. 60-е середина 90-х годов XIX в. Очерки из истории Юга России. Ростов н/Д., 1962. С. 133.] В конце XIX в. в угольной промышленности Дона начался быстрый переход крупных рудников в руки иностранцев. Так, из 8 рудников иностранными предпринимателями были куплены 7, доходность которых не вызывала сомнений, причем, русское название предприятия оставлялось.[198 - Франко-Русское анонимное общество Берестово-Крынских копей, Екатерининское Горнопромышленное общество, Анонимное общество Прохоровских каменноугольных копей, Рутченовское горнопромышленное общество, Анонимное акционерное общество русской горнозаводской промышленности, Анонимное общество Металлургическое и горнопромышленное общество «Дон-Донец», Анонимное общество коксовальных заводов. См.: Задера А.Г. Последствия вторжения иностранного капитала в тяжелую промышленность дореволюционного Дона (1890-1917 гг.) // Очерки экономического развития Дона. Ростов н/Д., 1969. С. 156.]

А.Г. Задера утверждал, что это делалось для того, чтобы успокоить русское общественное мнение относительно их деятельности в Российской империи.[199 - Там же. С. 157.] Однако, на наш взгляд, подобная практика давала возможность избежать «чиновничьего произвола», то есть препятствия со стороны «представителей власти» в виде вольного толкования законов и длительности сроков рассмотрения прошений об учреждении обществ.

В 1893 г. вместо И.А. Вышнеградского министром финансов был назначен С.Ю.Витте.[200 - Витте Сергей Юльевич (1849-1915) – российский государственный деятель. На посту министра финансов с 1892 по 1903 гг. После заключения торгового договора с Германией в 1894 г. О. Бисмарк стал пристально наблюдать за деятельностью С.Ю. Витте, т.к. считал его человеком «знающим чего он хочет и умеющим этого добиваться» // Тарле Е.В. Граф С.Ю. Витте. Опыт характеристики внешней политики. Л., 1927. С.37.] «В импорте иностранного капитала и в развитии (при помощи этого капитала) промышленности в России, – писал Е.В. Тарле, – Витте видел одну из главных целей, к которой должна стремиться государственная власть».[201 - Там же. С. 11.]

С.Ю. Витте обращал внимание на то, что громоздкая процедура открытия иностранных акционерных обществ в России не способствовала приливу капитала. В секретном докладе к Николаю II он писал, что «… вследствие тех затруднений и мытарств, которые приходится претерпевать иностранным учредителям в России, всевозможных ходатайств, прошений, которые приходится подать в губернские и в центральные учреждения, постоянной зависимости не только от закона, но и от административных учреждений – прилив иностранных капиталов в Россию <…> имеет еще слишком небольшие размеры».[202 - Секретный доклад С.Ю. Витте Николаю II о принципах последовательной торгово-промышленной политики России // Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей империи о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.). СПб., 1999. С. 311.]

С.Ю. Витте разработал систему мер для привлечения иностранцев в страну: 1) упрощение российского законодательства об иностранцах; 2) открытие в России иностранных компаний; 3) участие иностранного капитала в русских акционерных обществах; 4) разрешение предпринимательской деятельности в России иностранным гражданам; 5) понижение отдельных статей таможенного тарифа по мере укрепления соответствующих отраслей отечественной промышленности.

Проведенные мероприятия не замедлили сказаться на процессе учреждения предприятий. Например, Общество русской горнозаводской промышленности было основано за границей 10 октября 1898 г., а допущено к деятельности в России 9 июля 1899 г., открыло действия 1 октября 1899 года. Общество русской железной промышленности было основано 20 декабря 1900 г., допущено к производству действий 6 июля 1901 г., а открыло действия в России 15 декабря 1901 года[203 - Указатель действующих в Империи… С. 1921, 1933.]. Иногда иностранные компании сравнительно быстро получали разрешение на деятельность в России, а открыть дело не могли. Например, «Сибирское золотопромышленное общество», которое в течение полугода получило дозволение, но в силу обстоятельств предприятие в империи не создало.[204 - Поткина И.В. Законодательное регулирование предпринимательской деятельности иностранцев… С. 29.]

