Сады Драконов

Игнатий молчал. Мур струсил и обругал себя за дурацкий и жалкий рассказ. Ну, к чему он разговорился? Игнатий-то что может против Близнецов? Близнецы – они же… Драконы. Часть Дома… Игнатий наконец – лицо темное, мрачное – сказал:

– Вот теперь мне многое яснее. Как глупо было требовать от тебя…

– Адекватности? – сжался Мур. – Ну да, я…

– Немножко псих, – мягко сказал Игнатий. – Еще бы. Займешься делом, и все пройдет. Знаешь, в нашей природе преувеличивать свои потери. Но в то же время, вот сколько я за жизнь видел людей в беде – в нашей природе и стремление выживать, выпрямляться и наверстывать потерянное.

– Я хочу выпрямиться, – подумав, сознался Мур. – Но что мне наверстывать? Таймфаг? – он посмотрел на ноги, которые все болели и болели в неудобных ботинках. – Какое такое дело?

– Тебе не дело надо наверстывать, а жизнь. Ты считай, нормально и не жил. Всего боишься. Вот скажи, да почему ты до сих пор уверен, что Близнецам нужна твоя смерть?

– Я как-то опасен, – сказал правду Мур. – Видимо, во мне есть… Есть что-то такое, что им лучше уничтожить вместе со мной.

– Опасен, конечно. Но ведь тебя опасным и создавали. Нет резона тебя уничтожать, если ты так нужен.

Мур не поверил. Игнатий может и не знать, какие резоны у Близнецов. У них – своя правда. Посидел молча, обхватив себя руками и уставившись в пол. Голова все кружилась и кружилась, и он старался смотреть в одну точку. Игнатий молча ждал. Мур силой заставил себя выпрямиться:

– Да, Вук меня спас. Забрал. Но… Он – мальчик. Хоть и хозяин Геккона, а может чего-то не знать. Он же не генетик… А если Близнецы правы? Что я ношу в себе? Что-то ведь сложилось неудачно, раз они приняли такое решение. Им виднее, – он посмотрел на снег за глубоким окном – это белое безучастное падение множества невесомых, чуть освещенных светом отсюда частиц во тьме происходило, казалось, на другой планете. Голова закружилась сильнее, и он отвел глаза. – Да, правильно – жить по правде… Но вдруг я, если буду жить по правде, явлю… Какую-нибудь свою ужасную суть, и… Они заберут и уж теперь-то точно… Утилизируют.

Игнатий вздохнул:

– Нет. Для Близнецов – проект «Яблоко» закончен. Все. Им на тебе свет клином не сошелся. Ну да, Геккон жалеет о тебе; знаешь – всегда разочарование, если рушатся большие планы – а на тебя планы у флота были огромные: как под будущего флагмана, уже начинали собирать флот.

– Что? Флот? Под меня? Мне было восемь лет! Какой флот?!

– Тем не менее. Близнецы, кстати, были против. Таймфаг они рассматривали прежде всего как средство развития твоего жуткого интеллекта, а вовсе не как твой будущий удел на всю жизнь. Думаю, они были рады, когда Вук забрал тебя с Геккона. Ладно, дело прошлое. У них полно работы. И тебе давно пора о них забыть.

– Я не могу. Я до сих пор все на свете измеряю их мерками. Они меня создали.

– Нет. Не они. Я-то думаю, что это у нас за чучело вместо ребенка, а дело-то в том, что ты до сих пор их боишься! Успокойся, ребенок. Нет в тебе никакой ужасной сути. И ты им ни для каких опытов не нужен.

– Ну да, логично, ведь у них давно есть кто-то следующий… – Мур потер больной бок, потом лоб. Не может быть, чтоб он ошибся. Он правда видел свою смерть в безразличных глазах Близнецов. И даже их нетерпение в последние его дни на Гекконе покончить с ним как с какой-то ужасной проблемой… Он вздрогнул и посмотрел в теплые глаза Игнатия: – Я не мог ошибиться. Они хотели меня уничтожить.

– Нет. Ты ошибся.

– Я вижу людей, – Мур хотел встать. Но сил не было. – Правда не тронут?

– Хотели бы тронуть – не стали бы тебе посылать то письмо с договором, а забрали бы, хоть целиком, хоть по частям. Хотели бы – ты был бы сразу с Ореада доставлен на Геккон. Но им надо, чтоб у тебя все было хорошо… Ох. Ведь они не знают, что ты, оказывается, про них думаешь. Какое уж тут «хорошо».

