Каникулы в параллельной галактике

Риппер надрывно загудел и стал вращаться, как сухой осенний листок, подхваченный внезапным ветром. Казалось, мы продираемся сквозь жуткий черный кисель. Обшивка накалилась и трещала, приборы зашкаливали. Меня жутко мутило. Потом пустота… Как тихо. Наверное, уже прилетели. Взгляну только одним глазком. Что с глазами? Не могу их открыть: веки как каменные. Не могу пошевелиться. А…а…а…а… Может, я уже умер?! Может… И тут тряхнуло так, что я понял, что точно жив!

– А-а-а-а-а! – заорал я и чуть сам не оглох.

Открыв, наконец, слезящиеся глаза, я увидел деда. Он сидел в кресле. С его лба текли капли пота, преодолевая глубокие трещины морщин. Руки чуть заметно дрожали.

– Дед… ты как?!

– Да так себе. Дальше сам поведешь. Включай второй автопилот. Активируй импульсные часы.

Я взглянул на часы. Они отсчитывали время назад. Мне стало как-то не по себе и я скорее нажал на отключения. Импульсные часы засветились приятным матовым светом и на табло вышли новые цифры времени – времени по ту сторону галактики. Вот это да! Второй автопилот, оказывается, отвечал за пилотирование в соседней галактике. Слава Богу, хоть кто-то знает, как тут ориентироваться. Дед так и не открыл глаза.

– Дед, – позвал я тихонечко, – Может тебе водички?

Дед не отозвался. Мерное дыхание подсказало мне, что деда пока лучше не трогать. Я опустил его кресло, положил удобнее ноги, отстегнул ремни. Пока опускался защитный экран, я успел заметить знакомое голубоватое свечение между дедом и креслом. Неужели, дед подзаряжается во время сна?! Надо спросить… Я посмотрел в иллюминатор. Красота открывалась поразительная: звезды и скопления яркими необычайными картинами заполняли всё пространство вокруг. Какая красота, сколько гармонии и музыки было во всем. Слова… они были здесь бессильны. Они были здесь не нужны… Я не заметил, что плачу, плачу от умиления. Все страхи, заботы, пережитое осталось так далеко. Было только бесконечное чувство полета и счастья… полета над счастьем.

– Н-н-н-н-н…

Что это?! На приборной панели мигала кнопка напоминания. Надо было заполнить бортовой журнал и я, с большим сожалением, оторвался от завораживающего вида. Ба! Я совсем забыл про Соо! Как он там?! Я сорвался с кресла и заглянул под выступ, где он решил переждать пролет через хронотуннель. Там его не было. Наверное, уже выполз. Но, где же он? В ванне пьет?! Я заглянул и туда – никого.

– Соо-о-о, ты где? – тишина и мерное жужжание приборов. – Эй, Зеленый, выходи, я тебя не вижу.

У меня всё похолодело внутри. Где он?! И только тут я заметил мелкую зеленую пыль под потолком кабины. Ёлки-палки, так его что – разорвало на мелкие кусочки? Вот так номер! Бедняга Соо, а я уже успел к нему привязаться. А может еще можно что-то сделать?! Я набрал в поисковой строке наобум: как вернуть ментразоида в прежний вид после пролета через хронотуннель? Компьютер мигнул и выдал мне единственный ответ: включить магнитно-оптический ускоритель. Батюшки, это что еще такое? Я порылся в памяти и нашел инструкцию по этому ускорителю. Она гласила, что эта штука собирает и концентрирует слабые и разрозненные частицы ментразоидного вещества и дает импульс на восстановление прежнего облика. Ладно, похоже, это то, что нужно. Осталось его найти. «Комп» подсказал, где надо искать. Кнопка в нижней части кресла открыла дверку и, я обнаружил микропылесос, по-другому затрудняюсь назвать. Я набрал на крошечной панели задачу и включил пуск. В маленькое отверстие с огромной скоростью стали всасываться зеленые частички, образуя зеленый шлейф. Было даже красиво. Ж-жик! На панели выскочила надпись: готово. Ну, готово, так готово! Я с волнением нажал: выдать результат. Из небольшого прямоугольного отверстия мне на колени упал зеленый прозрачный кусок. Так уже намного лучше. Я положил его на пол и отошел. Ничего. Две минуты, пять минут – ничего. А что, если побрызгать водой?! Я сходил в ванну и принес немного воды в стакане. Кап-кап-кап… кусок впитал влагу и зашевелился. На моим глазах он приобрел волнисто-округлую форму и взмыл под потолок.

