Шенивашада: Огненный шторм

Регент вернулся за стол, сел в кресло. Вздохнул, вновь сжал губы, приоткрыл рот словно пытаясь что-то произнести, но слова не сорвались с его языка. Тогда он вздохнул вновь, собрался с силами и начал.

– Сейчас я расскажу историю о том, как я стал предателем. Историю о том, как передо мной возник нелёгкий выбор между предательством своего учителя и предательством всего человечества. Я очень надеюсь, что эта история не покинет стен Небесного Дворца. И за это я готов очень щедро заплатить. Но о моей плате поговорим потом. А сейчас вернёмся туда, на семьдесят четыре года назад. Итак, тогда я был ближайшим сподвижником Эрклиона и по его поручению занимался изучением реликвий Владельцев на территории Энноранн. И в один из дней мне, так сказать, посчастливилось наткнуться на спрятанную глубоко под землёй лабораторию. И это была очень непростая лаборатория. В ней проводили эксперименты не с техническими средствами, а с живыми существами. И там я узнал тайну происхождения Эрклиона. Тот один-единственный ответ на все вопросы, связанные с ним. Почему он является самым могущественным тзай-тарром? Почему он живёт уже несколько сотен лет и не думает стареть? Почему он был так близок к Владельцам, что знал все их слабости? И ответ этот – он и сам Владелец! Да, Эрклион не был человеком, как мы с вами. Он был продуктом того, что сами Владельцы называли генной инженерией. Наверняка у вас известно это понятие, дошло в виде каких-то обрывков легенд, а может быть, в Итуэдозе даже проводятся какие-то работы в этом направлении. Это не так важно. Важно, что в Эрклионе под человеческой личиной скрывается подлинная сущность Владельца. Когда я узнал об этом, мне стали сразу ясны многие странности его поведения. Он и не думал принести нам всем свободу, он думал лишь сменить власть многих на власть одного. Самого себя.

Рэ-Митсу замолчал, позволяя Ран-Тар-Кассару немного осмыслить только что сказанное. Он ожидал, что такие новости поразят тзай-тарра до глубины души, но на лице Ран-Тар-Кассара не отразилось и тени удивления. На самом деле Ран-Тар-Кассар попросту не поверил регенту. Он предполагал, что рэ-Митсу сейчас начнёт как угодно лгать, оправдывая своё предательство и убийство законного правителя, и россказни про то, что Эрклион был каким-то там особенным Владельцем, вполне вписывались в рамки ожидаемого. Ран-Тар-Кассар, конечно же, слышал про генную инженерию Владельцев. С её помощью они выводили себе монстров для развлекательных боёв. По общепринятому мнению, под генной инженерией тогда понималось то, что сейчас называется селекцией, и как с помощью селекции можно было вывести помесь человека и Владельца, было совершенно непонятно. Ведь все знали, что Владельцы не могли иметь потомства от людей.

Рэ-Митсу нахмурился, не наблюдая ожидаемой реакции от тзай-тарра. Но он не стал прямо спрашивать, поверил ли ему Ран-Тар-Кассар, и вместо этого продолжил свой рассказ:

– Я также нашёл и способ нейтрализовать Эрклиона. Владельцы полагали, что однажды их творение может выйти из-под контроля, а потому позаботились, чтобы у Эрклиона была одна уязвимость, но такая, с которой он ничего не смог бы поделать. Эта уязвимость состояла в том, что специальным образом модулированное поле Тзай моментально и надолго лишало его сознания. И я смог создать такое поле с помощью энергетических кристаллов Дворца. В одну из ночей я приказал верным мне людям включить поле. Оно совершенно не вредило ни мне, ни сейенам, но Эрклион, как и ожидалось, впал в беспамятство. Мы взяли его тело и спрятали в одной из гробниц, каких понастроили по всей Энноранн. Таким образом, Эрклион был устранён, а вместе с ним ушла и последняя угроза свободному развитию человечества.

Рэ-Митсу замолчал. А Ран-Тар-Кассар принялся раскладывать по полочкам сказанное. Из речи регента он уяснил несколько вещей. Во-первых, против Эрклиона существовал заговор, предводителем которого был Ширу рэ-Митсу. Во-вторых, при этом за спиной рэ-Митсу стоял кто-то, обладающий уникальными знаниями о слабостях Эрклиона. Но в то же время Ран-Тар-Кассар отдавал себе отчёт в том, что никаких особых знаний для свержения Эрклиона, скорее всего, не было нужно. Вряд ли Эрклион был так неуязвим, как его описывают. Дело вполне могло кончится ударом ножа под ребро. И не надо было никаких особых модуляций поля Тзай, о которых говорил Ширу рэ-Митсу.

Ран-Тар-Кассар не стал ни о чём спорить с регентом, а вместо этого, чтобы немного разрядить обстановку, задал вопрос из совсем другой области, тревожившей многих, и в особенности тзай-тарров:

– Простите меня за нескромный вопрос, но в чём же секрет вашего легендарного долголетия? Ведь даже тзай-тарры часто живут меньше.

