Каникулы в параллельной галактике

Через 10 часов полета мы были на месте. Предстоял обратный пролет через жуткий хронотуннель. Хорошо, что я ничего не ел! Бр-р-р. Мы активизировали в гентроускорителе функцию защитного поля, чтобы нас не разнесло на атомы и молекулы. И-и-и понеслись навстречу судьбе! Эх, как нас завертело закружило, сдавило и, даже чем-то треснуло, как следует. А-а-а-а! Ма-а-а-ма! Когда всё это кончится???

Тик, тик, тик… Какая тишина. Кажется, больше не вращаемся и руки-ноги на месте. А интересно: мы прибыли на место? Да… местом это очень сложно было назвать! Перед нами вначале появилась светлая точка, которая спустя время, превратилась в шар небесно-голубого цвета. Сияние было такой необычной цветовой гаммы, что оторвать от него взгляд не было никаких сил. Красота имела настолько притягательную силу, что мы с Соо просто перестали себя ощущать. Мы потерялись во времени. Никто больше не помнил, куда и зачем мы летим, корабль летел сам по себе. Как мотыльки на свет, мы летели навстречу неизвестности и, скорее всего, смерти…

– Сашенька… Сашенька… голубчик мой… – откуда-то издалека донесся родной любимый голос. – Я пирожков напекла…

– Бабуль, ты знаешь я тебя совсем не помню… ты так давно умерла – сказал кто-то моим голосом.

Бабушка засмеялась добрым тихим смехом, как в детстве, когда я ее спрашивал: можно ли залезть на радугу или почему у нее зубы золотые.

– Это ничего. Вставай только, пирожки стынут.

Я как из проруби вынырнул и тут же отвернулся от экрана. Надо очнуться, нельзя туда смотреть… Очки! На борту есть очки на самые разные случаи жизни. Возьму трансформеры – они универсальные. Я покопался под сиденьем и нашел то, что искал. Теперь испытать… Я с опаской глянул краешком глаза, в голубую синь. Хух, работает, защита работает! Теперь вторые очки – для Соо.

Немного очухавшись, подкрепившись, мы выяснили, что это и есть микросфера. Значит, мы на месте. Мы сели около гентроускорителя. Я проткнул палец и капнул каплю крови в специальное углубление. Прибор заработал. Соо пришлось выйти наружу и установить антенны- ловушки. Он очень рисковал. Защитное поле отстояло от корабля всего на 30 сантиметров. Моему помощнику пришлось преобразоваться в плоский блин и действовать крайне осторожно. На панели вышли параметры поиска и возможное время поиска. Вначале дежурил я, Соо долго плескался в душе, что-то пел и пил. Потом дежурил он, а я спал тревожным сном под колпаком. Прошло уже полтора суток по земному времени, как мы сбежали со станции. С нами на связь никто не выходил и погони не было. Это было даже странно. И, даже, хотелось, чтобы дед прилетел и возглавил поиски. И не было бы тогда противного страха, постоянного страха…

Я проснулся, когда на часах было 23: 23. Не люблю, когда на часах бывают такие вот одинаковые числа. Как-то это всегда подозрительно и пахнет мистикой. Прибор всё так же однообразно жужжал. Индикатор показывал, что контейнер наполнен пойманными частицами на 90%. Через 12 минут можно будет запустить программу восстановления индивидуума. Класс! Дождались!

– Соо! Хорош занимать ванну! Мне в туалет позарез нужно. Контейнер-то уже полон почти! Вылезай!

