Крылья Колдуна

Глава 7

Ульрих встретил Матильду такими крепкими объятиями, что та едва не задохнулась. Он устроил ей настоящую экскурсию, с гордостью хозяина показал и на удивление большую ванну, и зеленые обои с огурцами, и предмет его особенного восторга – жестянку с блеснами в кладовке. Проведя гостью в просторную кухню и усадив на табуретку, тролль приготовил кофе. Белая чашка из тонкого фарфора в его руках казалась совсем крохотной. Он бережно поставил ее на стол, сел напротив Тиль и умильно вздохнул.

– Ты смотришь на меня, как бабушка, – улыбнулась она, отпивая кофе, который ощутимо горчил. К тому же не хватало молока. – Давай сходим за продуктами.

– У! – согласился тролль.

– Я по тебе соскучилась, – призналась Матильда, и Ульрих расплылся в улыбке.

С троллем ей было так просто найти общий язык. Но, возможно, лишь потому что он обычно со всем соглашался и не лез с расспросами? Допив кофе, Тиль направилась к умывальнику, но Ульрих забрал чашку, сполоснул ее и аккуратно повесил на крючок.

Когда они вышли на улицу, Тиль покосилась в сторону развалин, но сразу отвела взгляд. Тень от съеденных временем стен накрывала домишко, ветер, сырой и холодный, будто вырвавшийся из подземелья, хлестнул ее по лицу. Идти в развалины отчаянно не хотелось, и, взяв тролля под руку, Тиль повернула в город.

Закупив продукты, она вручила пакеты Ульриху и отправила его в дом, а сама решила спуститься к набережной.

Тиль села на скамейку, вынула из кармана куртки батончик из овсяных хлопьев и съела его, глядя на серые волны и тучи, растянувшиеся до горизонта. Вытащив из кармана куртки розовые очки, подаренные Лансом, нацепила их на нос, и мир вокруг сразу стал теплее. Выбросив обертку в урну, прошлась вдоль перил с полуразрушенными балясинами и вскоре нашла то, что искала. Запирающий знак – три петли, перетекающие друг в друга – был нарисован белой краской. Она присела, поскребла его ногтем, и под отшелушившимся куском показалась оранжевая линия, повторяющая те же петли. Нахмурившись, Тиль выпрямилась и, спрятав озябшие руки в карманы, посмотрела по сторонам.

Ветер гнал по пустынной улице лист бумаги, и Матильда прижала его носком ботинка. Склонившись, прочитала выцветшее объявление о продаже квартиры. В ближайшем доме, сложенном из шершавых серых плит, не хватало нескольких окон, а в тех, что уцелели, не было занавесок.

Сюда не дотягивалась тень старых развалин замка, но Тиль все равно чувствовала их затхлое дыхание.

Поежившись, она решительно направилась к холму. Проходя мимо дома, где нашел приют Ульрих, замедлила шаг, но потом все же не стала поворачивать. Серая дорога, будто покрытая пеплом, поднималась вверх, и каждый шаг давался Тиль тяжелее. У ворот, от которых остались лишь два квадратных основания по обочинам дороги, она остановилась. Когда?то здесь была арка, такая высокая и широкая, что через нее одновременно могли проехать десять всадников с флагами, развевающимися на ветру. А женщины и дети бросали цветы под копыта коней…

Запрокинув голову, Тиль посмотрела в небо. Над развалинами не было птиц. Здесь не было ничего: ни засохшей травы, ни прошлогодних листьев.

– Райское местечко! – бодро сказал из?за ее плеча Ланс, и она вскрикнула от неожиданности.

– Ты напугал меня! – возмутилась Матильда.

– А ты меня бросила, – с укором произнес он и, забравшись на обломок колонны, приосанился, выпростал руку и уставился вдаль. – Как думаешь, потомки поставят мне статую?

– За какие?такие заслуги? – пробурчала Тиль, успокоившись. Присутствие колдуна разогнало тени воспоминаний, как солнце тьму.

– Откровенность за откровенность? – уточнил Ланс, спрыгивая с колонны. Разные глаза сверкнули любопытством, когда он посмотрел на Тиль. – Я говорю, каким своим достижением горжусь, а ты потом отвечаешь на мой вопрос.