Немецкие предприниматели предпочитали создавать акционерные общества на юге России, учрежденные на основе русского устава. Их инвестиции отчетливо прослеживаются в таких предприятиях, как Краматорское металлургическое общество, Никополь-Мариупольское металлургическое общество, Общество русских трубопрокатных заводов, Екатеринославское машиностроительное общество, Русское общество механического завода Гартмана, Донецко-Юрьевское металлургическое общество.[205 - Щербаков И.В. Германские инвестиции и предприниматели в промышленности Юга России (70-е гг. XIX в. – 1914 г.): Дис. … С. 46-47.]

Иностранные предприниматели, в том числе и немцы, пытались поразному сократить сроки рассмотрения прошений. Например, фирма «Г.Ф. Эккерт» занималась сбытом сельскохозяйственных орудий и машин в России через русские фирмы. Однако руководство посчитало необходимым обезопасить себя «если бы дальнейшие сношения с русскими посредническими фирмами оказались затруднительными» и заранее подало ходатайство о предоставлении права производить операции в Российской империи, чтобы существенно уменьшить время оформления допуска к акционерной деятельности.[206 - О разрешении германскому акционерному обществу Г.Ф. Эккерт по производству и продаже земледельческих орудий сбывать его продукцию в России // РГИА. Ф. 22. Оп. 4. Д. 298. Л. 40.]

С.Ю. Витте, говоря о нежелании иностранцев помещать свои капиталы в российскую промышленность, обращал внимание на то, что «без твердой уверенности в своей личной и имущественной безопасности, без ясного представления о своем праве собственности и о надежной защите этого права законом от чьего бы то ни было посягательства не может быть и речи о стремлении к сбережению, а тем более об уверенном помещении сбереженного в свое или чужое производство. Всякое стремление к помещению своих сбережений в какое-либо предприятие, при отсутствии уверенности в имущественной безопасности, при слаборазвитом в стране понятии о собственности, парализуется страхом потерять свое помещение».[207 - Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве, читанных его императорскому высочеству великому князю Михаилу Александровичу в 1900-1902. 2-е изд. СПб., 1912. С. 129.] Этот вывод не утратил своей актуальности и сегодня, так как иностранные инвесторы с неохотой идут в Россию из-за отсутствия должных условий.

Только с завершением финансовой реформы и введением золотой валюты в Российской империи были созданы условия для привлечения иностранных капиталов. «Созданная устойчивость нашей валюты послужила могущественным рычагом в деле развития нашей акционерной промышленности…, – отмечалось в журнале «Вестник финансов, промышленности и торговли», – только благодаря устойчивости нашей валюты иностранные капиталисты, ограничивавшиеся до того времени почти исключительно приобретением одних правительственных или гарантированных правительством займов, дававших им точно определенный и всегда реализуемый в любой валюте доход, стали обращать свою деятельность на учреждение более прибыльных, но не доступных при прежней неустойчивости курса акционерных промышленных предприятий».[208 - Вестник финансов, промышленности и торговли. 1900. № 29. С. 107.] Введение твердого курса рубля позволило России получить не менее 3 млрд. рублей иностранного капитала, направленного в сферу производства и на железнодорожное строительство.[209 - Россия: Ее настоящее и прошлое. СПб., 1900. С. 356-357.]

При непосредственном вмешательстве министра финансов С.Ю. Витте Комитет министров 3 декабря 1898 г. отменил право правительства в любое время прекращать деятельность иностранных обществ без объяснения причин, потому что «оно вызывало весьма неблагоприятные толкования в заграничных промышленных и коммерческих сферах, порождая недоверие к устойчивости правил, определяющих положение иностранных компаний в России».[210 - Справка канцелярии комитета министров по вопросу ограничения участия иностранцев в управлении делами акционерных компаний // РГИА. Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Лл. 51, 53.] С принятием этого решения для занятия торговлей и промышленностью отпала необходимость приписываться к купеческому сословию.[211 - Вольтке Г.С. Право торговли и промышленности в России в историческом развитии (XIX век). 2-е изд. СПб, 1905. С. 30.]

