Сады Драконов

– Ты б знал, кто твой заступник, – хмыкнул Игнатий. – Велел тебя не трогать, не расспрашивать и соглашаться на любые твои Правила. Думаю, он-то знает, что ты Маугли, но… С таким заступником не спорят.

– …Вук?

– Нет. Не догадываешься? Да скорей всего, ему плевать на твои прегрешения. Ему ты сам нужен. Может, он думает, что ты и так намучился, а может, он вообще все знает, да сам лишнего не говорит… Разрешил же он продавать старые корабли Диким Флотам… У него теперь поэтому и в Бездне свои Сети, пожалуй.

– Сети в Бездне? Вы что… Это он… Сети?!

– Он сознался сегодня, что насчет Алешки протокол действительно был. Что Сеть помогла Алешке добраться к тебе и заодно выявила все уязвимые места Службы. Что-то он еще проверял и в нем, и в тебе, но нам не сказал. Вроде бы – доволен. Но по Юмису никогда толком не поймешь, доволен ли он. Учтив уж очень.

– …Ой. Вы про самого Дракона, что ли? Про Юмиса Дракона?! Да ему-то что до меня?

– А ты подумай, – тяжело взглянул Игнатий. – Для кого работает Геккон? Для кого работают Близнецы? Понимаешь? Нет?

– Нет. Не понимаю… Если только… А! Так это его «Яблоко» -то! – сложил два плюс два Мур. – Кого бы еще Близнецы стали слушать!! Ой. Это что ли он меня придумал? Ой… Ой. Ой, жуть…

– Никакая не жуть. Юмис – нормальный, умный, справедливый парень.

– Ага. Вот он возьмет и размажет меня по предметным стеклам.

– Да зачем же ему для этого ты сам? Все твои анализы на Гекконе есть. Нет уж, ты ему нужен целый и здоровый. Не как организм, а как личность. Он велел беречь тебя, – Игнатий вздохнул. – Я из госпиталя, вот когда ты болел, каждый вечер ему отчет посылал.

– …Сегодня тоже пошлете?

– Да. Если кто и рад этому твоему «жить по правде» больше меня, так это он. Оставим это сейчас: ты его не знаешь. Да ты и себя толком не знаешь, – Игнатий пожал плечами. – Будь откровенным, пожалуйста. Не замыкайся. Давай честно. Мур, мы ведь знаем, что ты возвращался из Бездны. Два раза. Но снова сбегал. Да?

– Я намного чаще возвращался, – отдал Мур еще один кусок правды. – Только не в истинное время, не в родное, а плюс-минус пара лет – тогда Сеть не опознает. И к людям не подходил. Так, по лесам Айра бродил. Как мышь. Орехи собирал, рыбу ловил. Спал в норках.

– …В норках?

– Ну да. Копал себе логово и спал там, чтоб тепло… Да неважно. Все это было, когда я был маленьким и людей очень-очень боялся. А потом… В Бездне, когда был Маугли… Ничего и никого, в общем, не боялся.

– Навет-Ответ и старые корабли. Ясно. Не бойся и сейчас. Это я боюсь, что ты сейчас не выдержишь и молча исчезнешь. Юмис, думаю, тоже. Раз мы с тобой сейчас нарушили Правило.

– Я сам нарушил.

– Мур, ты останешься с нами?

– Не знаю. Не могу пообещать, что…

– Не обещай. Думай. Выбор – за тобой. Надеюсь лишь, что тебе хватит ума сотрудничать… Ну, а хоть откровенным – будешь? А – жить по правде?

– Да, – он закрыл глаза.

– Открой глаза. Тебе плохо? Бок болит?

– Нет. Голова кругом.

– Еще бы, – усмехнулся Игнатий. – Твои беды от одиночества, понимаешь?

Мур подумал, что его одиночество Маус развернул, как фантик на леденце. И теперь защиты – никакой. Может, в этом и был расчет Юмиса? Игнатий вздохнул и сказал:

– Так, вот что. Ложись сейчас и спи до утра. Все завтра. Куда тебя обследовать в таком состоянии. Понял?