Пока я лихорадочно натягивал штаны и майку, я всё время прислушивался к щемящей тишине на борту. Спотыкаясь обо всё на свете, я влетел в ванну. Никого! Ни-ко-го! А-а-а! Один! Опять один! Соо… Что же случилось? Мозг разломился на два куска и заработал в авральном режиме. Видеокамера. Скорее просмотреть. Может еще не поздно что-то сделать. Нашел. Вот я ложусь спать. Вот мой напарник дежурит. Что это? Панель сигналит об угрозе извне. Соо мечется, не зная, что предпринять. Панель сообщает о неполадках с антеннами. Я вижу, как Соо бросается наружу и тут… Я потерял дар речи, волосы сами зашевелились у меня на голове. Камеры наружного наблюдения показали, как что-то огромно-безобразное без всяких усилий проникло сквозь защитное поле корабля и поглотило Соо. Что-то напоминало разверзшуюся пасть и всё… Асмедеи! Вот и они… Я схватился за голову. Что делать? Что я могу сделать тут один? «А почему один?!» – спросил у меня, похоже, мой собственный мозг. Отец. Надо срочно запустить программу по его восстановлению. Если всё получится, мы вместе что-нибудь придумаем. Я буду не один. Я кинулся к панели. Зеленый индикатор подозрительно завис на цифре 90%. Однако, было понятно, что сканирование завершено. И я нажал пуск. Пошел обратный отсчет:10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0. В биокамере щелкнуло какое-то устройство. На крышке появилась надпись: готово. Дрожащими руками я открыл матовую дверь. Отец… Волосы спутались, мокрыми прядями лежали на высоком и умном лбе, глаза были закрыты, грудь слегка вздымалась.

– Пап, папа, ты меня слышишь? – кажется, это сказал я.

Ресницы дрогнули и отец открыл глаза.

– Шурка?.. Который час? – он еще не понял, где он.

Папа с трудом сел и огляделся. На его лице отразилось вначале недоумение, а потом болезненная гримаса догадки и воспоминания исказило любимое лицо.

– Папка, я нашел тебя, папка! – кинулся я к нему. Я боялся, что он сейчас исчезнет, как мираж и у меня уже никогда не будет шанса его обнять.

– Шурка, сынок, ты как здесь? Ты с поисковой экспедицией?.. Я вспомнил теперь, что с нами приключилось несчастье. Нас как будто засосало в Черную дыру.

Я не мог ничего говорить, только плакал и плакал, и смотрел на него счастливыми глазами. Когда я немного пришел в себя от радости, я помог отцу вылезти из саркофага и заметил, что у него нет левой руки по локоть.

– Что случилось? Ты был ранен? – с тревогой спросил я. – Болит?

Но отец сам с удивлением осмотрел совершенно ровно отрезанную культю.

– Не помню ничего такого. И не болит совсем… – растерянно произнес он.

– Погоди, ты, наверное, есть хочешь или пить? – вспомнил вдруг я.

– Как волк! – рассмеялся отец. – Я буду есть, а ты мне всё-всё расскажи.

Я вмиг соорудил папе яичницу, хлеб, чай с повидлом и сел рассказывать, примостившись у его ног. Как же я давно его не видел. Сегодня самый счастливый день в моей жизни! Теперь всё будет хорошо…

К концу рассказа лицо отца стало серьезным и даже суровым. Так много было важной информации и ему предстояло дальше руководить спасательной операцией.

– Первое, что мы сделаем – это пошлём сообщение на станцию о том, что с тобой всё в порядке и я жив. Дед переживает и его надо поберечь. Второе, надо срочно продолжить программу с гентроускорителем. Асмедеи могут напасть в любую минуту и надо поскорее отсюда убираться.

Я занялся сообщением, а отец запустил программу, положив образцы соскоба со своей ладони в гентроускоритель. Связи со станцией не было, и мы решили запустить автоматическую капсулу с сообщением. Я то и дело поглядывал на отца. Боялся, что исчезнет. Пока шел сбор частиц, идентичных образцу, я выяснил, что рука отца не восстановилась из-за сбоя, который устроил асмедей. Как вернуть теперь Соо?! Эта мысль не давала мне покоя. Чудовище съело его. Что это значит здесь? Могу ли я его вернуть или он навсегда для меня потерян.

Спустя пару часов, контейнер наполнился и в «саркофаге» оказался старший помощник и доктор по совместительству – Олег Сычев. Он был так ошеломлен, что пришлось его успокаивать и уговаривать. Доктор замкнулся в себе и, завернувшись в плед, просто молчал. Долго носится с ним было некогда. Программа выдала спустя четыре часа одного за другим трех членов экипажа – биолога Власа Смирнова, астрофизика Илью Рябушкина и орбитального слесаря-электронщика Танечку Острову. Всех их я накормил, напоил, и усадил на полу. Места теперь почти не было. Ходить приходилось, в буквальном смысле, по ногам. Ждали теперь главного ученого-«чернодырщика». Шутка, конечно. Степан Данилович, всю жизнь посвятил изучению Черных дыр. Вот и получил в экспедиции такое шутливое прозвище. Время было дорого. Пошло томительное ожидание. Все боялись внезапного нового нападения. Наконец, замигала панель. Мы скорее открыли «саркофаг».

