Хранительница. Обретение мира людей

– Какой утонченный браслет, – восхищенный возглас раздается рядом с Иной, заставляя ее поневоле стать участником бурной встречи.

Ина улыбнулась. Матильда Прелесть внимательно рассматривает ажурный браслет из серебристого металла, аккуратно держа хвостик матильды Красавицы. Ее глаза блестят, а огромные ресницы-бабочки часто-часто вспархивают.

– Дорогая, – незамедлительно отвечает ей матильда Красавица, – я непременно отведу тебя к жителю Ваятелю, выбравшему путь делание предметов из металла. Он сделает тебе такой же или ты выберешь любой другой. Он, этот сезон между днями обмена, был явно в ударе, у него столько разных штучек, ты просто охнешь, – она уверенно поправляет сидящего на руке пушистого зверька, длинные волосики на его лбу собраны в пучок, украшенные бантиком из розовых блестящих камешков, а из широко открытого ротика, зверька чуть свешивается маленький розовый язычок.

– Ой ты мое чудо, ты стал таким хорошеньким, таким толстеньким, – треплет за ушко с кисточкой, часто дышащего от окружающего его зноя, зверька матильда-Прелесть, – какое счастье, что у меня остался большой оранжевый плод, – тут же возвращается она к предмету разговора, – Ваятель их очень любит, – трогая рукой, плод лежащий в плетеной из сухих гибких веточек ажурной корзинке, добавляет она.

– Да я бы тебе дала свой плод, если что… – их разговор стал теряться по мере удаления подруг в толпе, кружащей вокруг павильонов.

Гул бесконечных разговоров, сплетающихся в одно целое, стоял над еще заполняющейся Обменной площадью. Звонкий смех доброжелательных встреч. Обмен мнениями о предметах обмена, серьезное и вполне объемное объяснение предназначений предмета и любезные, полные достоинства честно свершенного обмена, поклоны сторонами обмена. Прогнозы на нынешний урожай, советы по ведению домашнего хозяйства опытными матильдами более юным. Степенные беседы жителей по-старше. Все как всегда… и везде доброжелательность, улыбчивые лица и искреннее желание помочь ближнему. Гармоничный мир своей красотой и беззаботностью бытия так и толкает, подыгрывая желанию еще более украсить его, будь то цветник у дома, свое тело или свой собственный жизненный путь…

Ина выходит с обменной площади на узкую тенистую улочку между садами, в глубине которых, за живыми изгородями аккуратно подстриженных зеленых кустов, желтеют дома горожан из того же песчаника, что и стены города, кое-где украшенные вставками из белого искрящегося на солнце камня. Зной витал над узкими улочками лишенными прохладного ветра реки. Ина остановилась у обязательного для каждого домовладения фонтана. Она зачерпнула ладонью прозрачную воду из белой вырезанной из камня раковины, по которой тонкой струйкой сбегала вода в нижнюю чашу, питая тут же расположенную внизу у фонтана клумбу с необычными цветами. Прохладная вода приятно увлажнила кожу лица. Редко попадающиеся горожане, спешащие по своим делам, доброжелательно приветствуют Ину, прислоняя ладонь к груди. Не спеша, поднимаясь вверх по мощеной узкой улочке, Ина, наконец, достигла своей цели. Массивные ворота металлической ограды территории дворца, как всегда, открыты. Обязательные стражи с застывшими лицами живых статуй, с копьями и щитами в руках, не обращают на нее внимание. Ина проходит через двор. Большой двухэтажный королевский дворец из белого искрящегося камня встречает ее обилием разноцветных мозаичных окон. Ажурные многочисленные башенки и колонны, гладкие и покрытые великолепной резьбой и лепниной однозначно вызывают восхищение, сколько бы раз она ни была в резиденции короля. На нее строго смотрят статуи почтенных граждан со своих постаментов среди колонн. Ина поднимается по широкой белой лестнице и минует крыльцо, проходя мимо стоящих и здесь замерших стражей с устремленными вдаль глазами, толкая неожиданно изящную и легкую белую дверь.

– Слышал, слышал, – гремит голос короля Аттала спешащего ей навстречу, сбегающего по ступеням парадной внутренней лестницы дворца, закрученные спиралями колонны которой, отделаны тонким золотым кружевом орнаментов, а на площадках встречают гостей белокаменные скульптуры грациозных танцующих матильд, – Хранительница решила посетить Город стражей.-

Ина преклоняет колено перед вышедшим ей навстречу королем, прислоняя в знак верности кулак к груди, и опускает голову.