– Здесь я снова должен поблагодарить поле Тзай, установленное в этом Дворце. Оно очень сильно замедляет процессы старения. Долгожителем стал не только я, но и многие мои соратники. Просто они не столь известны миру, – рэ-Митсу улыбнулся. Ран-Тар-Кассар кивнул. Это уже было весьма похоже на правду. Сам он необычных полей не чувствовал, но справедливости ради он должен был признать, что никогда и не отличался особым чутьём к Тзай.

Рэ-Митсу рассказал не так много, но достаточно для того, чтобы Ран-Тар-Кассар понял: так просто из Дворца ему теперь уйти не дадут. Регент не позволил бы Итуэдозу получить против себя такое потрясающее оружие, как признание в свержении Эрклиона. В голове Ран-Тар-Кассара сразу же сложилась картина того, что ждёт его в будущем. Скорее всего, после того, как он выполнит своё предназначение и поможет устранить самозванца, его самого тоже постигнет участь Эрклиона. Но Ран-Тар-Кассар не был бы собой, если бы заранее не подготовился к самому худшему варианту. Он понимал, что рэ-Митсу ничего не сделает с ним, пока самозванец жив, а потому собирался бежать из Дворца под любым предлогом, едва соберёт достаточно сведений о самозванце здесь, в Энноранн.

Тем не менее, Ран-Тар-Кассар не мог ответить на вопрос, зачем регент в принципе ему всё это рассказал. Эта история требовала продолжения, прям-таки в обязательном порядке! Гораздо проще было ничего вообще не рассказывать, и пускай Ран-Тар-Кассар занимается своими расследованиями и прогнозами. Но раз Ширу рэ-Митсу об этом рассказал, значит, считал это важным. Нужно было убедиться в этом прямо здесь и сейчас.

– Вы рассказали мне так много, – заговорил Ран-Тар-Кассар, желая выведать намерения рэ-Митсу. – Вы фактически только что признались в свержении законного правителя. Зачем же было мне всё это рассказывать? Ведь я и без того выполнил бы возложенную на меня задачу.

Регент встал, подошёл к глобусу и резко крутанул его. Глядя на проносящуюся под ним карту Шенивашады, он произнёс:

– Нет, не выполнил бы.

– Почему? – с оттенком удивления спросил тзай-тарр.

– Готовы ли вы представить, что по Энноранн ходит не какой-то самозванец, а Эрклион Освободитель? Готовы представить, что на рыночных площадях народу читает проповеди не немытый чернец, а сам Эннори? Готовы осознать, что перед вами не просто человек, а прямой потомок Владельцев? Вряд ли вы к этому готовы, а ведь без этого все ваши выводы будут невероятно далеки от действительности.

«Похоже, ты всё же выжил из ума», – подумал Ран-Тар-Кассар, и опасение за свою судьбу стало ещё сильнее. Но вслух только спросил:

– Вы уверены, что не ошибаетесь?

– Уверен. Нет никакого самозванца, – отчеканил регент. – По Энноранн ходит настоящий Эрклион Освободитель. Он был здесь, поднимался во Дворец. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь я знаю точно. Это настоящий Эрклион. Я не мог ошибиться. Да никто другой и не выжил бы во всех тех покушениях, что я устраивал. Никто другой и не смог бы сюда подняться и уйти отсюда без моей на то воли. Только он. Только Эрклион.

– И почему же вы позволили ему уйти? – скептически заметил Ран-Тар-Кассар.

– Нет, я не позволял ему уйти, – отозвался регент. – Он сбежал. Моё старое оружие оказалось неэффективно против него. На этот раз.

Ширу рэ-Митсу замолчал. Ран-Тар-Кассар тоже не произнёс ни слова в ответ. Он считал факты и предположения. Факт один: Эрклион исчез. Факт два: Эрклиона сверг рэ-Митсу. Факт три: в Энноранн появился самозванец. Факт четыре: самозванец был в Небесном Дворце. Предположение один: Эрклион выжил. Предположение два: самозванец и есть Эрклион. Если всё совместить, выходит, что рэ-Митсу не лжёт. И тогда становится понятно, зачем он рассказал всё это Ран-Тар-Кассару.

Как только Ран-Тар-Кассар пришёл к этому выводу, его сразу же бросило в жар, а волосы на голове словно бы зашевелились. Подумать только, Эрклион жив! Невероятная удача! Для тзай-тарров Эрклион хоть и был противником, но они предпочли бы сохранить ему жизнь. Ведь он знал очень многое из того, чего не знал уже никто из живущих.

Ран-Тар-Кассара переполняли двоякие чувства. С одной стороны, было хорошо, что Эрклион оказался жив. Это означало, что они смогут увидеться. Ран-Тар-Кассар имел наготове столько вопросов, которые задал бы ему! Но, с другой стороны, это также означало и то, что их врагом сейчас был тот, кто сокрушил и Владельцев, и их распоясавшихся учеников. Тот, кто навсегда золотыми буквами вписал себя в историю Шенивашады. Можно ли было противостоять такому человеку? И самое главное – нужно ли?