– Понял… Спасибо.

– Да за что же?

– За разговор… такой, будто я человек.

– А ты и есть человек.

– Нет. Я нави.

Несколько минут после того, как за креслом Игнатия затворилась дверь, Мур сидел неподвижно. Потом лег на бок – плевать, что на пол. От имени Юмис мозг будто парализовало. Мало ему было Близнецов… Что теперь делать? Как себя вести? Опять прикинуться ничем? А правда? Но ведь Юмис не отдает его на Геккон, не отдает Близнецам… Знает, что он Маугли Молния – и не отдает Службе? За такую защиту надо быть благодарным? Юмис. Сам Юмис.

Сам Дракон.

Зачем же он Юмису Дракону?

4. Щели и окна

Утро наступило как-то очень быстро. В семь разбудила бабуля, отругала, что спал на полу, как дикарь, и опять, ворча, напоила бульоном. Через четверть часа за ним пришел Бор. И отвел в такое место, где время перестало существовать, только врачи-специалисты, приборы, экраны, капсулы, всякие медицинские штуки, зеленые и белые ленты анализов, вопросы, тесты на реакцию. Офтальмологи со своими полихроматическими таблицами и цветными фишками, которые нужно расставить по кругу, ранжировав по цвету и тону – Мур был рад услышать, что его цветное зрение на данный момент идеально. Но больше ничего приятного – то яркие комнаты, то темные, боль в исколотых пальцах, «разденься-оденься», несколько прививок, жуткие анатомические картинки на объемных экранах, и между делом опять полечили шов – когда все закончилось, осталось чувство, что ни одна клетка его организма не избегла внимания. Доктора обследовали все, кроме мозга – по детским воспоминаниям он знал, что завтра его ждет обследование куда более серьезное.

– Устал?

– Терпимо.

– Молодец, – рассеянно сказал Бор. – Короче, коллегам ты не понравился – не мог понравиться, сам понимаешь, после такой-то операции. Они тебе пока программу реабилитации составляют.

– У такой программы должна быть цель, до какого уровня развивать.

– Мурчик, ты что хочешь выпытать? Что тебя ждет? Так это только от тебя зависит. А мы все – да разве мы не поможем тебе во всем и всемерно? Еще бы ты сам себе помог… Пойдем, провожу – пообедаешь. Потом погуляешь, если хочешь. А ты хочешь?

– Хочу. Там ведь снег… Ух, уже вечер!

– Нет, просто темнеет рано. Но на сегодня закончим: тебе надо отдохнуть… Вон, ноги заплетаются.

В маленьком кафе Муру принесли столько еды, что он оторопел. А врач только усмехнулся:

– Усиленное питание. Ты признан истощенным. Давай-давай. Ешь. Ты сам дорогу к бабуле найдешь?

– Да.

– Она тебе покажет, где погулять – а что во дворике, так это не потому, что мы тебя караулим – а чтобы в заветрии. Надо поберечься, не гуляй долго, не мерзни, ладно?

Дворик, тихий и белый, с одиноким фонарем и пушистыми деревцами потом снился Муру. Он в этом дворике наконец-то поверил, что зима – это не страшно, если есть дом, и что он тут будет в безопасности. Больше не попадется Близнецам? Крутилась снежком тихая метель, снежинки задевали щеки, цеплялись за ресницы, таяли холодком. Жмурясь из-за них, он подышал снежным воздухом, побродил по дорожкам. Мороз щипал пальцы, и он прятал руки в рукава. Он так устал, что хотелось лечь в мягкий сугроб и уснуть. Едва добрел до своей комнаты с цифрой восемь… Но там такое красивое было окно – зима, метель. Он сел на пол и долго смотрел, как мечется за окном снег. Он любил окна.

Потому что на Гекконе и на кораблях окон нет. Люди не понимают, как это удивительно – просто подойти к окну. Когда внизу, в лесном доме увидел первое в жизни окно – сначала испугался. Очень. Но тогда он вообще боялся. Всего. Всех.