Хранительница. Обретение мира людей

– Ты не расторопен, Фрол, – не сдерживаемым раздражением звенел ее голос.

Ина подняла голову. Правительница, сузив глаза, излучающие презрение, смотрела на седого слугу, склонившегося перед ней в поклоне.

– Ты стал стар, чтобы обслуживать стол Владельца, я прикажу изгнать тебя из обители.-

– Смилуйтесь, правительница, – еще ниже склонил голову седой слуга, – я всю жизнь верой и правдой… здесь, – тихо произнес он, – у меня и угла-то своего нет.-

Красивые губы Америя сложились в ядовитой усмешке, готовясь высказать очередное недовольство.

– Да смилуется, – неожиданно, не дожидаясь слов матери, спокойно махнул рукой Иаван, – не правда ли, матушка, – он внимательно глянул на Америю, – старому слуге с момента твоего появления в обители служившему тебе, негоже отказывать.-

Америя промолчала, но в этом ее красноречивом молчании проявилось все недовольство, которое она не высказала лишь останавливаемая присутствием за столом нового лица и гостьи – Ины.

– Не смущайся, Хранительница, – как нив чем не бывало, обращает свое внимание на Ину Владелец, – хотя, впрочем, понятно, тебе чужды яства людского мира, мясо убиенных животных и дичь в таком изобилии представленном на этом столе, – Иаван широким жестом руки обвел заставленный стол, – боюсь и наше питье ты не примешь – хмельные меды, так приятно дурманящие голову, правда вызывающие жажду после излишнего их принятия, а посему, седой друг Флор, угости нашу гостью овощами с полей крестьян, хлебами, да лесными орехами и не забудь – родниковой воды прохладной в серебряном фамильном кубке.-

Ина сидела, ни жива, ни мертва. Такая забота. Конечно он знал, что подается на стол в Гармоничном мире. Ох уж, как и быть с этим безалаберным Владельцем, пока только раздражающим ее своей беззаботностью. Утренняя трапеза продолжалась в полном молчании. Ина бросала редкие взгляды на занятых неторопливым поглощением яств Иавана и Америю. Они совсем не удивлены ее появлением, как-будто оно ожидалось здесь, как-будто представитель иного мира был совершенно обыденным явлением и не требовал никаких вопросов, более того, ее появление не вызывало даже интереса. А сам Владелец, беспутный Иаван он хоть понимает, что он сотворил, вытащив ее в мир людей. Как, как ей вернуться обратно в Гармоничный мир, если здесь нет второго Хранителя?

– Ты мало ешь, – наконец властно замечает Америя, – а ты молодая девушка, как ты собираешься носить ребенка. —

«Почему она так разговаривает со мной, словно знает, кто я и зачем я здесь, – пробегает в голове Ины, – она даже не интересуется целью моего визита. А Иаван, похоже, он вообще ради своей блажи вытащил ее сюда, не мог же он не знать, чем обернется его посещение Заветной рощи и уход с Ковра.»

– В мое время таких вот худышек специально кормили, а то было тяжело выдать замуж, – дошел до нее голос Америи, – худая девица без ямочек на щеках, не приведи звездные боги хворая, еще и потомству хворь передаст, да и для мужских утех слаба будет… Ну да ладно, – махнула рукой Америя, тут же теряя интерес к начатой теме, – Иаван, я послам соседнего владельца отказала в их притязаниях на стадо убежавших с их земель коров. Глупые животные сами перешли на наши земли, никто их не угонял. По закону коровы наши. Иаван, ты слушаешь меня, – Америя отложила вилку в сторону, в упор глядя через длинный стол на Иавана, который как раз подмигнул задумчиво смотрящей на него Ине, – это ни много, ни мало почти сотня голов, я уже дала распоряжения приписать их к стаду Владельца всех открытых земель, твоего стада. Но тут и случилась незадача, сосед-владелец грозится войной. Послы были неуемны. Нужно проверить заставы по этим границам.-

Ина больше не смотрит на Иавана. Он улыбается. Как же она зла на него. Что за прихоть, затащить ее в мир людей, что за игрушки этого взрослого недоросля. Кто из мира людей отправит ее назад? Как она вернется в свой Гармоничный мир?

– Иаван, – Америя настойчива, – нужно отправить воинов, а лучше тебе самому отправиться туда, чтобы молва дошла до соседа-владельца. У него сейчас с сыновьями из-за наследства распри, слаб он сейчас, покажем силу, он и слова поперек не скажет, еще и послов утихомирит.-

В дверь боком протискивается толстая служанка, аккуратно, чтобы не уронить большой поднос с серебряным кувшином и кубками. Она степенно несет кувшин, стараясь, видимо, как принято здесь, неспешно подать питье. Она кораблем плывет к столу, аккуратно переставляя ноги. Лишь чуть колышутся длинные юбки темного одеяния. Она ставит кубок перед правительницей и наливает туда пряно пахнущую золотистую жидкость, минует Ину с уже поставленным кубком с простой водой и подходит к Иавану ковыряющемуся в своей тарелке. Она размеренно начинает те же движения, которые выполняла рядом с правительницей.

