Старая асьенда доньи Ремедиос

– Но канонир Хоксли обещал, что сможет взорвать скалы так, что «Консуэло» застрянет в той бухте навсегда, – обнадёжил сквайра доктор Легг, но по его голосу сквайр понял, что доктор тоже не совсем уверен в успехе.

Они напряжённо замолчали, поглядывая друг на друга.

– И всё же мне жалко матросов с брига, – вдруг сказал мистер Трелони и растерянно потёр свой шрам на левой щеке.

– С командой ничего не случиться, – заверил его доктор. – Они уйдут во французский посёлок на острове… Но пока они найдут другой корабль, мы уже будем далеко.

– Да, капитан это здорово придумал, – сказал мистер Трелони и опять повторил: – Только бы у него получилось…

Доктор Легг обернулся и посмотрел на сеньора Ромеро.

– Нам бы уже надо уходить, – с неловкой улыбкой пробормотал доктор.

Мистер Трелони подошёл к старому водолазу и что-то спросил у него по-испански. Тот утвердительно качнул головой и стал подниматься. Его сыновья помогали ему. Доктор посмотрел на юнгу Роберта и сказал:

– Мы уходим.

Юнга сделал шаг и тут же остановился.

– А как же капитан Линч? – воскликнул он.

– Он с Хоксли нас догонит, – ответил ему мистер Трелони. – Мы должны быстрее вернуться на шхуну, чтобы убраться подобру поздорову во время суматохи на бриге… Только бы у капитана всё получилось!

Они пошли среди нагретых солнцем скал по каменистому склону. Из-под их ног с шуршанием сыпался мелкий гравий, он, подскакивая, катился вниз и оседал в ложбинках и складках этих диких и голых камней. Юнга Роберт, идущий первым, легко прыгал с уступа на уступ, словно на него не действовала одуряющая жара, царившая в этом скалистом хаосе. Спустя какое-то время мистер Трелони отёр рукой пот, струящийся по виску из-под шляпы, остановился и посмотрел назад – он с минуты на минуту ждал появления капитана и канонира, которые должны были их нагнать.

– Мистер Трелони, не стреляйте, – вдруг услышал он знакомый голос.

Через секунду из-за уступа показалась голова капитана – он, улыбаясь, осторожно выглядывал из-за скалы.

– Откуда вы знаете, что я здесь стою? – спросил у него сквайр.

– Вы один из всех нас имеете обыкновение оглядываться и останавливаться, сэр, – весело отозвался капитан.

За его спиной сквайр увидел Хоксли. Капитан и канонир подошли к сквайру, который спросил с надеждой:

– Всё удачно?

– Скала рухнула, как раз в нужном месте, – ответил капитан. – А вот перегородила ли она выход из бухты – нам рассматривать было недосуг… Мы торопились нагнать вас. Но всё получилось красиво.

Капитан улыбнулся сквайру, подняв белёсые брови. Хоксли выразительно закатил глаза к кустистым бровям и гордо потряс поднятым над головой мосластым кулаком. Мистер Трелони повернулся и пошёл дальше, и первым догнал остальных.

Он быстро шёл за доктором Леггом, но время от времени останавливался и оборачивался на капитана. Скоро сквайр заметил, что капитан с тревогой посматривает на небо. На душе у сквайра стало неспокойно, он тоже стал поглядывать на небо, не понимая тревоги капитана: небо было чистое, на нём не было ни облачка.

На берегу их ждала шлюпка с вахтенным. На палубе «Архистар» их встретил штурман Пендайс и боцман Ганн. У обоих были встревоженные, отчаянные лица.

– Что? Плохо дело? – спросил капитан у штурмана, глянув ему в потемневшее от тревоги лицо, и это был не вопрос, а скорее утверждение.

– Хуже и придумать нельзя, сэр – сказал штурман. – Но я почти всех матросов послал в рангоут, чтобы сразу отдать паруса.

Капитан кивнул и решительно пошёл на квартердек. За ним быстро двинулись штурман и боцман. Мистер Трелони, тоже, было, направился следом за капитаном, но вернулся к доктору Леггу, который остался ждать, пока на борт поднимутся старый водолаз и его сыновья.

– Доктор, вы не знаете, что случилось? – спросил он у доктора тихо.

– Штили, а не бури – вот ужас для парусника, – ответил ему доктор угрюмо.

И только тогда сквайр, покрутив головой, понял: ветра не было.

Воздух стоял неподвижен – бухта была хорошо закрыта со всех сторон. Над шхуной повисла удивительная тишина – никаких привычных звуков. Не было слышно даже, как ростры* бьются о блоки*.

– Придётся ждать вечернего бриза, – сказал капитан на квартердеке.

– Может проверповать* пока шхуну до выхода из бухты? – с надеждой спросил у него штурман Пендайс.

– Команда вымотается, Пендайс, – сказал капитан. – Верповать придётся милю или две… К тому же мы сейчас упускаем время, когда на бриге находятся в замешательстве. И потом… А если они, всё-таки, сумеют вывести бриг из своей бухты?.. Мы можем столкнуться с ними нос к носу – и тогда боя не миновать.

– До вечера ждать далеко, – сказал штурман Пендайс. – Только пробило три склянки*.

– Нам выбирать не приходится, – сказал капитан, он отвернулся от штурмана и крикнул к себе Платона.

Когда Платон встал перед ним, капитан сказал:

– Пойдёшь со мной на разведку. Скажи Райвенуку, чтобы тоже собирался. Берите подзорные трубы. Посмотрим, что делается на «Консуэло».

Платон ушёл, а капитан вдруг спросил:

– Мистер Пендайс, надеюсь, что вы успели изучить ту бухту, где мы сейчас стоим?

Штурман моментально ответил, вытянувшись:

– Как собственную ладонь, сэр!

Он с надеждой глядел на капитана, но капитан больше ничего не сказал, а быстро пошёл к себе в каюту одеться – он всё ещё был раздет по пояс, а солнце жгло немилосердно, даже смола пузырями лопалась в пазах палубы. Матросы уже стали спускаться с мачт и лениво рассаживаться на баке.

Когда переодетый капитан вновь появился на квартердеке, его там ожидали доктор Легг, мистер Трелони, ныряльщик Мигель и бугристый коралловый камень размером с небольшой сундук или большую шкатулку.

– Откуда это? – спросил капитан по-испански у Мигеля.

– Мы вытащили это из-под воды рано утром, на рассвете следующего дня, как бежали, – ответил Мигель. – Этот камень мы приметили ещё в первый день погружений и откатили от галеона подальше в скалы… А потом забрали.

– Еле из воды подняли, – добавил мистер Трелони.

– Ну, так давайте посмотрим, что там, – сказал капитан.

У доктора Легга в руках вдруг появился плотницкий молоточек.

– Только осторожно, доктор, – предупредил его сквайр.

– Не учите меня, сэр, я вам не мальчик, – беззлобно огрызнулся доктор и приступил к делу.