Но Ран-Тар-Кассар слишком хорошо знал, что из себя представляет эннорианство. Эта новая религия не оставляла места в мире тем, кто не признаёт всеобъемлющую власть Эннори. Эта же религия била в самую основу существования Таннедер-Ир, ведь Эрклион говорил о том, что люди и сами, без тзай-тарров смогут справиться с угрозой нового вторжения Владельцев.

Рэ-Митсу сообщил столько нового, что это в корне меняло суть происходящего на Шенивашаде. Нужно было срочно доложить об откровениях рэ-Митсу в Итуэдоз. А для этого – сначала уйти от рэ-Митсу.

– Прошу меня простить, но я хотел бы в более спокойной обстановке обдумать всё это, – признался Ран-Тар-Кассар, и рэ-Митсу понимающе кивнул.

– Я не буду вас задерживать. Ваше нынешнее смятение понятно мне, и я рад, что мне наконец удалось убедить вас.

Ран-Тар-Кассар встал, поклонился, поблагодарил регента за оказанное доверие и пошёл к выходу, надеясь, что сумеет сам найти путь назад. И когда он уже стоял на пороге кабинета, за его спиной раздался голос рэ-Митсу:

– Но не думайте, что ваша замечательная штучка, ваш даль-разговорник, позволит вам связаться с Итуэдозом. Дворец очень хорошо защищён и снаружи, и изнутри, можете мне поверить.

Ран-Тар-Кассар обернулся. Регент не двигался с места и спокойно смотрел на тзай-тарра.

– Я не хочу, чтобы вы воспринимали это как враждебность, – пояснил рэ-Митсу. – Но правила безопасности дворца требуют определённых мер, понимаете?

Ран-Тар-Кассар кивнул, сглотнул внезапно накатившийся комок в горле и вышел из кабинета.

Глава 3

Путь до Кетория занял несколько дней, и все эти дни Эрия провела рядом с Эрклионом. Он много рассказывал ей о своей жизни, и Эрия моментально всё записывала. Многое из то, что говорил Эрклион, было для Эрии полной неожиданностью и настоящим откровением. Например, в его речах не было никакой ненависти к Владельцам. Да, он считал их врагами, но в то же время, у Эрии сложилось такое впечатление, что при этом Эрклион и жалел их.

Нынешнее путешествие очень нравилось Эрии. Кругом раскинулся безбрежный Митрашхадар, на воде играли солнечные блики, а тёплый ветер приносил Эрии воспоминания о чём-то родном и приятном. Она даже подумала, почему же они тогда с Тагуром не решили таким же образом добраться до Энноранн, а вместо этого принялись петлять и пошли через Туманье. Но потом она вспомнила, что тогда они оказались вдали от Кетория и возвращаться назад попросту боялись.

Эрклион редко появлялся на палубе. Лишь по ночам он выходил из своей каюты и подолгу всматривался в тёмный горизонт, словно мог там что-то увидеть. На вопросы Эрии о том, почему он так странно себя ведёт, он лишь отвечал, что не хочет допустить старых ошибок. И это так и оставалось для Эрии загадкой ровно до тех пор, пока Эрклион не рассказал ей о своём путешествии на «Ласточке».

Однажды, ещё до того рассказа, Эрия и Эрклион днём оказались на палубе вместе. Эрклион напряжённо вглядывался в водную гладь, и это обеспокоило Эрию. Она не могла не спросить, что же он ищет там.

– Я даже не знаю, что это, – ответил он. – Скорее, какое-то предчувствие. Словно бы там, под водой, скрылся какой-то источник колебаний Тзай. Ты ничего не чувствуешь, сейена?

– Нет, ничего, – призналась Эрия. – Я была выучена на дипломата, а не на искателя.

Эрклион повернулся к ней и заинтересованным тоном попросил:

– Расскажи об этом поподробней. Вас сейчас учат только какому-то узкому делу?

– Да, – Эрия кивнула, подтверждая догадку Эрклиона. – Орден не стремится дать каждому умение всецело управлять и чувствовать Тзай.

– Раньше тзай-тарры были более могущественными, – заметил Эрклион.

– Да, и это привело к всеобщей войне, в которой ты, мудрейший, принимал непосредственное участие, – Эрия говорила таким тоном, словно пыталась разъяснить пятилетнему ребёнку очевидную истину.

– То есть Орден боится, что тзай-тарры выйдут из повиновения? – уточнил Эрклион.

– Орден в этой ситуации действует правильно, – парировала Эрия. – Нам достаточно того, что мы тзай-тарры. Каждый из нас на своём месте, и ни у кого не возникает соблазнов вновь развернуть борьбу за власть.

– Орден засел глубоко в твоей голове, сейена, – ответил Эрклион, и тут Эрию прорвало.

– Орден в моей голове? И это говоришь ты, собравший вокруг себя толпу безумных фанатиков, готовых повиноваться любому твоему слову, даже если сам ты этого слова ещё не произнёс? Ты знаешь, что по всей Шенивашаде тебя боятся как огня, потому что ты несёшь нашему миру что-то такое, с чем он никогда не сталкивался?

– Я несу миру перемены. Мир всегда боялся перемен, но если ничего не менять, то у Шенивашады не будет никакого будущего.