К концу XIX в. сложилось такое положение, при котором для деятельности иностранных компаний в России существовали более льготные условия, чем для отечественных. Н.В. Курысь указывала на то, что Комитетом министров отмечались случаи отказа некоторых иностранных обществ реорганизовываться в российские для получения частных привилегий.[212 - Курысь Н.В. Иностранные инвестиции… С. 62.] Кроме того, русские подданные стремились учреждать общества в России по иностранным уставам, что быстрее приводило к цели в отличие от создания общества на основе российского права.[213 - Шепелев Л.Е. Акционерные кампании… С. 127.]

На совещании министров 17 марта 1899 г. по обсуждению торгово-промышленной политики Российской империи, С.Ю. Витте выступил с докладом «О необходимости установить и затем непреложно придерживаться определенной программы торгово-промышленной политики империи», в котором акцентировал внимание на протекционизме и привлечении иностранных капиталов.[214 - История внешней политики России. Конец XIX – начало ХХ в. (от русско-французского союза до Октябрьской революции). М., 1997. С. 21.]

Он был убежден, что проведение политики протекционизма будет способствовать не «притоку благ потребительных, вырабатываемых странами с уже развитой промышленностью», а привлечению иностранных инвестиций для создания промышленного могущества страны.[215 - Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве… С. 139.] При этом предлагал до пересмотра торговых договоров в 1904 г. «не делать никаких новых против существующих законоположений стеснений притоку иностранных капиталов ни путем издания новых законов или распространительного толкования существующих, ни особенно путем административных распоряжений».[216 - Витте С.Ю. О необходимости установить и затем непреложно придерживаться определенной программы торгово-промышленной политики империи // Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей империи о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.). СПб., 1999. С. 345.]

19 марта 1899 г. Николай II в «Высочайших Повелениях» признал «начала, положенные в основании тарифа 1891 г. подлежащими сохранению в незыблемой целости с допущением и впредь неизбежного для удешевления продуктов обрабатывающей нашей промышленности участия в развитии или создании тех или других ее отраслей иностранных капиталов и предпринимателей».[217 - Решение Николая II по докладу министра финансов С.Ю. Витте, обсужденному на совещании министров 17 марта 1899 г. // Материалы по истории СССР. Документы по истории монополистического капитализма в России. Т. VI. М., 1959. С. 207.] При этом указывалось, что дальнейшая практика не должна вносить «изменения или развития сих начал, когда в том представится по обстоятельствам необходимость».[218 - Всеподданнейший доклад министра финансов о необходимости разработки определенной программы торгово-промышленной политики России // РГИА. Ф. 1263. Оп. 4. Д. 26. Л. 18.]

Период конца XIX – начало XX в. ознаменован промышленным подъемом вследствие притока иностранного капитала и новых технологий, что способствовало образованию новых акционерных компаний. Однако в комитете министров не было единодушия по вопросу привлечения иностранных инвестиций в экономику Российской империи.[219 - Против использования иностранных капиталов выступали И.Н. Дурново, В.К. Плеве, П.Л. Лобко // Витте С.Ю. Воспоминания. Мемуары. Т. 1. М., 2002. С. 695.] Противники проводимой политики стремились всеми возможными способами тормозить ее осуществление. Сторонники обращали внимание на механизм правового регулирования деятельности иностранцев, который давал возможность не только грамотно использовать капитал, но и контролировать его.

Военное министерство старалось не давать разрешение иностранцам на организацию промышленных предприятий на юге России. В связи с этим в мае 1899 г. на имя начальника главного управления казачьих войск П.О. Щербова-Нефедова поступила докладная записка, в которой говорилось о желательности допуска иностранных предпринимателей в экономику страны в ближайшее пятилетие. Помощник военного министра Голицын писал: «Чтобы эксплуатировать все ископаемые богатства <…>, а равно и споспешествовать широкому развитию остальных отраслей промышленности, неизбежно приходится обращаться за содействием иностранных капиталов. Последние, как показал опыт, благодаря своей солидарности, ставят сразу всякий промысел на твердых основаниях и своим примером способствуют развитию его среди местного населения, доставляя войску крупные статьи дохода, которые при иных условиях вряд ли могли существовать».[220 - Докладная записка Голицына // РГВИА. Ф. 330. Оп. 42. Д. 2675. Лл. 20-21.]