– Соо, дружище, это снова ты!

Соо повернул ко мне стеклянное лицо и булькнул:

– Точно, чувак, это я!

Я захохотал от удовольствия – получилось! Ура!

– Ты помнишь, что с тобой случилось, а, Соо?

Соо кивнул:

– Обычная история: разложился на макромолекулы. Пить хочу-у!

Зеленое желе, не поблагодарив своего спасителя, уползло в ванну утолять жажду. Вот они – геройские будни. Спасаешь их, спасаешь, а они! Я почувствовал, что ужасно проголодался. Надо съесть что-то существенное. Захотелось борща с зеленым лучком и сметанкой, свежего хлеба, чая из самовара, а еще арбуза и яичницы. Всего и сразу. Кухня из всего моего списка отбраковала всё и выдала гречневую кашу с маслом и чай с сахаром. Спасибо, что уж тут!

– Соо, ты не против, если я тебя кое о чем спрошу. Мне очень интересно знать о тебе, о вас. Ты ведь тут свой… Как называется твоя планета? Вы там все такие зеленые? А как вы передвигаетесь по галактике? А как там у вас на планете – деревья есть? А дети ваши в школу ходят? А…

– И это называется «кое о чем»? – Соо забулькал и заколыхался.

– Я хотел еще спросить: откуда вы про нашу планету столько знаете? Вот.

Соо принял облик деда и сел на кресло, которое из себя же и изваял.

– Наш мир непохож на ваш. Это и ежику понятно, так вы, кажется, говорите. У нас есть леса и горы. Горы похожи на ваши и ты бы их не перепутал, но вот деревьев у нас нет. Стеклоридисы заменяют нам деревья и кустарники. Они по-своему прекрасны и разнообразны. Они очень разноцветные, каждая роща имеет свою особую цветовую гамму. Как бы тебе объяснить… стеклоридисы – прозрачные существа, напоминающие разноцветные стеклянные статуи. Их диковинные выросты создают тень и игру света. В таком лесу приятно посидеть в жаркий полдень. Ваши деревья неподвижны и поэтому уязвимы. Стеклоридисы же могут передвигаться, пусть медленно, но всё же. Ты будешь смеяться, но в случае особой опасности, они могут даже улететь, как стая испуганных марабу. Ах, да, совсем забыл, моя планета называется Рутея. Она в половину больше Земли и вращается вокруг нашего Солнца – Гигона за 465 дней. Климат у нас непростой, но мы привыкли и приспособились, как, впрочем, и вы.

Соо сделал себе кресло-качалку и продолжил:

– Что еще?! Да так сразу всё не охватишь. Школы, говоришь… клориты – так они у нас называются, да есть, но они у нас не дневного посещения. Наши дети живут при школе полгода, а потом полгода дома – на практике. Так… как мы передвигаемся по галактике – по-разному, сразу скажу. Способов много – вплоть до автостопа. И космические корабли у нас есть – блёданги и личные звездолеты – рипперы и еще мы можем впадать в анабиозное состояние, шлангом прикидываемся, как вы говорите и так путешествуем по галактике. Но это уже для экстрималов. Я – пас. Про вас и вашу планету мы знаем от наших исследователей и ученых, изучаем вас на занятиях в клоритах. Ну, пока баста. Я не большой рассказчик. П-ф-ф-ф.

Зеленая фигура деда с креслом растеклась как жидкий кисель по всему полу – Соо потягивался. Я поднял повыше ноги, чтобы не запачкаться в своем новом друге. Да… посмотреть бы хоть одним глазком на планету Соо! Стеклянный лес, вау! Ладно, я еще не отсмотрел запись с камер наружного и внутреннего наблюдения и не заполнил бортовой журнал. Наружные камеры покажут наличие повреждений. А вот внутренние – особенно интересное. Я ведь не представляю, что тут с нами было при пролёте сквозь время и пространство.