– … «хоть целиком, хоть по частям»…

– Нет. Тебе там не место. Мурашка, и что, ты вернулся домой, принимая риск, что можешь снова попасть к Близнецам?

– …Да ведь у меня на свете никого, кроме Близнецов, и нет.

Игнатий выпрямился:

– Так что, ты сам хотел их увидеть?!

– Вовремя опомнился, – усмехнулся Мур. – Так, устал… Хотел домой. Будто кто-то зовет… Хотя звать-то ведь некому. Хотя, конечно, я помнил, что здесь ведь и Вук живет на свете, не только Близнецы…

– Ты хочешь Вука повидать?

– Я его подвел. У него, раз он привез меня в тот специальный дом в лесу, где столько народу обо мне заботились, наверно, были насчет меня какие-то планы. А я убежал.

– Он сам виноват. Недооценил тебя. Хотя, конечно, тебя все тогда… Недооценили. Беглец. Как вернулся-то, расскажи.

– Геккон и в хорошем смысле незабываем. Технологическое совершенство, корабли, форты, вся система флота, фронтир… На других кораблях летать, на этой убогой ядерной прямоточке – все равно что на метле. Сначала вернулся в родное время. И тут подвернулся фрахт на Ореад, а это, считай, уже почти что домой, значит, можно вернуться и посмотреть, как и что. И я не стал отказываться… Ой.

– «Фрахт на Ореад». Ага. Купцы или вояки?

– Контрабанда нейропротекторов. Вы бы видели это судно… Это от них я удирал, как крыса, через весь порт на Ореаде. Я знал, что должна быть в порту ваша Контора. До сих пор не знаю, как угадал… Вижу – наши, и прыгнул… Не могу рассказывать, – через силу сказал Мур. – Вот не буду и все. Ни про Дикие флоты, ни про Геккон и Близнецов. Не надо меня заставлять, пожалуйста. Хотя бы сейчас.

– Правило, – кивнул Игнатий, не отводя зорких глаз. – Никто и не заставляет. Но если б не твое умение проваливаться сквозь землю – заставили бы. Я сам вскрыл бы тебя за минуту. «Контрабанда нейропротекторов», надо же.

– Это Дикие Флоты где-то в Бездне производят, – сказал Мур, пытаясь заговорить зубы Игнатию.

– «Где-то»? Что-то я не верю, что ты, нави, и не знаешь, где именно бывало твое судно.

– Ну и что, – беспомощно буркнул Мур. От страха опять заболел бок. Он огляделся, отыскивая ближайшую щель. Да, вон. В углу. Метров пять до портала, а там что-то желто-серое, осеннее. Можно успеть добежать…

– Спокойно, – велел Игнатий. – Сиди, чудовище. Нечего бояться. Ну, Мурчик. Успокойся. Мало ли в чем ты замешан. Выживал, как мог, вот и все. Спокойно, спокойно. Но мне ох как интересно, как ты попал в Дикие Флоты и как сумел выжить.

– Случайно угодил на одну планету… Они зовут ее Навет.

– Это далеко. Навет, Завет, Привет и еще какая-то…

– Ответ.

– Да, точно. Край Галактики Доменов. И что на Навете?

– Да примитивный космодром на плоскогорье, и там корабль. Я подошел, сказал: «Здрасьте, я – Маугли». И все.

– Ты – Маугли?! Нави Маугли Молния?

– …Правило? – беспомощно спохватился Мур. Это все из-за того, что голова все кружится и кружится! – И откуда вы знаете?

– Служба следит за Дикими Флотами. Маугли Молния – тот еще персонаж. Ищем до сих пор, – сердито сказал Игнатий. – Ясно же, что так летать даже на старье могут только наши… Значит, ты… Вот почему ты трясешься, стоит только «маугли» тебя обозвать… Ох.

– …Что, тогда под арест?

– Да ну тебя. Мур, ты только это скрываешь?

– Если бы… Но… А как ближе к Дому-то попасть… У них простые ротопульты, старые. Я их настроил правильно, и… И мне легко жилось. Никто не… Не обижал. Охраняли. Еды сколько хочешь. Доля – одна пятнадцатая, потому что куда им без меня в Бездне-то…

– …И много заработал?

– Много. Даже симбионты себе покупал… Не жутко дорогие наши, правда, а так, легийские… Толку немного… Мне надо было попасть ближе к Дому, поэтому я… Чем ближе к Дракону, тем больше риски… И вина. Придется ответить?