Он обращал внимание на то, что иностранные капиталы вызовут конкуренцию со стороны русских и «должны будут сыграть воспитательную роль» отечественных предпринимателей. Кроме того, устранение иностранцев от занятий промышленностью «не устранит всетаки участия их капиталов, так как оно всегда возможно будет через подставных лиц, и, конечно, окажется не в пользу казачьих войск».[221 - Там же.]

Обсуждение вопроса об участии иностранных инвестиций в экономическом развитии юга России завершилось резолюцией военного министра. 12 января 1900 г. А.Н. Куропаткин написал: «Надо определить области, имеющие военное значение от иностранцев, особенно англичан, а ныне на Кавказе и от немцев и от евреев, уступок делать нельзя».[222 - Резолюция военного министра // Там же. Л. 44.]

С.Ю. Витте считал, что законодательство не должно сдерживать создание новых предприятий, а, напротив, защищать права их владельцев.[223 - Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 2. М., 1960. С. 130.] Особое внимание министр финансов обращал на сепаратное законодательство, так как от принятия положительного решения зависела в дальнейшем деятельность акционерного предприятия. Например, в октябре 1901 г. рассматривался проект устава германского акционерного общества для эксплуатации механических заводов «К. Зигель», деятельность которого должна была распространиться на территорию Области Войска Донского.

Военный министр потребовал ограничить иностранцев в праве управления компанией. Однако Комитет министров 6 ноября принял решение: «по закону иностранцам не воспрещается владение недвижимой собственностью в Области Войска Донского; в собственность учреждаемого общества имеет перейти в названной области лишь незначительная недвижимость в г. Ростов-на-Дону, которая и ныне находится во владении иностранных подданных; ограничение иностранцев в управлении делами общества в данном случае лишило бы учредителей его – иностранцев возможности принимать активное участие в организуемом предприятии, в коем они уже участвуют в настоящее время; введение в устав <…> каких-либо ограничительных по отношению к иностранцам постановлений <…> не соответствовало бы принятому в подобных случаях Комитетом Министров порядку, согласно коему участие иностранных подданных в администрации акционерной Компании ограничивается лишь в том случае, когда Компаниям этим дозволяется приобретение земель в местностях закрытых для иностранного землевладения, или же относительно рода деятельности таковых обществ имеются в законе какие-либо ограничения для указанной категории лиц постановления».[224 - Об изменении и дополнении уставов различных компаний и обществ допущенных к деятельности в России иностранных обществ // РГИА. Ф. 22. Оп. 2. Д. 2874. Лл. 10-10 об.] 16 ноября 1901 г. устав компании был утвержден и определен основной капитал общества в размере 3 млн. рублей.[225 - Решение министерства торговли и промышленности о запрете деятельности акционерному обществу «Зигель» // РГИА. Ф. 1483. Оп. 1. Д. 34. Л. 126.]

27 января 1903 г. накануне переговоров о возобновлении торговых отношений с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией Николаем II было утверждено предложение Государственного Совета «Об ограничении торговых прав подданных иностранных государств, не представляющих русской торговле и мореплаванию равноправности с торговлей мореплаванием наиболее благоприятствуемой страны», носившее секретный характер. Законом вводились репрессивные меры в отношении тех государств, которые не «предоставят фактически русской торговле и мореплаванию равноправности с торговлей и мореплаванием наиболее благоприятствуемой державы»[226 - Об ограничении торговых прав иностранных государств, не представляющих русской торговле и мореплаванию равноправности с торговлей и мореплаванием наиболее благоприятствуемой страны. Министерство Финансов учреждения по части торговли и промышленности. СПб., 1902. С. 22.], если бы переговоры не увенчались успехом.

