Первая кровь осени

– Не буду врать, выпить нужно в первую очередь мне, – Дэйв ответил похожей усмешкой. – Я чуть со страху не помер, когда увидел тебя с кочергой, и рожа безумная – дальше некуда. Вот тут, думаю, эта история и закончится. Проделают мне дыру в голове, и поделом. Нечего людям картину мира переворачивать, когда у них и без того крыша протекает.

– Бывает такая штука – ложные воспоминания. Наверное, это оно и было…

– Или тебе на секунду открылся… ну, параллельный мир, что ли. Может, судьба – она не как нить, а как дерево. Одна ветка так, другая этак… Могли и пристрелить меня тогда, чего уж там.

Он снова пытался имитировать «деревенский» говор, словно подчеркивая легкомысленный тон. Может, только так и надо говорить о серьезных вещах, подумалось Мэтту. Одна ветка так, другая этак… В иной ситуации Дэйв сослался бы на какую-нибудь заумную хрень, припомнил бы «многомировую интерпретацию квантовой механики», к примеру. Но с деревом, конечно, понятнее. Вот так пусть в книжках и пишет, правильно все. Легкомысленно, будто в пабе языком чешет. Призраки вокруг, обычное дело, почему нет?..

– Я судьбу свою уже поменял. Когда взял вторую фамилию, – неожиданно продолжил Дэвид.

– Да, что за история? – Мэтт встряхнулся.

По крайней мере, в этой истории не должно быть призраков и духов.

– Дед, – короткая реплика сопровождалась секундной гримасой. – Дед с маминой стороны, у него пунктик был, знаешь, продолжение рода, все дела… Очень гордился нашей родословной, нашел там кучу важных лиц… и ни малейшей примеси англосаксов, как он всегда орал. Хрен его знает. Если семья поддерживает чистоту крови, рано или поздно начинают уроды рождаться. У меня аж два кузена… с отклонениями. Я вот тоже, видишь… по башке стукнутый, хотя мне-то что хвалиться чистотой крови, отец ведь совсем не из этих мест.

– Про деда ты рассказывал, – кивнул Мэтт. – Получается, некому было продолжать… фамилию?

– О чем и речь, у него только дочери были. Получается, прервался славный род О'Хэйсов, растворился в других. Собственно, этот дом – последние, так сказать, осколки родового гнезда… В общем, это дед постарался. Наследство я мог получить, только если возьму его фамилию. Как старший из внуков, хотя, конечно, откажись я от дома, братишки подсуетились бы тут же, не сомневайся. А мне что, я генеалогией никогда не заморачивался… Но свалить в глушь – ровно то, что мне было нужно. Да и звучит круче. Писателю звучное имя только на пользу, верно же?

Мэтт заторможенно кивнул. Он смотрел в пламя, и пляска огненных языков, жадно пожирающих стопку дров, довольно успешно вводила его в легкий транс. А может, алкоголь подействовал. Чертов Дэвид, ленивая задница, не мог за два года толком прибраться в собственном доме. Лови из-за него глюки из параллельных миров теперь…

Он засмеялся, и ему показалось, что смех срывается с губ разноцветными облачками. Разно-цветными. Не черно-белыми. Если это правда, если он в стране мертвых или в заколдованной земле фейри, пусть будет так, пока здесь есть цвета. И пока живы те, кто мог бы умереть. Только…

– Быстро тебя развезло, – проворчал Дэйв и убрал бутылку. – Не стоило мне…

– Ерунда, – Мэтт поднялся, кутаясь в плед. – Слушай, я хочу позвонить. Нужно сказать родителям, что я жив, по крайней мере. Мэл наверняка их уже просветила, но и мне не стоит быть совсем уж бездушной скотиной, как думаешь?

– Конечно, – Дэвид подошел к двери прихожей, махнул рукой, указывая, где искать телефон. – И кстати, я не совсем понимаю, почему ты не поехал к ним. То есть, конечно, мне лестно осознавать, что я оказался твоей последней надеждой, но…

– Стыдно, – Мэтт замер над телефоном, вспоминая номер и код графства. – Отец и так мной вечно недоволен. А сейчас… сейчас, он, наверное, просто плюнет мне в рожу, и будет прав. Меня всегда учили, что из проблем я должен выбираться самостоятельно. Ты говоришь, что единственных детей балуют, а вот хрен там. Не могу я приползти к ним и сказать «моя жизнь в руинах, сделайте что-нибудь». Это я им должен помогать, черт возьми, моя очередь.

– Ладно. Не буду мешать…

Дэйв исчез за дверью гостиной, и словно растворился – даже шагов его не было слышно. Мэтт поспешно снял трубку и потянулся набрать номер.

Бесполезно. В трубке не было гудка, только свист и треск, точно из радиоприемника, не настроенного ни на одну станцию.

