Крылья Колдуна

Яблоневый сад она приметила в первый же день приезда, но специально не ходила к нему несколько дней, представляя то самое дерево. Раздвоенный ствол со стертой белой краской у земли, выгнутые ветки, одна из которых тянется к серой стене. Ветка сучковатая, как бы не подрать о нее колготы, если вздумается забраться наверх.

Придуманная ею яблоня была здесь. Алиса любовно погладила шершавый ствол, удобно сидя в развилке, глянула вверх – туда, где ветка упиралась в стену. Яблоня стала тем якорем, который не давал ей потерять надежду окончательно. Потому что здесь, в пансионе, Алиса изменилась. С ней произошло что?то плохое, но она сама не могла объяснить что.

Привычный сквозняк потек по спине тугой ледяной струей, и Алиса, поежившись, спрыгнула с дерева, обхватила себя руками и пошла прочь из сада.

После яблони она так и не смогла больше ничего создать. И хуже всего то, что образ мамы расплывался. У Алисы осталась ее фотография, но иногда ей казалось, что она смотрит на незнакомого человека. Была ли у мамы родинка над бровью? Нить морщинки на переносице? Перед сном Алиса пыталась представить, как дверь ее комнаты открывается и мама переступает порог, но потом снова и снова просыпалась от кошмаров, в которых черные волны накрывали крохотный хрупкий кораблик.

Она должна была попасть в детский дом, но какой?то благодетель оплатил ее пребывание в пансионе. Наверное, здесь не так уж плохо: ее кормят, дают одежду, соседки по комнате не обижают. Но Алиса была уверена – хуже места нет.

Глава 5

Здание пансиона стояло буквой «П». Неведомый архитектор попытался украсить унылые серые стены барельефами, но в итоге те выглядели как птичий помет, изгваздавший камни. С краю прямоугольной площади, образованной стенами пансиона, приютился неработающий фонтан. Центральный корпус смотрелся солиднее, чем два крыла, отходящие от него: наверху высился купол, торчали шпили башенок, над центральным арочным входом висели круглые часы. Тиль сверила время – отстают на пятнадцать минут.

Несколько девочек в одинаковых куртках и клетчатых юбках замерли у бокового входа, провожая кабриолет расширенными глазами.

– Рыбный дождь прошел прямо над этой площадью, – сказала Матильда.

– Верно, – подтвердил Ланс. – Как?то здесь тоскливо, не находишь?

Он остановил машину у главного входа и, повернувшись к ученицам, зычно крикнул:

– Привет, девчонки!

В колодце, образованном стенами, его голос прозвучал неожиданно гулко, и девочки, прыснув, убежали в корпус. Матильда собиралась открыть дверку машины, но Ланс задержал ее, взяв за руку. Тиль недоуменно покосилась на его ладонь – неуютно горячую и крепкую.

– Повторим нашу легенду, – сказал он, погладив большим пальцем центр ее ладони. – Тебе семнадцать. Ты сиротка, потерявшая родителей в аварии, последние два года находишься на попечении дяди. Я работал в колледже Святого Руфуса в Теннефите, но там обучаются только мальчики, и я решил, что нам с тобой лучше проводить больше времени, чтобы стать настоящей семьей, сблизиться…

Он наклонился к Матильде, взгляд остановился на ее губах.

– Не слишком близко, дядя, – осадила его Тиль, высвободив ладонь. – Мы проведем здесь неделю. И если не найдем никаких отклонений магического фона, уедем. И будем встречаться только на общих собраниях ковена раз в десять лет.

Она дернула дверную ручку, вышла из машины и осмотрелась. Уныло, пасмурно, воняет рыбой. Тиль попыталась сделать шаг, но каблук сапожка застрял между плитами брусчатки. С усилием выдернув ногу, она проковыляла до крыльца и потянулась к мраморным перилам, как вдруг заметила на них что?то серебристое. Сбоку перил прилипла крохотная чешуйка, на балясинах поблескивали еще несколько. Тиль задумчиво сковырнула одну ногтем, поднесла к глазам.

Ланс догнал ее и, стряхнув чешуйку, крепко сжал ладонь.

– Я ж говорил – обычные караси. И не вырывай руку! – досадливо попросил он. – На нас смотрят. Я насчитал в окнах как минимум десять пар любопытных глаз. Добрый дядя ведет племянницу в новую школу. Подыграй мне.

Матильда упрямо выдернула ладонь.

– А строптивой племяннице здесь уже не нравится, – заявила она. – У них с дядей нет взаимопонимания. Племянница его терпеть не может. Ульрих! – крикнула троллю, который вышел из джипа и теперь растерянно озирался. – Подожди в машине.

Тролль кивнул и снова забрался в салон, а Ланс открыл перед Матильдой тяжелые деревянные двери с бронзовыми ручками, до блеска натертыми множеством ладоней.

В просторном холле было пустынно и сумрачно. Глянцевые напольные плиты со стертым узором отражали потемневший от времени и сырости потолок. Сбоку за зеленой шторкой виднелся гардероб с одинаково?безликими серыми курточками, среди которых выделялись белое пальто с меховым воротником и лисий полушубок.

