Академия контролируемой магии

Фраза не закончилась уже потому, что я и так прекрасно представляла размах его, надо сказать примитивной, фантазии. Хотя до конца не верила в то, что он это озвучит. Гомон зала на мгновение заглушил звук хлёсткой пощёчины.

– Если ещё хоть раз я увижу тебя рядом с собой, Шалинберг, ты пожалеешь, даже если меня потом отчислят! – яростно, глядя прямо в растерянные глаза боевика, отчеканила я.

Бокал дрогнул, когда я ставила его на стол. Высокий каблук подогнулся за шаг до цели, но я всё же выровнялась, до хруста позвоночника выпрямила спину и зло толкнула дверь на балкон, надеясь, что холод приведёт мысли в порядок.

Да уж, свой последний Зимний бал я вряд ли забуду!

Обнажённые плечи огладил морозный воздух, и я поёжилась, даже несмотря на магический купол, практически не пропускающий снег.

Шаргхов выскочка! Что он о себе, вообще, возомнил?! Решил, что после двух полезных книжек я стану его ручной зверюшкой?!

Глубокий и судорожный вдох обжёг горло и лёгкие.

Рианы, дайте мне несколько минут! Совсем немного, чтобы успокоиться, прийти в себя и не вернуться в зал, закончив бал потасовкой с боевым магом.

Почти дипломированным, чтобы его фаркасы сожрали!

После духоты и шума бального зала здесь внезапно оказалось просто хорошо. Настолько, что, не боясь простыть, я снова вдохнула полной грудью и облокотилась на перила. Прямо передо мной сверкало звёздами ночное небо, а под балконом простиралась широкая мощёная терраса.

И ярость, обида на Рика растворялись в этом покое.

Как я до этого, вообще, докатилась? Возраст подошёл? Вряд ли. Мои однокурсницы ещё года три-четыре назад забегали по парням, но мне было не до этого. Так почему сейчас? Почему тогда, когда всё настолько безнадёжно, что хоть ужином к фаркасам иди?

И как-то вдруг захотелось сделать что-нибудь сумасшедшее, но я продолжала стоять, задумчиво глядя вдаль. Ладно, случилось и случилось. Моя влюблённость в Оллэйстара – ерунда, с которой я справлюсь так же, как и со всем остальным. Ничего страшного не случилось, вон половина академии по нему страдают и ничего, живут, получают дипломы и даже заводят семьи.

Уверена, не вспоминая о том, что в какой-то академии был какой-то ректор…

Вдруг движение на террасе привлекло внимание. Кто-то, смеясь, как и я встал у перил. В ярком свете, льющемся из открытых настежь дверей залы, я изумлённо опознала Рика в одном из участников страстного поцелуя. Угадать его спутницу я даже не пыталась, но она попалась сама. Шесть лет рядом с Корсой не прошли зря, эти её светские жесты и то, как девушка откинула волосы…

Интересно, Шалинберг прямо сказал кто он? Или на Вамбург подействовала атмосфера бала?

Настолько подействовала? Вряд ли. Скорее, всё происходило по взаимному согласию. И вот вопрос, на боевика так пощёчина повлияла, что он побежал самоутверждаться? Причём от души так, потому что оба прилично увлеклись – одна его рука уже была под подолом её платья. Длинного. Облегающего фигуру. Но Корсу это не смущало.

– Ревнуешь? – тихий голос у уха, и ладонь, опустившаяся на талию, напугали, заставив вздрогнуть, но это оказался всего лишь Оллэйстар.

Всего лишь.

Серьёзно, в свете открывшейся истины стоило выразиться иначе. Потому что жарко стало на раз, я наверняка покраснела, а руки мелко задрожали. И вот как привести в порядок разум, если предаёт тело?

– Что? – Хотелось потрясти головой, чтобы сбросить наваждение. – Нет! Избави рианы от такого счастья!

Хуже всего, что я не поняла, чего больше испугалась – самого факта близости с Риком или того, что Оллэйстар подумает, будто я схожу с ума от ревности по нему же.

– Почему? – Не убирая ладони, он повернулся, чтобы видеть террасу, где главным героям уже неплохо бы скрыться в спальне. – Выдающийся выпускник факультета боевой магии, наследник богатой и родовитой семьи, и в целом симпатичный молодой человек.