– Иаван, ты мне что-нибудь ответишь, – голос Америи звучит над столом. Тишина была ответом на ее строгий вопрос. Ее глаза уже горят раздражением, еще немного и гнев проявится в словах. И вдруг глухой шлепок прорывает тишину. Ина, вздрогнув от неожиданности, видит, как округляются в возмущении красивые глаза правительницы, которая, видимо, не может даже подобрать слов на выходку сына. Всё просто, сидящий с отсутствующим видом Иаван хлопает рукой по заду толстую служанку, которая от неожиданности взвизгивает и даже подпрыгивает, судорожно глотая от страха воздух, тем не менее, заученно-заискивающе смотря на Иавана.

– Торопись, толстячок, меня мучает жажда после вчерашнего, а моя мать пытается заставить меня слушать степенные речи.-

Даже Ине становится неуютно от такого непочтения, но Иаван совершенно невозмутим, он лишь в нетерпении постукивает по столу пальцами. Как же ему скучно. Эта утренняя трапеза начинает тяготить его. Служанка незамедлительно наливает ему в кубок напиток из кувшина и старается как можно быстрее покинуть трапезную, дабы не навлечь на себя господского гнева.

Ина поднимает глаза, в упор рассматривая смакующего напиток Иавана.

– Как ты оказался в моем мире, кто отправил тебя туда, – строго спрашивает она.

– Спроси что-нибудь попроще, Хранительница, – не задумываясь, отвечает Иаван, отрываясь от кубка, – наверное, я колдун, пророк-рекомый, – он ставит кубок на стол и, откидываясь на спинку стула, совершенно серьезно долго смотрит прямо на Ину, словно готов искренне посвятить ее в тайну перемещения, – нет, Хранительница, это ты навела на меня свои чары и заставила появиться перед твоим не знающим снисхождения карающим взором, – ухмыльнувшись добавил он, возвращая лицу привычную гримасу скуки, снова отрывая от стола кубок.

– А если серьезно, – Ина непробиваемо строга, ее не забавляют шутки Владельца.

– Если серьезно, я не имею понятия. Я засыпаю и… бац – просыпаюсь в Гармоничном мире. Засыпаю и… опа – я дома.-

Ина промолчала. Она знала, что это. Иаван понятия не имеет о перемещении, кто-то погружает его в пустоту сна и перемещает, но кто и зачем. Она ничего не знает о мире людей. И почему Иаван бросил вчера Америи – «это твоя гостья»… Хорошо… Ина будет терпелива, она найдет выход.

– Ты далеко собрался, – вопрошает Америя неожиданно поднявшегося из-за стола Иавана.

– Прогуляться. Проветриться и не мешать, несомненно, вашим важным беседам, – направляется он к двери, – я вдоволь насытился и вашими беседами и вашим обществом.-

– Он неисправим, – бросает вслед уходящему сыну Америя.

Ина косится на спокойно продолжающую трапезу Америю. После всего произошедшего так равнодушно брошенные слова… По-видимому ей совсем не мешает такая жизнь ее сына. Ина украдкой еще раз смотрит на спокойно продолжающую наслаждаться едой Америю. Ее равнодушие лишь укрепило в ней уверенность, скорей наоборот, правительницу вполне устраивает его явное нежелание вмешиваться в дела управления своими владениями. Насколько проще быть единственной хозяйкой и реальной правительницей, обладая всей полнотой власти… А вот у Ины всякое желание трапезничать пропало. Звуки долетающие со двора… Ина прислушивается.

Трубит рог, раздается прерывистый лай своры собак и лошадиное ржание, звуки совершенно незнакомые уху Ины. Громкий смех многих людей вплетается в непонятные звуки, собираясь в общую какафонию.

– Пойдем, – видя ее любопытство, встает Америя из-за стола, – ты, я вижу, закончила трапезу, а пропустить воистину великолепное зрелище … – она направляется к боковой двери трапезной и выходит на открытую галерею, с которой открывается вид на внутренний двор обители. Ина выходит следом и молча встает рядом, рассматривая происходящее на массивных плитах двора.

– Они всегда готовы к развлечениям, – улыбается Америя, смотря вниз, – молодые годы даются для этого и грех не пользоваться даром звездных богов, – уверенно добавляет она.

– Ты гостишь в хорошее время, – обращается она к Ине, – две недели дней веселья после сбора урожая и перед началом долгой зимы. А ночи… ночи пляшущих костров, когда небо усыпанное дрожащими звездами шлет на землю их свет и бледноликая луна нашептывает свои песни неслышные уху человека, но прекрасно различимые юным сердцам. Пляска огня ускоряет бег крови по венам и все это усиливает вечное притяжение двоих, заставляя следовать этому зову и делать выбор – выбор суженых. В обители Ортенберии гостит много молодежи пришедших в возраст обручения, наследников великих родов титулованных владетелей Срединных и Дальних земель, обычай очень древний и правильный. Почетно соединение рук в присутствии самого Владельца. —

– Они верхом на животных, – удивилась Ина, разглядывая гарцующих разномастных животных с длинным гривами, на спинах которых, украшенных яркими покрывалами с вышитыми золотом и серебром непонятными Ине знаками и разместились молодые люди, среди которых множество прекрасных, юных, разодетых в яркие разноцветные наряды, дев.