– Вы приехали! – преувеличенно радостно воскликнула полноватая женщина хорошо за сорок, спешащая к ним вниз по лестнице. При каждом шаге жемчужное ожерелье подпрыгивало на большой груди, обтянутой молочно?белой блузкой, короткие рыжие кудри сияли вокруг головы медной короной. – Добро пожаловать!

Она по?деловому протянула руку, унизанную перстнями, Лансу, но тот галантно поднес ее к губам.

– Я Петронилла, директриса пансиона. Можете звать меня Петра, – она нежно улыбнулась Лансу. – Матильда! – Глаза женщины, темные, как зрелые виноградины, влажно заблестели, когда она посмотрела на Тиль. – Девочка моя! Теперь ты дома!

Она вдруг сгребла Матильду и прижала к пышной груди. Тиль вытаращила глаза от неожиданности, а Ланс за спиной Петры осклабился и показал большой палец.

* * *

Когда Тиль вошла в кабинет, ей показалось, будто она попала в тесную шкатулку, набитую всякой ерундой. На полках шкафов стояли многочисленные сувениры и вазочки с засушенными цветами, сертификаты и фотографии в разномастных рамках висели на стенах так густо, что с трудом можно было разобрать рисунок обоев, на подоконниках чахли фиалки. Тиль покосилась на Ланса – в этой клетушке с его клаустрофобией долго не протянуть. Тот обвел помещение взглядом и громко чихнул, потом еще раз, выудил из кармана куртки салфетку с эмблемой кафе и промокнул глаза.

– Простите, – сказал сипло. – Аллергия. Весной всегда обострение. Вы позволите открыть окно?

– Конечно?конечно. – Директриса тут же сдвинула тяжелые портьеры, подняв облако пыли, распахнула створки настежь.

Сквозняк подхватил бумажки с ее стола, закружил и швырнул в Матильду.

– Заявление на увольнение? – прочитала она.

– Обычная текучка кадров, – небрежно пожала плечами директриса, но тут же вырвала лист из рук Тиль, быстро сгребла остальные бумаги со стола и спрятала их в ящик. – От лица всего преподавательского коллектива я рада приветствовать вас на новом месте, – торжественно обратилась она к Лансу. – Хочу сказать, что возлагаю на вас большие, – ее взгляд стал масленым, – очень большие надежды.

– Дядя вас не подведет, – пообещала Тиль и, не сдержав короткий смешок, закашлялась. – Простите, – пробормотала она, – наверное, продуло в дороге.

– Дай?ка проверю температуру, – тут же отозвался Ланс тоном заботливого дядюшки.

Крепкие ладони легли на ее плечи, вдавливая в сиденье – не дернуться. Ланс склонился к ней и, прежде чем Тиль поняла, что он собирается делать, нежно поцеловал в лоб.

– Прохладный, – кивнул, как ни в чем не бывало садясь на соседний стул.

Тиль бросила на него испепеляющий взгляд сквозь розовые стекла очков. Поцелуй на лбу горел, как клеймо Рема.

– Так радостно видеть, что у вас действительно теплые, родственные отношения, – умилилась Петра. – В пансионе есть и девочки из полных семей, но в основном сироты. Все, о чем я мечтаю, – чтобы однажды мои малышки обрели близких людей. Семью. Я стараюсь дать им это. Но иногда стены, которыми они себя окружили, слишком высоки.

– Трудные подростки? – спросил Ланс.

– Дети все чудесные, – улыбнулась Петра. – Чистые, невинные души. Просто к некоторым нужен особый подход. – Она глянула на Тиль и, заметив ее коленки, воскликнула: – Матильда, девочка моя, почему у тебя голые ноги?

– Обляпалась мороженым в кафе, клубничным. Такая сладкоежка! – ответил вместо нее Ланс и очаровательно улыбнулся, так что на щеках обозначились ямочки. Директриса тут же поплыла, как то самое мороженое на солнце, улыбнулась ему в ответ.

– Вот план занятий, – протянула она Лансу синюю папку, – там и расписание занятий для Матильды. Вы наверняка устали с дороги, – спохватилась директриса. – Я подготовила для вас семейные апартаменты в преподавательском крыле: две спальни, гостиная, ванная…

– Мы будем жить вместе? – уточнила Матильда.

– Обычно дети преподавателей и персонала живут с родителями, но, если хочешь, для тебя есть место в ученической части, – предложила Петра, и Тиль благодарно кивнула.

– Матильда, ты уверена? – с нажимом спросил Ланс.

– Конечно, так будет лучше, – подхватила Петронилла. – Она быстрее вольется в коллектив, в конце учебного года это не так?то просто. У нас отличные комнаты всего на пять человек, у каждой девочки своя кровать и тумбочка.

Тиль боковым зрением увидела, как на лице Ланса расцветает ухмылка.

– Ты найдешь себе подружек, – обрадовала Матильду Петра. – Станете секретничать перед сном, обсуждать учителей…