Сроки рассмотрения документов и «чиновничий произвол» отрицательно влияли на развитие акционерного дела в Российской империи. Прогрессивно настроенные промышленники, ученые, государственные деятели призывали упростить систему регистрации иностранных акционерных компаний[227 - П.П. Мигулин, И.И. Янжул, Д.И. Менделеев.], считая иностранный капитал «необходимым двигателем промышленного прогресса».[228 - Витчевский В. Торговая, таможенная и промышленная политика России со времен Петра Великого до наших дней. СПб., 1909. С. 277.] Длительная процедура рассмотрения ходатайств и прошений вынуждала предпринимателей заранее заботиться о предотвращении различных затруднений. Примером может служить учреждение Екатеринославского машиностроительного общества. Руководство завода, подав документы на получение разрешения заниматься предпринимательской деятельностью, в течение года вело его строительство на земле, приобретенной подданным Германии инженером Паулем Томасом. После того, как было получено «Высочайшее разрешение» акционерная компания выкупила земельный участок и продолжила строительство предприятия.[229 - Об учреждении и деятельности Екатеринославского машиностроительного общества // РГИА. Ф. 23. Оп. 24. Д. 417. Л. 46.]

О важности разработки новых законов в торгово-промышленном секторе для привлечения иностранных инвестиций писал в 1909 г. Ю.П. Гужон[230 - Гужон Юлий Петрович (1852-1918) – российский предприниматель. Крупнейший пайщик Товарищества шелковой мануфактуры в Москве и Товарищества Московского металлургического завода. Директор общества Московского металлургического завода с 1900 г. Председатель Московского общества заводчиков и фабрикантов в 1907-1917 гг. Автор ряда произведений на экономические и производственные темы. В 1918 г. был убит на своей даче // Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. М., 1997.]: «Иностранный капитал ждет теперь хороших условий, и как только страна таковые выработает, он польется широкой волной. Поэтому правительству и обществу надлежит сделать все возможное, чтобы облегчить иностранному капиталу его начинания в России, оградить риск его представителей ясными, точными и справедливыми законами».[231 - Гужон Ю.П. Несколько слов по вопросу об увеличении оборотных средств в народе и привлечении в Россию иностранных капиталов. М., 1909. С. 24.]

Однако экономические реалии показывали обратное: ограничительные нормы законодательства можно было обойти путем утверждения устава русского акционерного общества или условий деятельности компании через Совет министров. В частности, чтобы приобрести землю в местности, закрытой для иностранного землевладения, компаниям достаточно было иметь в качестве заведующего недвижимыми имуществами русского подданного. К тому же иностранцы могли приобретать акции любых акционерных компаний для участия в их деятельности, так как это способствовало уходу от законодательных ограничений.[232 - Шепелёв Л.Е. Акционерные компании в России. М., 1973. С. 123.]

О возникновении подобной ситуации С.Ю. Витте предупреждал еще в 1899 г. управляющего делами Комитета министров А.Н. Куломзина. Он признавал нужным и полезным участие русских подданных в правлениях иностранных акционерных компаний, «когда оно не является номинальным и, напротив, того оно, безусловно, вредно и обидно для русского дела, когда назначения эти являются навязанными синекурами».[233 - Записка С.Ю. Витте А.Н. Куломзину // РГИА. Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 2.] С.Ю. Витте призывал с особой осторожностью предъявлять требование об обязательном назначении русских подданных в состав администрации промышленных обществ.

Создание законодательной базы, регулирующей деятельность иностранных предпринимателей на территории Российского государства, несмотря на свой ограничительный характер, способствовало тому, что с 1910 г. иностранные инвестиции «прямо хлынули в страну».[234 - Эвентов Л.Я. Иностранные капиталы в русской промышленности. М.-Л., 1931. С. 18.] Именно поэтому М.И. Мышь писал: «… иностранцы не могли жаловаться на негостеприимство России. И если в последнее 25-летие изданы некоторые ограничительные для них постановления на владение недвижимыми имуществами в пограничных губерниях, то в этом следует винить те обострившиеся международные политические отношения, которые сложившись против интересов России, вынуждали русское правительство быть настороже и принять необходимые меры для охранении безопасно своих границ».[235 - Мышь, М.И. Об иностранцах в России… С. XV.]