– Бог мой! – вырвалось у отца, который наклонился к другу, чтобы помочь.

Мы замерли в немом вопросе. Отец побледнел, как полотно.

– Ног… У него нет ног! – произнес, как будто уронил, командир.

Степан Данилович удивленно осматривался, сидя в саркофаге. Отец кинулся к компьютеру, выяснять причину такого жестокого происшествия.

– Товарищи, дорогие, а где это мы? Корабль-то явно не наш – произнес растерянно, но весело спасённый.

Все подвинулись ближе к Степану Даниловичу, стали объяснять в который раз одну и ту же историю катастрофы и спасения. Старик слушал внимательно, удивляясь и по-детски всплёскивая руками.

– Ну, надо же! Нашел! Шурка, а?! За миллионы километров нашел! Вот так сына ты, Алексей, вырастил! Орел!

Я не разделял сейчас его восторг. Я сел около саркофага на корточки и постарался ему, как можно более мягко, сказать о самом главном:

– Степан Данилович, программа не смогла обнаружить в микросфере все частицы вашего тела. Всё что было, гентроускоритель восстановил. У вас нет ног. Мне очень жаль.

Отец и все другие слушали мою речь в полном молчании. Что можно было сказать, какие слова утешения. Все боялись дальнейшей реакции – истерики, шока. Старик только теперь посмотрел на то, что осталось от ног – две очень короткие, ровные, как отрезанные, культи. Лицо ученого болезненно искривилось, потом беспомощная улыбка озарила его простое лицо. Он глядел на всех нас с немым вопросом: « Как же так, ребята?!». А потом он вдруг хлопнул меня по плечу, я даже подпрыгнул от неожиданности.

– Ног нет?! Да ты мне вторую жизнь подарил, Шурка! Понимаешь ты это, садовая голова?! У меня же там внучка! Я же обязательно должен вернуться!

И тут мы все свободно выдохнули. Степана Даниловича вынули, закутали в плед и устроили как можно удобнее. Экспедиция была в полном составе. Можно и нужно было улетать. Не хватало только Соо. Я вопросительно посмотрел на отца.

– Друзей, Сашка, мы не бросаем, – он положил мне на плечо свою большую ладонь.

– Но ведь мы так рискуем… асмедеи… а тут столько людей… – беспомощно пытался сказать я.

– Вы для нас жизни не пожалели и мы не пожалеем для вас, – тихо, но уверенно произнес отец. – Если бы только был образец его частиц! Где взять его, Шурка?

Я задумался и почесал за ухом. Вдруг на пол упал маленький зеленый комочек. Батюшки, да это же мне Соо дал, в качестве «антирадара»!

– Есть! – заорал я. – Образец есть!

– Товарищи, – торжественно произнес отец. – Осталось восстановить члена спасательной экспедиции ментразоида Соо. Еще немного терпения!

Мы быстро запустили гентроускоритель. Заветный кусочек лежал на панели. Надежда! Я скрестил пальцы на обоих руках и на ногах, кажется, тоже. Пусть Соо вернется.

Тик, тик, тик, тик… Кто-то бесцельно смотрит в стену, кто-то спит, кто-то разговаривает в полголоса. Тик, тик, тик… Как томительно ожидание. Кажется, индикатор уснул на цифре 79%. Но вот крышка щелкнула и я трясущимися руками открыл «саркофаг». На дне лежал кирпич зеленого цвета. Соо! Голубчик, ты вернулся!

Я посмотрел на отца с такой благодарностью. Но на сантименты не было ни минуты. В полуметре от центрального иллюминатора промелькнула знакомая хищная пасть.

– Всем держаться! Экстренный отлет!