Костя Юханцов и Перекрёсток Бесконечности. Приключения начинаются :)

– А где тут живёт художник? – тут же задал вопрос Миха.

– Я знаю, – сказала Настя. – Поскольку нам нужен не простой художник, их тут много… То нам нужен…

– Солнышко, ты абсолютно права! – перебил её Боб. – Нам следует идти к художнику, который рисует невидимые картины!

– Я тоже могу рисовать невидимые, – язвительно проворчал Мишка.

– Э, юноша, – прокряхтел бобр, – ты не знаешь, что говоришь…

– Ладно, тогда – кого ждём? – улыбнулся я. – Потопали!

Настя взяла нас с Мишкой за руки, и мы помчались вперёд. А Боб рассмеялся и покатил следом.

Улицы становились всё шире, а прохожих всё больше. Причём, навстречу нам шли не только люди, но и всякие животные. И одеты они были (и говорили тоже!) вполне по-человечески! И все передвигались на задних лапах! Так что мне стоило большого труда не пялиться на них во все глаза.

– Настя, слушай… – я перешёл на шаг. – Я вот что подумал… Тут у вас волшебная страна, все творят волшебство напропалую. А чем колдуны отличаются? Или выделяются? У нас-то понятно. Все – обычные, а если кто-то вдруг ворожит, то это сразу видно… Ну, то есть, у нас ничего такого нет, но теоретически… у нас все сказки на этом построены.

– Это вам так кажется, что все тут ворожат, – проговорила Настя, – а мы тут просто живём. И только пользуемся магией. Как вы пользуетесь вашими телефонами и сетью. А колдуны – они могут менять, могут создавать.

– Как наши учёные? – спросил Мишка.

– Да, наверное. Хорошее слово – учёные, – согласилась Настя.

– А страны тут тоже есть? – спросил я. – Ну, там… Китай, Индия, Америка?..

– Конечно! У нас тут почти всё, как у вас.

– А эта страна – Россия?

– Да.

– А Советский Союз был?

Настя задумалась.

– Нет, кажется, нет, не припомню. Это у вас так было?

– Ага, у нас… И вы никогда не воевали? Ни с кем?

– Нет, – удивилась Настя, – а зачем?

– В самом деле… зачем?.. – промолвил Миха. – И завоевателей не было? Даже в древности?

– Да нет же!

– А правительство у вас есть? – не унимался Миха.

– Это – которые правят? Нет, нету. А для чего нами править? Мы ж – не лошади, – девочка рассмеялась. – Хотя, это я – про ваш мир. У нас даже лошадьми не правят, – добавила она.

– А у нас и лошадьми правят, и сами… как лошади, – грустно сказал я. – Мы без управления – никак. А Москва тут есть?

– Да, это у нас самый большой город. Народу там, говорят… всё просто кишмя кишит.

– Стой, а Пятигорск-то есть?! Мы же из Пятигорска!

– Успокойтесь, есть, конечно. Он севернее.

– Подожди-ка, вот ты говоришь, всё, как у нас, но Золотника-то у нас нет! – осенило меня.

– Если у вас там нет Золотника, то вам не повезло, – сощурившись, промолвила Настя. – И, конечно, у вас не совсем-совсем, как у нас. Но очень-очень многое.

– А законы у вас есть? – Мишка продолжил сыпать вопросами.

– Законы? Конечно!

– Ну, слава Богу, – усмехнулся я. – А какой закон у вас в стране самый главный? У нас – конституция.

– Почему в стране? – опять удивилась девочка. – Все законы – для всех стран, для всех людей. Общие. И какого-то самого главного нет. Они все важные. Есть закон всемирного тяготения, есть про тело, погружённое в воду, есть…

– А, так ты про естественные законы? А этих… как их?.. Социальных… Их нету?

– Да. Про естественные. А противоестественных нам не нужно.

Да, точно иногда говорят: не знаешь, какой смайлик поставить…

– Приехали, – сказал тут Боб.

Он обогнул нас по замысловатой дуге, затормозил, спрыгнул с велосипедика и просеменил вперёд – в распахнутую настежь калитку.

Домик, по всей видимости, был когда-то чудесным. Но теперь от него веяло старостью и болезнью – местами даже штукатурка обвалилась, обнажив рыжеватые, будто умоляющие их спрятать, кирпичи. Да и двор, некогда ухоженный, ныне зарос бурьяном так, что верхушки трав гордо высились чуть не под крышей.

Мы посмотрели на Боба. По всему получалось, что он у нас главный.

– Так, – прогундосил он, оглядев нас с небольшим скепсисом. – Звать художника Мирабор. У него, я слышал, что-то случилось. И он не в духе. И картин сейчас не пишет. В общем, никаких дурацких шуток. И – с печалью в голосе. Договорились?

– Не вопрос, – откликнулся Мишка.

– Угу, – в один голос промычали мы с Настей.

– Раз всё ясно – стучите.

И Боб подтолкнул нас с Михой к двери.

Но стучать не пришлось. Дверь распахнулась сама, и на пороге возник хозяин. В халате («шлафроке» – всплыло в памяти какое-то старинное словцо) и тапках с загнутыми носами на босу ногу. Видимо, здорово он напомнил бы мне «кавалера» с картины Федотова из нашей хрестоматии, кабы не густая, длинная чёрная борода и крючковатый нос.

– А, Б-боб… – слегка заикаясь проговорил Мирабор, – и Настя с тобой… Чем м-могу? Войдёте?

– Войдём, войдём, Мир, – пробурчал едва ль не ласково бобр, – давай, ребята, заходим.