– Это лошади, – улыбается Америя, – отпрыскам знатных родов, чьи гербы красуются на покрывалах под седлами, будущим владетелям своих земель не пристало, как обычным простолюдинам передвигаться пешком. Для этого в людском мире есть лошади.-

– Разве закон не запрещает использование животных, – искренне удивляется Ина.

– О чем ты, смешная, смотри, вон в одинаковых темных одеяниях люди с большими птицами на руках – это ловчие, птицы помогают в охоте на дичь их специально обучают этому, а там, смотри, там, – Америя уже с загорающимися глазами азартного ценителя охоты, хватает Ину за руку, направляя ее внимание, – смотри, как рвут поводки в руках псарей, хрипя, даваясь лаем, собаки-гончие, они уже захлебываются собственной слюной в предвкушении охоты. Звездные боги дали всех этих и множество других животных людям в услужение, разве можно отказываться от такого дара, – Америя оставляет руку Ины и с блуждающей на лице гордой улыбкой наблюдает, как пестрая толпа в ярких нарядах, покидает двор под какофонию трубящих охотничьих рогов, лай спущенных с поводков собак, устремившихся вслед за уже проезжающими через высокие ворота обители всадниками на прекрасных сильных животных-лошадях.

Ина потрясена. Столько животных и все для использования. Людской мир так расточителен, лишая себя красоты любования свободным живым миром в естественных их условиях существования.

– Разве он не вызывает у тебя интереса, – вдруг обращается Америя к Ине.

– О чем вы, правительница, – Ина с удивлением смотрит на Америю, внезапно отвлеченная от своих размышлений. Она совершенно искренне не понимает ее.

– Даже любопытства, – недоверчиво смотрит на нее Америя, – он очень красив. В нем не столько божественной крови, сколько в тебе, но он тоже с немалой частью крови звездных богов.-

Ина качает головой. О чем говорит правительница, да, Иаван красив, Ина это уже заметила при первой встрече, она и не думала отрицать этого, тем более этот факт не имеет к ней никакого отношения, но причем здесь еще и упомянутая божественная кровь, о чем говорит правительница. Америя вдруг взрывается звонким смехом.

– Бедная девочка, ты действительно искренне не понимаешь о чем я, – она с умилением смотрит на Ину, – о, звездные боги, да ты же лишена столько интересного, что составляет жизнь человека, да почти всего лишена там, в своем Гармоничном мире.-

– Вы знаете о Гармонично мире, – тут же настораживается Ина.

– Не удивляйся дорогая, – умиление не пропадает в голосе Америи, – эти его странные видения. Я думала он любимец звездных богов, и они даруют ему прекрасные сны, в которых он видел твой мир и много мне рассказывал о нем, а последний раз и о тебе. Я предполагала – может его судьба быть даже пророком. Рекомым! Это так почетно в нашем мире. Но появилась ты, и стало понятно – это правда, это не сны моего сына. Гармоничный мир такая же правда, как и то, что нас сейчас окружает. Я надеюсь, ты мне еще подробно расскажешь о своей стране…, – Америя посмотрела в сторону высоких ворот, в проеме которых терялась шумная кавалькада, – его так любят девушки, да и он сам… – она чуть помедлила, – не теряется, – ухмылка четко проявилась на красивом лице.

«О чем говорит сейчас Америя,» – недоумевает Ина, – «что она пытается объяснить».

– Я постараюсь помочь тебе, девочка. Мы обратимся к говорящей с тьмой. Эта ведьма стара, как наш мир и, думаю, знает способ вернуть тебя домой, – улыбнулась Ине Америя, повернувшись к ней, когда за воротами исчез последний всадник.

День тянулся медленно. Ина не выходила из обители. Неуютно ей в людском непонятном мире, не хотелось лишний раз встречать взгляд любопытных незнакомых глаз, несущих неведомую энергию, чем потом излечиваться – внутренняя голубая энергия небеспредельна… Она сидела на широком ложе, слушая спокойные рассказы об обычной для Златы, но такой чудной для Ины жизни в людском мире. Она даже иногда задавала Злате вопросы, останавливаясь на чем-нибудь зацепившем ее, но мысли не покидали, всё усиливая тревогу. Она подходила к узкому окну башни и глубоко вдыхала чистый воздух с реки, но потоки… пульсирующие потоки голубой энергии так и не кружили вокруг и мучительно давило непознанное, что с ней будет, когда запас внутренней энергии исчерпается без остатка.

– Правительница изволила отдыхать, просила передать, чтобы трапезничали без нее, – суровая женщина в глухо обвязанном платке появилась на пороге после скрипа открывшейся двери и своими словами вызвала даже вздох облегчения. Что-то не очень комфортно чувствовала себя Ина в присутствии надменной матери Владельца.