Медиум. Эмпат

Ивири бросила книгу, налила свежей воды из кувшина, что стоял у окна, и поднесла к его губам.

– Вот вода, Дерк, давай попьем, – тихо сказала она, приподняла его голову рукой, а второй попыталась влить в него немного жидкости.

Она была так близко к его лицу, что чуть не выплеснула на него всю воду, когда темно-синие глаза распахнулись и уставились на неё.

– Если ты собираешься продолжить чтение об этом ленивом зайце, лучше дай мне спокойно умереть, – голос был крепок и язвителен.

Ивири отшатнулась, на какое-то время потеряв дар речи. Дерк продолжал неотрывно смотреть на нее. Бледный, как простыня, но взгляд ясный, внимательный. Девушка занервничала – это были его первые внятные слова с тех пор, как он орал на нее после ухода Верана. Хорошо, конечно, что он пришел в сознание, но ей стало уж очень не по себе.

– Я рада, что ты, наконец, очнулся. Прошу заметить, это заслуга, в том числе, и Смекалистого Кроля.

– О да, сложно поспорить. Похождения этого бездельника кого угодно поднимут из могилы.

Ивири встала, отошла к окну, вернув на место кувшин. Ее растерянное лицо отразилось в темном стекле. Она кусала губы – о чем с ним говорить? Его пристальный взгляд жег ей лопатки сквозь платье. Девушка обернулась к мужчине, оставшись стоять вдали от него.

– И давно ты в сознании? – она нахмурилась, – За ужином у тебя суп изо рта выливался.

– Суп тоже отвратительный, – тут же ответил Дерк.

Разум у него в полном порядке. Ивири не знала, сердиться ей или смеяться.

– Зачем ты здесь? – резко спросил Дерк.

Ивири недоуменно пожала плечами, вновь сбитая с толку.

– Тебе нужна помощь.

– Ты же не целитель.

– Нет, не целитель.

– Где Лераскес?

– Он больше не придет… Его убили. Еще до коронации.

Повисло молчание.

– Жаль. Он был неплохим человеком.

– Он был прекрасным человеком, – с жаром ответила Ивири, – В любом случае, тебя некому больше лечить. По правде сказать, я не знаю, как он помогал тебе, но готова, если ты расскажешь что нужно делать. Если ты знаешь…

– Я не знаю, Ивири, – ответил Дерк, – И не думаю, что старик знал.

– Но что-то же он делал?

– Он… говорил со мной, – Дерк скривился, словно ему стало больно, – И следил, как меняют бинты. Больше ничего.

Больше ничего. Вот как. Что ж, она делает то же самое.

– А ты сам… Чувствуешь, тебе становится лучше?

– Нет. Меня убивает твоя книга, – он прикрыл глаза, – Лучше уж смерть.

Она нервно засмеялась.

– Так и быть, я подберу что-то более…

– Серьезное.

– Да.

– И с намеком на сюжет.

– Тут прекрасный сюжет! – возмутилась девушка, но, когда он закатил глаза, прыснула.

– Хорошо, Дерк, я выберу серьезную литературу.

– Зачем, Ивири? – он вновь смотрел на нее, – Почему ты просто не оставишь меня умирать? Ты же знаешь…

«…Что ты хочешь убить моего отца. О да, я знаю».

– Может быть… – Ивири перевела взгляд на мерцающие алым угли в камине, – Может быть, я смогу показать тебе, что ты ошибаешься.

– А если ошибаешься ты?

Она вздохнула. Нет, для этого разговора еще не время.

– Давай не будем сейчас об этом. Тебе нужно набраться сил. Мы обсудим все. Обязательно.

– Обязательно, – повторил он.

– Что ж, в таком случае, не буду больше мучать тебя Кроликом, – она улыбнулась, – Я правда рада, Дерк, что тебе лучше. Завтра принесу что-то поинтереснее.

Она поднялась и принялась собирать посуду в корзинку. То, как странно он смотрел на нее – пытливо, словно ждал чего-то, это смущало и раздражало ее. Ничего, ему нужно поправиться, встать на ноги, а там уже она добьётся своего. Сможет доказать ему, что это как раз он заблуждается насчет Верана. Ему разум гнев застилает…

– Нет, Ивири.

Резкая перемена в голосе заставила её мгновенно обернуться и застыть. Минуту назад смеющиеся глаза на смертельно-бледном лице сейчас были полны ледяной ненависти.

– Что, прости?

– Ты не придешь сюда завтра, – выпалил Дерк, – И больше не переступишь этот порог.

– Почему? Что опять не так?

– Потому что я знаю тебя, – процедил он, – И знаю, зачем ты здесь. Только позволь дать тебе дельный совет. Отзови своих слуг и выбрось меня из замка, пока еще есть время. До рассвета я сдохну в снегах, а твой отец будет в безопасности.

– Что ты такое говоришь… – ее потрясение сменилось обидой.