Камера выдала такое!.. Хорошо, что я сидел, а то бы упал. Приборы зафиксировали время входа в тёмное пространство. Меня как будто стерли ластиком. Вначале исчезла голова, оставив за собой тонкий серый шлейф, потом тело и ноги. Засосало пылесосом или что-то в этом роде… И где же я теперь?! Камера показала искажения пространства, помехи мешали увидеть детали, но меня и деда в корабле в какой-то момент просто не стало – необитаемый корабль-призрак. Мурашки побежали по спине и замерли в нерешительности. Камера видимо сжалилась над моими страданиями и показала просвет. Мы стали восстанавливаться. Вначале это были точки, точки, бесконечные точки, а потом, пространство стали заполнять расплывчатые силуэты самых фантастических форм. Прошло не более пяти-шести секунд и отчетливо можно было разобрать мое безучастно лежащее в кресле тело. Ура, вот и я! Я еще раз ощупал и осмотрел себя – не потерялась ли какая-нибудь важная деталь, не закатилась ли куда ценная молекула?! Да, разобрать на молекулы и собрать воедино заново – согласитесь: это непросто! Да это чертовски круто! Я обескуражено выдохнул – вау!

– Соо, прикинь, я чуть не умер! Ты только погляди…

Соо неохотно повернул в мою сторону прозрачную зелень:

– Только люди могли придумать понятия смерть. Смешно, ей Богу!

Я подскочил и повернулся к Соо лицом:

– А что…?

– А то, – Соо недовольно и даже брезгливо булькнул. – Какая еще смерть? Просто один вид энергии переходит в другой, потом в третий и так по кругу. Это же закон сохранения энергии.

Конечно, меня это жутко зацепило.

– А в какую такую энергию мы переходим? Душа – это энергия?

– Конечно, а что же еще. Она – самое ценное, а тело – очередная оболочка, защитный кокон. Как у бабочки, знаешь, вначале она – гусеница, а потом – прекрасное крылатое создание.

– Интересно, – не унимался я, – А мы тоже в бабочек превращаемся? Ведь мы для чего-то же всю жизнь стараемся, учимся, оттачиваем таланты, думаем, страдаем. Это чтобы потом стать бабочками?

– Что-то типа того. Только без усиков и крыльев. Вас взращивают на этой планете специально, как в оранжерее или теплице. За вами следят, вами руководят, за вами ухаживают. Каждая душа вкладывается в определенное тело, ей дается определенная задача и лицо. Поэтому люди, в отличие от животных, так сильно не похожи друг на друга. По лицу можно многое считать. Хотя ты знаешь, существует определенный набор клише. Лиц не бесконечное множество, потому как есть и повторяющиеся задачи. Поэтому у вас часто говорят: «Ты поразительно похож на одного моего старого приятеля!» Так и есть. К тому же одну и ту же душу запускают сразу в нескольких пространственно-временных формах.

– Как это? – удивился я.

Соо перевернулся на другой бок и объяснил:

– Да так. Вот если бы ты родился не сейчас, а на сто лет позже, как бы ты жил?

Я почесал голову и сделал дурацкое лицо:

– Не знаю…

– А если бы ты родился на сто лет позже? Или не в этой стране? Или не в этой семье? Или не с таким здоровьем? Так вот, представь, что все эти и другие версии запускаются сразу и одновременно. Поэтому ты можешь случайно встретить себя в старости или увидеть дитятю-себя в коляске. Потом отбирается наиболее удачная и функциональная версия. Так что ты живешь сразу в нескольких ипостасях, брат!

–Кх-кх- х-х-х! – раздалось неожиданно с боку.

Я от неожиданности чуть не подпрыгнул.

– Дед, ты меня напугал.

Дед сидел и пытался откашляться. Сухой неприятный кашель не отступал. Я подал деду воды.