– Ну что ты, Хранительница, – король рывком поднимает ее с колена и ласково заглядывает в глаза, – ну что ты, Ина, девочка, какие могут быть церемонии. Дитя моего друга —мое дитя, – порывисто говорит он. Король первую часть дня опять посвятил своим любимым стражам, усмехнулась краешком губ Ина. Его пышущая мощью широкоплечая фигура была облачена в черные одежды его войска. Король обеими руками с, как всегда, стянутыми ременными браслетами запястьями, поправляет рыжеватые волосы, в которых прятались чуть заметные проблески седины, убирая назад пряди, спутанные в беспорядке движения тренировочных боев. Они опустились на плечи, освобождая высокий лоб, обрамляя прорезанное волевыми складками мужественное лицо короля. Сильными руками воина король чуть приобнимает Ину за плечи и уверенно ведет рядом с собой.

– Пойдем! – громогласно восклицает он, – пойдем, я покажу тебе новый зал для песнопений и совместных танцев. Твоя мать меня всегда корила за мое излишнее внимание к стражам и вот… – король распахивает перед Иной двери в обширный зал из белого искрящегося камня, одна из стен, которого украшена искусной работой мастеров-камнетесов. Словно вытканный, а не выложенный из камня огромный цветной гобелен с изображением цветов из различных каменьев поражает своей изысканностью и точностью изображения. Он играет, переливаясь мыслимыми и немыслимыми цветами в лучах солнца пронизывающих через огромные арочные окна весь глубокий зал с белыми колоннами, украшенными золотыми орнаментами, а дальше по стенам и потолку, словно продолжение игры цвета и света, те же золотые орнаменты, букеты и парящие птицы меж облаков…

– Великолепная работа, – искренне отмечает Ина, оглядывая окружающее ее великолепие.

– Утонченная роскошь, признак еще более утонченного Гармоничного мира, стремление сделать окружающее более прекрасным – все это чудо будут лицезреть достойнейшие матильды и жители Гармоничного мира, все кто изъявит желание, без каких-либо ограничений, – король отходит от нее на шаг, разводя широко руки. Он явно доволен видом искренне впечатленной и даже потрясенной увиденным Хранительницы. Он оборачивается, не опуская рук, оглядывая всё вокруг себя, и продолжает свою восторженную речь, – король вполне доступен для любого живущего в Гармоничном мире… —

– Иначе и быть не может, – спокойно прервала его Ина, смотря на короля в упор.

Остановленный довольно бесцеремонным вмешательством Ины в его только начавшую развитие темы речь, Аттал опускает руки и бросает на нее быстрый взгляд. Не очень доволен король такой бесцеремонностью, читает во взгляде Ина.

– Да, иначе и быть не может, – впрочем, согласился король, тут же устремляя свой взор на великолепный рисунок стены.

– Не может быть иначе и наказание… – многозначительно глядя на него, выдала Ина.

– О чем ты, дитя мое, – король Аттал с явно читаемым непониманием на лице поворачивается к ней.

– Сегодня, молодой житель, у ворот, – напоминает ему спокойно Ина.

– Ах, ты об этом, – воскликнул король Аттал, – выплеск дурной энергии, какая обыденная малость. Стоит ли она твоего внимания. Вчера был важный день в Гармоничном мире, неужели этот крохотный инцидент должен был отвлечь тебя от более серьезного, наиважнейшего, – поднял король указательный палец правой руки. На нем тускло блеснул огромный прозрачный камень в желтой оправе золота.

«Король Аттал и украшение?» – опять пронеслось в голове.

– Золото и каменья – удел капризных матильд, – тут же всплыли в памяти когда-то сказанные королем перед Амой слова, – а удел воина – железо меча и твердость руки… – Как давно это было.