– Нет, – отрезала Тиль. – Ты вполне можешь гордиться какой?нибудь ерундой вроде процедуры, проведенной Рему.

– Как хочешь, – Ланс приобнял ее и повел вокруг развалин. – А отсюда открывается прекрасный вид!

Рука Ланса, покоящаяся на ее талии, была такой теплой и согревающей, что Тиль, поколебавшись, решила ее не сбрасывать. С холма виднелись клочки черной распаханной земли и унылые плоские крыши. Мост, связывающий Либеморт с большой землей, казался тонкой ниточкой.

– Наверное, Петра боится, что девочки станут убегать сюда на свидания, – предположил Ланс.

– В пансионе обучаются только девочки, – напомнила Тиль.

– Зато в Либеморте полно молодых парней. Когда это забор был помехой любви?

– Возможно, ты прав, – согласилась Тиль. – Но директриса явно что?то недоговаривала. Подозрительная она, эта Петра.

– Ах, Петронилла… – протянул Ланс. – Знаешь, я составил классификацию женщин – особенности характера в зависимости от формы губ – и могу сказать, что Петра неплохой человек.

– Да ты что! – с сарказмом произнесла Тиль. – Это полностью меняет дело!

– Я составил много классификаций, – уточнил Ланс. – Как сама понимаешь, довольно длительный период времени мне совершенно нечем было заняться. И знаешь, о чем мне говорят твои губы?

– Конечно, знаю, – ответила Тиль. – Они говорят: отстань от меня, колдун.

– Это вслух, – кивнул Ланс. – Но когда они чуть приоткрыты, влажные и розовые, как лепестки розы после дождя…

– Меня сейчас вырвет, – скривилась Тиль.

– …сладкие, – продолжил Ланс, – с внешними уголками, чуть загнутыми вверх. С нежной ямкой над верхней губой. Они говорят, что ты, Матильда, вопреки внешней суровости, страстная и чувственная женщина, жаждущая любви.

Тиль фыркнула и все же сбросила руку Ланса со своей талии.

– Почему ты не на уроках? – вспомнила она.

– А ты? – ответил он вопросом на вопрос. – Слушай, Матильда, я тут подумал, раз уж ты наотрез отказываешься говорить о себе, расскажи об Ульрихе. Где ты его откопала?

– Откопала я тебя, – буркнула она. – А Ульриха увидела в цирке.

– Ты любишь цирк?

– Терпеть не могу, – призналась она. – Пришлось туда пойти по приказу Ордена. За тем бродячим цирком тянулся след из обескровленных трупов.

– Вампир?

– Он самый, – кивнула Тиль. – Выступал фокусником. Распадался стаей летучих мышей, рисовал картины туманом, довольно красиво, кстати. Там я и увидела Ульриха.

– И что делал в цирке наш здоровяк? – спросил Ланс, останавливаясь.

– Жонглировал гирями, поднимал тяжести и все такое, – Тиль увидела впереди покосившиеся надгробные плиты. – Ты привел меня на кладбище?

– Не лучшее место для первого свидания, – кивнул Ланс. – Но, учитывая, как мы познакомились, это даже символично.

Он пошел вперед, направляясь к надгробию, над которым плакал мраморный ангел. Белая фигура ярко выделялась на фоне всеобщей серости, а крылья безвольно свешивались за спиной плащом, будто у ангела не осталось сил для того, чтобы их распахнуть.

– Так что там с Ульрихом? – спросил Ланс у Матильды, которая остановилась у плиты и теперь пыталась разобрать полустертую надпись. – Он тебе сразу понравился?

Тиль молчала, глядя на выбитые буквы.

– Матильда, – позвал ее Ланс. – Ты в порядке?

– Да… да, – встрепенулась она, устало потерла лоб. – С Ульрихом там плохо обращались. По тролличьим меркам он был совсем дитя.

– Значит, ты спасла его и поселила у себя, – вкрадчиво сказал Ланс.

Повернувшись, Матильда посмотрела на хитрое выражение его лица и невольно улыбнулась.