– Пожалуйста, давайте не будем об этом! – взмолилась я, не понимая, что происходит, но меньше всего желая говорить о Рике.

Особенно, когда взгляд так и норовит поддёрнуться поволокой, рука буквально чешется от желания накрыть его ладонь своей и вообще принять более привлекательную позу. Желательно при этом ещё приблизиться к Оллэйстару.

– Как скажешь, – ровно отозвался он и обратил всё внимание на меня. Ладно, давайте о Рике. О чём угодно, лишь бы не чувствовать эти непонятно откуда взявшиеся мурашки! – Как тебе вечер?

– Великолепный, – я отступила на шаг, разрывая практически объятие, и тело разом окутало прохладой, – как и всегда.

С трудом, но я могла понять, что происходит со мной, но почему Оллэйстар ведёт себя так, словно… очень странно себя ведёт и будь я поглупей и понаивней подумала бы, что… Рианы! Это даже хуже, чем свадьба и советник. Или лучше?..

– Можно сделать его ещё лучше, – с намёком улыбнулся он. – Составите мне компанию, лиерра?

Оллэйстар подал руку, но я колебалась, не зная, что делать.

Позволить себе один вечер безумств, зная, что так станет только хуже? Вот только как потом всё это забыть?

– Я хочу кое с кем тебя познакомить, – добавил он с улыбкой, и я не выдержала, с мысленным стоном вложила руку в его ладонь.

Познакомить это ведь не страшно?

Что, вообще, мне может быть страшно после Эвилонберга и его «вы разрешите за вами ухаживать?» Как оказалось многое. Например, обходительность Оллэйстара, когда он приобнимал меня за талию, чтобы обойти особо увлекшихся гостей. Его же… успокаивающее ведь?.. поглаживание моей ладони. Улыбку, которую я чувствовала, даже когда смотрела исключительно перед собой…

И самое смешное – стихийный дар даже не пытался реагировать на такое моё волнение.

– Лем! – негромко окликнул Оллэйстар, и высокий мужчина, стоящий в шаге от сцены, обернулся. В сером сверкающем костюме и тёмной, словно ночное небо, маске, он оставался, пожалуй, самым мрачным пятном в этом зале. – Позволь представить тебе, лиерра Аурелия Стефания Грасс, а это…

– Просто Лем, – представился тот, и мне показалось, что он улыбается.

– …мой друг, – закончил Оллэйстар, и я склонила голову в приветствии.

– Очень приятно познакомиться…Лем! – Не зная как к нему обратиться, я обошлась вовсе без обращения. Что-то царапнуло изнутри, но я не придала этому значения.

– И мне очень приятно, лиерра Грасс! Ориан впервые знакомит меня с кем-то на Зимнем балу, – иронично отозвался очень странный Лем.

– Вы часто здесь бываете?

– Ежегодно последние лет двенадцать, – признался он, а потом на мгновение задумался. – А не вы ли дочь Грассов, владельцев «Научного вестника»?

– Да, это мои родители, – Оллэйстар стоял рядом со мной, не вмешиваясь в беседу, а мне казалось, что я кожей ощущаю исходящий от него жар.

Шаргхова влюблённость! Как же не вовремя!

– Ужасная трагедия! – Тон стал сожалеющим, но я чувствовала фальшь – скрытую, ненавязчивую. И не связанную с гибелью моих родителей. – Моя мама любила эту газету, и каждый раз скупала часть тиража в попытках вложить хоть что-то в головы своей свиты, но княгини, графини и баронессы растапливали газетными листами камины. Конечно, втайне от всех.

Подождите, свиты?

Это… это же… рианы, да за что мне такое счастье-то?!

– Прошу прощение, ваше императорское величество, я вас не узнала! – мгновенно склонилась я в низком поклоне, не смея поднимать глаза.

Друг?! Лем?! Да в какие игры втягивает меня тот, кого я… куда на этот раз втягивает меня Оллэйстар?

– Похвально, лиерра, Ориан в вас не ошибся. – Его императорское величество Лориан III Оришанский подал мне руку в чёрной перчатке и помог подняться.