Ина серьезно глянула на него, – наверное ты прав, король Аттал, но все-таки. Я бы хотела предоставить результаты моего с ним разговора и обсудить их в оговоренном законе порядке в присутствии достаточного количества почетных граждан и второго Хранителя.-

– Будь по твоему, – король согласился не задумываясь, поднимая открытую ладонь левой руки вверх – регламентированный жест утверждения принятой королевской воли, для Хранителя печать, закрепляющая энергию договора до момента осуществления этой воли, – действительно будем чтить порядок и в следующий раз я непременно вызову тебя с Жабой на дворцовую площадь.-

Ох, что-то быстро гордый король смирился. А ведь раньше он непременно потребовал бы от Ины максимально полную информацию, полученную из уст нарушителя, переспрашивая ее, проверяя на слух каждое слово, требуя точностей в деталях разговора и даже передачи интонаций. Да что говорить! Раньше бы не Ина терзалась в поисках истины, а сам король непременно бы докопался до нее, но король уже словно забыл о нарушителе, с восторгом возвращаясь к осмотру каменного гобелена. Утонченная роскошь… Его похоже совсем не интересовало то, что произошло сегодня на Обменной площади. Пустые обвинения… нет, объяснять что-либо пропало желание, лжесвидетельствование… и не в обстановке парящих на потолке птиц и букетов по стенам.

– Я даже не об этом, – все-таки Ина была настойчива.

– Что-ж тревожит тебя, Хранительница, – не отрывая взгляда от изучения стены, почти равнодушно бросил Аттал.

– Нарушитель не хочет быть стражем, – твердо ответила Ина. Бровь Аттала поползла вверх и, с нарисовавшейся на его лице усмешкой, он повернулся к Ине.

– Разве кто-то спрашивает такого нарушителя, что он хочет, а что нет, – подчеркивает последнее Аттал, – по закону… —

– Закон уже был нарушен, – перебила его Ина, – а потом, – ты король, я Хранитель. Давай обратимся ко второму Хранителю и изменим закон, если выплеск дурной энергии всего лишь обыденная малость, – напомнила Ина королю его слова.

Усмешка покинула лицо Аттала. Король долго смотрел на Ину.

– Как же быстро ты выросла, девочка, – вдруг тихо произнес он и, кивнув головой, тут же придавая голосу властную решимость, твердо добавил, – хорошо, при первом же случае я обсужу этот вопрос с почтенным Жабой.-

Ина была готова поклясться всеми звездными богами, что некоторое замешательство короля перед последующим к ней обращением было вызвано еле скрытым раздражением, потребовавшим определенное время для возвращения короля к его обычному всегда активному, но ровному состоянию.

– Хорошо, – бодрый голос возвестил о присутствии привычного короля Аттала, – что за срочное дело привело тебя сюда, что потребовало моего участия, – наконец король поинтересовался целью визита Ины, – я знаю, ты не сторонник праздного времяпрепровождения, и уже точно не обменный день привел тебя в город Стражей.-

Он, с выраженным вниманием в глазах, посмотрел на Ину, подчеркивая к какому серьезному общению готов.

– Вчера один из твоих стражей не пришел на ковер мироздания. Матильда Очарование обижена и требует возмездия, – объяснила цель визита Ина.

– Матильда Очарование. Очаровательная матильда, – протянул король Аттал, вдруг начисто лишаясь заинтересованности появившейся в его глазах, с уже заметным раздражением поглаживая светлые, чуть рыжеватые усы, подковой окаймлявшие рот, – ох, уж эти матильды, скорые на расправу лишь за то, что их оставили без внимания.-

Да что с королем Атталом!

– Король Аттал, это серьезное преступление, – осторожно напомнила Ина, не уверенная, что она правильно поняла короля, в голосе которого прозвучал упрек скорей матильде, а не стражу, поправшему древний закон. Может король что-то другое имел ввиду, ведь очевидность проступка налицо.

– Да, да, – громко ответил король, его лицо опять моментально изменилось, приобретая привычное выражение решимости, а в голосе даже проявилась некоторая пафосность которая звучала в его речах на общих собраниях на дворцовой площади, – да, девочка моя, я выполню долг гражданина Гармоничного мира, – торжественно заявил он, – пойдем на плац и я отдам виновника в твои честные руки.-

Ина уже не понимала, то ли ее удивляла, то ли смущала, а может пугала та стремительность, с которой происходили все изменения в лице, движении тела, глазах Аттала. Король, несомненно, король сейчас был перед ее глазами, но тот ли король…

Король Аттал, резко развернувшись, не дожидаясь Ины, крупными шагами пересек белокаменный зал, покидая его, поворачивая за парадную лестницу, открывая дверь в небольшую, но не менее помпезную комнату приемов и пересек ее, нигде не задерживаясь, направляясь к открытым настежь дверям, выводящим во внутренний двор.

