Дорога в небо. Книга четвертая. Спокойствие космических дорог

– Ты хоть сам в это веришь?

– Ну, я с ней на одной веревке не висел, – с сомненьем поскреб затылок Евгенич. – Это вы вдвоем по верхотуре лазили.

– Ага, – подтвердил Витя. – Так что это ****ешь и провокация. Классная девчонка! Веселая, смелая, романтичная.

– И как ты ее упустил?! – с подковыркой спросил старик.

– Да ну, – немного смутился мужчина. – Она тогда совсем еще мелкая была.

– Зато теперь вона какая! Небось и знаться не захочет.

– А я проверю! – решительно заявил Виктор. – Вот возьму и напишу ей!

Он исполнил свое обещание буквально через полчаса. И уже на следующий день получил ответ.

Майя не стала писать, а надиктовала видеопослание.

Виктору было неожиданно очень приятно смотреть на молодую космонавтку. Повзрослевшую, но с все теми же озорными искорками в темно-карих глазах. Девушка была искренне обрадована его письмом и вывалила на коллегу-верхолаза столько всего! Она взахлеб рассказывала о первом выходе в космос, о своенравных титановых балках, о неуклюжем скафандре, о том, как здорово летать на ранце, который «Ну почти взаправдашний космический корабль, только малёхонький!»

В общем, когда ролик закончился, Виктор еще долго сидел перед экраном и улыбался.

Глава 4. Детские шалости

    07.02.2063
    Умгунгундлову, Южно-Африканская Империя

Охотник Ндаба пробирался по жутко опасным джунглям. В любой момент на его спину могла прыгнуть леопардиха, а под любым кустом могла притаиться львица. Ведь всем известно, что девчонки – самые вредные создания в мире и вечно норовят испортить жизнь зулусу-охотнику!

Но на этот раз, для разнообразия, Ндабе пришлось иметь дело не со зверями, а с человеком.

С громким боевым кличем на тропу выскочил вражеский воин.

Был он, так же, как и Ндаба, иссиня-черным, лохматым и худым.

В руках воин держал жутко-страшно-опасное копье, которым не преминул ткнуть Ндабе в живот. Но ловкий охотник увернулся и огрел неприятия своим мачете.

– Ой! – вскрикнул воин и выронил копье. – Ндаба-идиот, ты что со всей дури дерешься!

– Извини, Готто, ты так на меня выпрыгнул! – без особого раскаяния заулыбался во весь белозубый рот охотник.

– Ладно, – тут же простил его вражеский воин.

Мальчишка, а ему, так же, как и охотнику Ндабе, было всего десять лет, потер ушибленное плечо и предложил: – Айда на канал! Надо рану промыть, чтобы микробы захлебнулись.

– Еще как надо! – обрадовался Ндаба.

И пацаны пробежали через маленький перелесок к протекающему в сотне метров от них Лисьему каналу. Не останавливаясь и не раздеваясь, только сдрыгнув с ног пыльные сандалеты, бултыхнулись в приятно-прохладную воду. В два гребка выплыли на середину узенького канальчика, встали по плечи в зеленоватой, слегка попахивающей болотцем воде.

– Давай, я буду хитрым крокодилом, а ты бегемотом! – предложил Ндаба.

– Давай! – легко согласился Готто и выскочил из воды.

Ндаба погрузился по самые ноздри так, что на поверхности осталась лишь кучерявая шевелюра и черные глаза. А Готто, встав на четвереньки и вихляя костлявым задом, вернулся к реке. Тощенький негритенок не слишком-то походил на бегемота, пришедшего на водопой. Но фантазия творит чудеса!

Ндаба, тихонько переставляя полусогнутые ноги и подгребая руками, подкрался к травоядному гиганту и внезапно кинулся на него, крича по-крокодильи: «Ба-ба-ба!»

Бегемот кинулся наутек, но был свален на землю и укушен в предплечье передней правой лапы.

Пацаненки переплелись в схватке, азартно вскрикивая и вполсилы мутузя друг друга, пока не скатились обратно в канал. Там они отлипли и, тяжело дыша и хихикая, выбрались обратно на бережок, растянулись на сочной летней травке. Закрыли глаза, блаженно впитывая солнечные лучи.

«Как хорошо, что я живу в таком замечательном городе!» – подумал Ндаба.

Он любил родной Умгунгундлову. Несмотря на труднопроизносимое название. Впрочем, его прежнее: Питермарицбург, было не лучше. К тому же оно напоминало о светлых временах апартеида, и в тридцатые годы, когда по всей Южно-Африканской Империи прокатилась волна переименований, было заменено на исконно зулусское название. Да, слова «светлый» и «белый» в Империи несут негативную окраску, как у европейцев «темный» и «черный».

Так вот, Ндаба любил свой город, как бы он ни назывался.

И не зря. Ну, в каком еще миллионном мегаполисе найдешь такие вот перелески и ручьи в сотне метров от своего старенького, но уютного четырехэтажного дома, на третьем этаже которого была их с мамой и отцом квартирка? А старинные краснокирпичные здания в центре? А ратушу с часовой башней? А современные офисные кварталы на западе? Ну и заводы, конечно. Но ими, заводами, в Империи, особенно ее исконной южной части, никого не удивишь. А вот чтобы при этом и природа сохранилась, это да!

Неожиданно плавное и ленивое течение мыслей мальчика прервал телефонный звонок. В кармане шорт завибрировал коммуникатор, заиграл мелодию популярного марша. Гнусавый голос зачастил реперным речитативом:

«Солнце встало над бушем,

Копья хищно блестят.

Кровью белых напьются

Сонмы смелых солдат!»

«Что же такое «сонмы»? – как обычно подумал Ндаба.

Вот который раз он говорил себе: «Надо в поисковике набить!» и забывал.

Мальчик был не силен в олукхулу-банту. Дома и с друзьями он обычно разговаривал на родном зулусском, который на новый синтетический язык был, конечно, похож, как и большинство наречий центральной и южной Африки, но все-таки не совсем. Или Ндаба на том же английском болтал. Этот «пережиток колониального прошлого» все еще служил языком межнационального общения в огромной империи, объединенной меньше двадцати лет назад из восьми с двумя половинками стран и населенной чуть ли не сотней народностей.

Но мальчику было наплевать на лингвистику.

«Интересно, – подумал он, пока выуживал из кармана мокрых шорт старенький коммуникатор, – а как эти сонмы будут пить кровь? Еще у живых врагов, как в фильме „Черный спецназ“, или будут есть пленных, как по секрету рассказывал Джори, у которого старший брат в „Диких охотниках“ служит? И какое оно на вкус – человеческое мясо?»

Такие вот добрые мысли стайкой рыбешек пронеслись в голове пацаненка, пока он вытягивал поцарапанный, с обломанным уголком, экранчик комма и вглядывался в смутное изображение.

– Будь смел, нгафамби! – важно поздоровался с Ндабой вождь рода «Мстителей ночи».

Был он на целых три года старше мальчика, вид имел серьезный, одет в мешковатую, наверное, отцовскую пустынную камуфляжку, перепоясанную армейским ремнем.

– Всегда бесстрашен, инкокели! – ответил Ндаба на приветствие.

– Объявляю сбор боевой группы! – сообщил вождь Абимбола. – через двадцать минут у школы. Пойдем на Ван Дер Брадена!

– Ясно, – деловито кивнул Ндамба. – Готто с собой взять? Он рядом.