Первая кровь осени

В памяти всплыла карта автодорог, подсмотренная у случайных попутчиков. Там, естественно, были отмечены все мало-мальски интересные «культурные ценности». Со всей сопутствующей, как это называется, инфраструктурой. Придорожными мотелями, сувенирными киосками.

К этому замку даже дороги не было. Он прятался за холмами, на границе пустоши и маленького городка в стороне от трассы.

И какого же хрена там светится?

Мэтт некоторое время всматривался в неверный, дрожащий огонек, и тот вдруг погас, будто испугавшись столь пристального взгляда. На фоне темных замшелых камней, когда-то составлявших, видимо, внешнюю стену замка, появилось белое пятно и целеустремленно двинулось в сторону поселка… или в сторону дома. Деталей на таком расстоянии было не разглядеть, но по движениям похоже было, что человек в длинном белом одеянии неспешно идет по тропинке, огибающей холм.

Все верно, должен же кто-то присматривать за «памятником старины». Погасил подсветку и пошел домой, в поселок. В длинном белом дождевике.

Фигура ненадолго скрылась за изгибом холма, и Мэтт почему-то не смог заставить себя отойти от окна, пока не увидит ее снова. Потому что если этот белый силуэт так и не покажется из-за поворота, это будет значить, что он растворился в воздухе.

«Если он исчезнет, куплю сигарет», – загадал Мэтт. «Невозможно же без курева в этом дурдоме».

Но загадочный смотритель замка не исчез, он появился на положенном месте, на едва заметной тропинке, ведущей к поселку. Он… или она, потому что теперь стало видно длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, и одеяние, скорее напоминающее легкое платье, нежели плащ-дождевик. Перед собой женщина несла то ли фонарь, то ли свечу, и свет окутывал ее силуэт мягким желтоватым ореолом.

Тропинка сворачивала к поселку, и женщина сошла с нее, направляясь прямиком к дому – теперь уже сомнений быть не могло. Она шла по высокой траве, не касаясь ее, не сдвинув ни единой травинки, вопреки законам физики не приминая к земле высокие куртины чуть побледневшего по осени вереска. Там, где из-под платья должны были выглядывать ступни ног, клубился туман.

Мэтт выскочил из комнаты, матерясь сквозь зубы.

– Дэйв, посмотри в окно спальни. Поднимись и посмотри. Сейчас же, мать твою.

Наверное, тон его голоса говорил о многом – Дэвид даже не стал уточнять, в чем дело. Поднялся, встал рядом с ним у окна, окинул взглядом пустынные холмы.

– Она была здесь, – тихо сказал Мэтт. – Клянусь тебе чем угодно, сюда шла женщина. Через поле, в одном платье, со свечой.

– Это… ничего страшного, – Дэвид, кажется, нисколько не удивился. – Не надо ее бояться. Она не придет сюда.

– Кто… она?

– Ложись спать, Мэтт. Я тебе обещаю, никто не войдет в этот дом. Он защищен от духов надежнее, чем две трети церквей в этом графстве.

– Духи… опять духи, – Мэтт обессиленно опустился на край постели и спрятал лицо в ладонях.

– Она ведь молчала? – зачем-то уточнил Дэвид. – Не говорила ничего?

– Еще не хватало, чтобы говорила!

– Тогда все нормально, правда. Не беспокойся ни о чем.

– Ты что же, знаком с ней? Это… часто такое здесь творится?

– Это просто один… ну, семейный дух, скажем так. Эти развалины на холме когда-то принадлежали моему семейству.

– А, так ты у нас из знатного рода, к тому же? – нервный смех неприятно царапнул горло. – Столько открытий за один вечер.

Выйти на трассу, поймать первого встречного на четырех колесах и бежать, бежать отсюда… куда?

Дэвид внимательно смотрел на него, словно что-то решая.

– Погоди-ка…

Он вскоре вернулся со свернутым в рулон одеялом, швырнул небрежно на постель.

– Во-первых, ложись спать и прекращай, наконец, бредить наяву. Во-вторых, подвинься.

– Какого хрена ты делаешь?

Стянув через голову свитер, его напарник с невозмутимым видом забрался в кровать. На пока еще относительно белой постели немедленно отпечаталась каминная сажа – видимо, просто отряхнуть штаны после чистки камина было недостаточно.

– Я не смогу всю ночь сидеть там внизу и беспокоиться, какого хрена еще тебе взбредет в голову. Ложись спать, кровать широкая. И не беспокойся насчет духов, ладно? Я буду рядом.

– Внизу, в конце концов, теплее, – пробормотал Мэтт, сдаваясь. Стыдно признаться, но так и правда было спокойнее. А на этой постели могла разместиться еще пара человек.

Дэйв тут же накинул на него край второго одеяла.

– Не замерзнешь.

– Оно воняет, бля, овцой, – Мэтт подтянул к себе ткань, с сомнением принюхиваясь.

– Потому что его сделали из, бля, овцы. Тоже мне, городской ребенок, шерсти не видел?

– Пидорство какое-то, – проворчал Мэтт, заползая под одеяло глубже. Дурацкий треп его странным образом успокаивал, возвращая к реальности.

– Если тебя это утешит, на этой самой кровати я трахался с двумя девчонками одновременно, – довольным тоном сообщил Дэвид.

Он явно все прекрасно понимал, насчет трепа, насчет состояния Мэтта, насчет чертовых духов, которые бродят в тумане за окнами. И старался как мог.

Мэтт не смог сдержать смешок.

– Да ладно?

– Читательницы. Приехали издалека, пообщаться про… духов и все такое. У одной грудь офигенная, у другой жопа. Не смог выбрать. Хотя они не очень-то и настаивали на выборе…

– Теперь мне все понятно. Вот зачем тебе это писательство.

– Вот для этого самого, точно. Ну и еще – раздвигать границы реальности.

– Ну нахрен, – резюмировал Мэтт и повернулся на бок, чтобы не видеть треклятое окно. Ему все время казалось, что некто вот-вот посмотрит на него сквозь стекло.

Он хотел вспомнить слова хоть какой-нибудь молитвы, но этот участок памяти был запрятан где-то глубоко меж сумбурных пятен, заполненным всеми оттенками черного и белого.

И, словно подсказывая альтернативу, глубоко в голове возник шепот – чужой и странно знакомый голос:

– Я взываю к семи дочерям моря…

«Ну нахрен», – уверенно повторил про себя Мэтт, и голос исчез.

4. Осенняя ярмарка