– Построиться, – зычный голос крупного стража, заметившего короля появившегося на невысоком каменном крыльце, с которого открывался великолепный вид на внутренний двор, представлявший собой выложенный квадратными плитами тренировочный плац, часть которого была устлана соломенными матрацами, а в самом дальнем углу располагались мишени для обучения стрельбе из лука, заставил стражей прервать обучение искусству боя. Ровный строй из порядка сорока воинов в два ряда моментально сложился на глазах вышедшей следом за королем на крыльцо Ины.

– Ищи, – хмыкнул Аттал, явно довольный таким молниеносным построением. Ина медленно шла, внимательно заглядывая в лица смотрящих мимо нее пустым взглядом стражей. Блестят на солнце от пота прерванных в самом накале рукопашных схваток, тренированные торсы сильных полуголых тел. Еще слышится сбивчивое, но старательно уравниваемое дыхание. Ни одна жилка не дрогнула на лице под изучающим взглядом всемогущей Хранительницы, ни одно веко не опустилось в обычном движении, не упало, чтобы прикрыть глаза, устремленные в только им видимую точку. Нет, парня среди них нет. Ина отходит назад, поднимается на крыльцо и внимательно оглядывает уже целиком строй стражей. Всё! Всё сложилось! Совершенно отчетливо приходит понимание… Она еще секунду смотрит на застывший строй накаченных тел с упирающимися в плиты босыми ногами и спрятанными за спину кистями рук. Она понимает, что так смутило ее во вчерашнем пришельце. Стражи – смуглые парни с черными жесткими, прямыми волосами, схваченными сзади черными лентами в короткий пучок, закрывающий растущий из ямочки на затылке хвост, лежащий продолжением черных волос чуть ниже плеч на смуглой коже спины. В гармоничном мире светлые волосы только у нее, Амы и Аттала, но она отчетливо помнит – парень, у него были светлые с легкой рыжиной волосы. Тут же пришло сомнение – пахари и ремесленники встречались рыжие, огненно-красные с большими веснушками на мясистых носах, но стражи… Перед ней смуглые с черными волосами с горбинкой на носу, а тот… Давно она не была в гостях у Аттала.

Ина медленно покачала головой. Надо спросить у Смотрителя рождения, неужели в Гармоничном мире из кокона стали появляться светлые жители. Хотя …почему бы нет.

– Возможно он на какой-то из застав вдоль Высоких гор, – видя ее замешательство, предполагает Аттал, – мы усилили там гарнизоны. В горах появляются огни. Пока все спокойно. Но огней все больше. Это меня тревожит Хранительница. Я уж подумываю, а не пора ли создать заставы и по естественным границам Гармоничного мира – Граничной реке и Окраинного озера, увеличив количество стражей, а лучше создать новую заставу у Граничного утеса, там прямая дорога к ковру мироздания, а это сердце нашего мира, – горячо начал объяснять ей король, видимо уже забывая о цели визита Хранительницы в столицу, – я даже поговорил об этом с некоторыми из почтенных граждан, – добавил он, даже не замечая чуть приподнявшейся брови Ины, показывающей недоумение, которое опять посетило Ину после слов короля. Кажется, столица начинала жить чем-то иным, меняя установленные правила и теперь понятно откуда такое тяжелое, все терзающее душу Ины, заявление сегодня на площади произнесенное устами молодого нарушителя, которое выглядело после всего увиденного и услышанного вполне правдоподобным. Как же бьется сердце, как трепещет душа, которая все больше смущается тревогой неуклонно вползающей в мысли Ины. Она внимательно посмотрела на короля, но произнесла то, что должна была произнести.

– Если того требуют обстоятельства, король Аттал, я всецело приемлю твое решение, я думаю совет почтенных граждан и второй Хранитель непременно поддержат тебя в твоем стремлении защитить границы Гармоничного мира от неведомого, – уверенно заявила Ина королю.

Разве она могла сомневаться в Аттале – друге своего отца, также как в своем отце —создателе, основателе Гармоничного мира, которые так мудро очертили его границы и решили все проблемы с соседями изначально.

– Что ж, король Аттал, придется идти к Жабе, – выдохнула Ина.

– Я сожалею, – с печалью в глазах произнес Король, – вряд ли чем я смогу помочь еще тебе Хранительница, хотя… я бы сам с удовольствием надрал задницу этому нерадивому стражу, но… Пока могу только предложить тебе свое общество, поскольку уверен – Жаба сейчас в комнате для обмена мыслями с Наивысшим Вечным, – король протянул Ине руку, – сделай приятное старику, составь ему компанию, не будем тревожить почтенного Жабу в его обязательном уединение.-