Присутствие иностранного капитала можно обнаружить практически во всех отраслях российской промышленности: от металлургической и каменноугольной до коммунального хозяйства. К тому же в процентном соотношении вложения иностранцев иногда превышали российские. В частности, в 1912 г. добыча каменного угля на акционерных предприятиях с исключительно иностранным капиталом составляла 70% всей добычи Донецкого бассейна; в 1913 г. выплавка чугуна на заводах иностранных предпринимателей составляла 67% от производства чугуна на Юге России; производство готовых изделий железоделательной промышленности – 58% всего южнорусского производства.[236 - Ляндау Л.Г. Иностранный капитал в дореволюционной России и в СССР. М.-Л., 1925. С. 11.]

Таблица 1.1

Иностранные капиталовложения в промышленность России на 1913 г. (тыс. руб)[237 - Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1990. С. 20.]

По вышеприведенной таблице видно, как распределялся капитал по странам инвесторам (см. табл. 1). Наиболее крупные капиталовложения в российскую промышленность делали Англия, Бельгия, Франция, Германия. Однако организационные формы участия иностранного капитала были различными. Французский и бельгийский капитал наряду с созданием собственной компании приобретал акции русских обществ; германский капитал 1/4 отводил на создание собственных компаний, а на 3/4 вкладывался в русские акционерные общества; английский капитал 2/3 капитала инвестировал в создание своих предприятий.[238 - Там же. С. 20.]

Рассмотрев правовые основы деятельности иностранных предпринимателей в Российской империи, можно сделать вывод, что в основу законодательного регулирования предпринимательской деятельности был положен принцип равноправия между иностранными и российскими предпринимателями. Ограничения в праве осуществления предпринимательской активности носили или общегражданский характер, или были направлены на защиту государственных интересов.

Главными препятствиями были несовершенная система открытия обществ и дискриминационные законы в отношении евреев России и в меньшей степени иностранцев. Кроме того, иностранным обществам требовалось получить разрешение военного министра на производство промышленной деятельности в Области Войска Донского, так как данная территория подчинялась военному ведомству. Стремление открыть предприятия в динамично развивающемся южном регионе и желание обойти различные препятствия приводило к уловкам со стороны предпринимателей, которые оставляли русские названия обществ, включали в состав правлений фиктивных лиц, имевших русское гражданство.

1.2. Правовое регулирование иностранного предпринимательства в годы Первой мировой войны

Внешнеполитические отношения России и Германии стали быстро ухудшаться после Берлинского конгресса. В конце 1878 г. между государствами началась «война» – сначала газетная, а затем таможенная.

Если первую войну можно было не принимать всерьез, то вторая имела тяжелые последствия для обеих стран. С января 1879 г. в Германии был запрещен ввоз скота из России и подняты таможенные пошлины на хлеб. В то же время Россия предприняла ответные действия – повысились пошлины на германские промышленные товары. К 1881 г. стало ясно, что таможенная война нанесла ущерб обеим державам, разрушив их традиционные и взаимовыгодные экономические связи. В результате по инициативе русского правительства между государствами была достигнута договоренность об урегулировании спорных вопросов.

С 1887 г. русско-германские отношения снова стали ухудшаться. Причиной этого были, прежде всего, экономические противоречия. Правительство Германии дважды (в 1885 и 1887 гг.) поднимало пошлины на русский хлеб, а царские власти в ответ повышали тарифы на германские промышленные товары. Но окончательно Россию и Германию отдалило друг от друга распоряжение О. Бисмарка, отданное в октябре 1887 г. государственным учреждениям Германии, продавать принадлежавшие им русские ценные бумаги, а Германскому банку – прекратить выдачу ссуд под русские ценности и не принимать их больше в залог.

Внешнеполитический кризис нашел отражение во внутренней политике российских властей. Военное министерство увидело в немецкой колонизации западных границ, в частности Волынской губернии, явную угрозу государственной безопасности Российской империи. Оно обратило внимание на то, что «много выгоды от колонизации получили наши западные соседи. Прежде всего, колонизация дает выход из того затруднительного положения, в котором находится Пруссия, вследствие малоземелья при постоянно увеличивающемся населении. В случае войны, наши соседи, перейдя границу, очутятся среди сочувственно относящегося к ним населения, знающего край и имеющего связь с немецкой армией».[239 - См.: Военно-статистическое обозрение Волынской губернии. Ч. 1. Киев, 1887. С. 182.]