Этот телефон вообще не подключен к линии, придурок.

Он нажал на рычажок, постучал им несколько раз. Никакого эффекта.

Рука сама собой потянулась к нагрудному карману – за несуществующей сигаретной пачкой. Когда стадия истерики и стадия отрицания пройдена, что остается? Закурить и подумать.

«Тебе не хочется курить, все эти дни ни разу не тянуло. Все, что осталось – привычное движение руки. Мертвецы не курят».

– Это потому что я лечился от наркомании, мать вашу, – прошипел в пространство Мэтт. – Какие уж тут сигареты, когда и жить-то не особо хочется.

В комнате был полумрак, только свет из-за стеклянных квадратов в двери и позволял видеть цифры на диске. В голове уже сложилась очередная черно-белая картинка.

Он стоит среди пыльного, заброшенного дома и пытается набрать номер на давным-давно отключенном телефоне. А в гостиной горит камин, который он растопил из обломков мебели, потому что дров не было. И никого там нет, никого больше нет в доме, господи

Мэтт ворвался в комнату, не замечая, что плед соскользнул с его плеч, не замечая охватившего тело холода. Изнутри поднимался холод пострашнее.

– Что опять? Темноты испугался? – за ехидным тоном Дэвида проглядывало неподдельное беспокойство.

– Связи нет, – сказал Мэтт, глядя на него в упор.

«– Дом писателя? Не знаю, может кто и был из них писателем, да только мы ничего такого не слышали. Старый дом О'Хэйсов, у холма он стоит, у подножия. Лет десять уже как заброшен, как Мэдди померла, никого не осталось, последняя она была, – толстушка поправляет шарфик на шее. – Земля там плохая, никто не позарился.

Серый шарфик на серой шее. Серая девушка за прилавком кивает, подтверждая ее слова. У нее темно-серые волосы».

– Помехи на линии, значит, где-то гроза, а может, и подстанцию залило… Мэтт, да что с тобой?

– Я хотел, чтобы они сказали мне, что я живой, – Мэтт рухнул в кресло и до боли стиснул подлокотники. – Мне уже не выбраться из этого тумана, так? Скажи мне правду, Дэйв, черт тебя дери, ты же никогда не врал мне…

– Сразу видно, ты не дочитал мою книгу, иначе не был бы так уверен насчет вранья.

Мэтт смотрел на огонь. Хотелось прикрыть глаза и забыться, но было слишком страшно, казалось, только моргни – и окажешься в пустом доме, перед погасшим камином, в одиночестве.

На колени ему шлепнулся мобильник.

– Звони. Уже поздно, но лучше ты их разбудишь, чем сойдешь с ума окончательно.

Мэтт не сразу сообразил, какие кнопки нажимать. Телефон казался вещью из иного мира, магической диковиной. У него мобильный отобрали еще при аресте… окей, это не было формальным арестом, просто бывшие коллеги решили активно поспособствовать возвращению его на путь истинный. Что есть истина и что есть путь, спросил бы он, будь у него настроение пофилософствовать. Но не сейчас.

Длинный гудок. Длинный гудок. Длинный, мать его в бога душу, гудок.

– Они спят, – предположил Дэвид, на этот раз решивший не исчезать тактично за дверью. – Или поехали куда-нибудь в гости. Или развлекаются на осенней ярмарке. Они молодцы у тебя, я помню. Живут активной жизнью. Не сидеть же им у телефона в ожидании звонка. Черт, да они же у Мэллори, наверное. Приехали встречать тебя, а что? Вполне себе вариант.

– Ладно, – Мэтт вздохнул, прерывая вызов. Знакомый звук гудка несколько примирил его со взбесившейся реальностью вокруг.

Может, Дэвид и сам не знает, что умер.

Может, он тоже звонит кому-то по выключенному телефону.

Заткнись заткнись заткнись

– Ладно. Все нормально, правда. Позвоню им утром. Я лягу спать тут, на диване, ладно?

– Ты можешь лечь в спальне, все равно я ночью собирался работать, – Дэйв мотнул головой в сторону стола с ноутбуком.

– Как скажешь, – Мэтт поднялся. – Твори, раздвигатель границ реальности или как там тебя в рецензиях обзывают. Пойду посплю, может, и правда крыша на место встанет.

Стоило бы добираться до постели с закрытыми глазами, чтоб не увидеть ничего лишнего. Но ему захотелось проверить, не скрылся ли чертов туман. Из-за него все и так напоминало дурной сон.

Ветер действительно чуть рассеял туман, и над открывшимися взору ночными холмами даже виднелись редкие звезды в прорехах облаков. Посреди пустоши мрачной россыпью глыб возвышались развалины. На верхушке потрепанной временем каменной башни Мэтт с удивлением заметил свет.

Туристический объект? Конечно, не стоять же руинам замка или крепости без дела…