Судьбой приказано спастись

Окрылённая этой радостной новостью, Вероника еле сдерживала слёзы – Джулио помнит её и ищет встречи с ней – значит, всё не зря… Но внезапная радость быстро сменилась грустью – Вероника понимала, что шансы на их встречу ничтожно малы даже без учёта огромной разницы в их социальных статусах на сегодняшний день.

Она вышла из магазина и, не замечая вокруг ничего и никого, побрела по улице. Ноги сами привели её к временному месту работы – гостинице. Люся, завидев Веронику, радостно обняла её. Решив, что Вероника переживает из-за долгого отсутствия на работе, Люся постаралась быстрее успокоить её, сказав, что она оповестила начальство об её отсутствии по причине болезни. Сочувственно улыбнувшись, Люся предложила Веронике пожить пока у неё, так как её муж на несколько дней уехал в командировку. Вероника с радостью согласилась. По пути домой после работы и за их совместным ужином Вероника подробно рассказала Люсе о своих злоключениях и о чудесном спасении от гибели в руках маньяков благодаря парню, которого сейчас ошибочно принимают за преступника, и попросила подругу помочь узнать где и когда состоится суд над ним. Пораженная до глубины души историей Вероники, Люся пообещала как можно скорее найти информацию о суде.

В то время, когда подруги разговаривали о своих радостях и заботах, Джулио в сопровождении своей верной помощницы Луизы направлялся в сторону аэропорта. Машина, в которой они ехали, пройдя некоторую часть пути почему-то вдруг неожиданно притормозила у обочины. Водитель, выйдя из машины и разобравшись в причине поломки, заверил Джулио и Луизу, что справится с поломкой буквально за десять минут и пообещал, что в аэропорт они прибудут без опоздания.

Чтобы скоротать вынужденное свободное время, Джулио вышел из машины и огляделся вокруг. Невдалеке виднелись поле и лес, а рядом с трассой он заметил повсюду стройматериалы и большие железобетонные блоки. Видимо, скоро здесь должна была начаться стройка. Как ни странно, певец не стал любоваться вызывающей восхищение красотой природы. Поле, лес, меняющиеся цветочные пригорки в солнечных лучах – весь этот приятный взгляду ландшафт приносил, конечно, ему успокоение, но Джулио выбрал для созерцания менее приятный «ландшафт» – он направился прямо к будущей стройке, как будто что-то в его душе руководило его поведением, пытаясь возвратить в прошлое. И действительно, когда его взгляд задержался на лежащих «п»-образных бетонных блоках, его лицо стало очень серьезным – он отчётливо представил себе тот день, когда, находясь уже долгое время под завалами, они с Вероникой были уже на пределе истощения и жажды, такая же «п»-образной формы конструкция указала им путь к спасению…

В одну из вылазок в лабиринты подземелья Вероника случайно наткнулась на какой-то холодильник. С огромным трудом девочка смогла открыть его и, к огромной радости обоих, нашла там бутылку с водой, немного сыра, несколько кусочков колбасы и, как ни странно, полбуханки чёрного хлеба в целлофановой обёртке. Когда вода и всё съестное закончились, Вероника в отчаянии толкнула этот холодильник ногой. Возможно, до этого момента он служил опорой для некоторых балок, потому что сразу же после того, как холодильник чуть сдвинулся с места от удара, произошёл небольшой обвал, и со всех сторон на них начали падать обломки бетонных конструкций, к счастью, небольшие. Но даже маленький обломок арматуры, смог так сильно ударить итальянца по ноге, что на некоторое время он потерял сознание от боли. Когда же обвал закончился и Джулио пришёл в себя, Вероника перевязывала раны на его плече и ноге, отрывая куски материала от подола своего платья. Спустя некоторое время Джулио уснул, а Вероника приподнявшись, чтобы осмотреться кругом, заметила поодаль какой-то неясный свет, шедший из-под балки, через которую проходила какая-то большая труба. Услышав, что Джулио застонал во сне, она лёгким своим прикосновением решила его разбудить, чтобы поделиться радостью:

– Джулио, ура… Мы скоро выйдем…

– Как мы отсюда сможем выбраться, если кругом одни стены и завалы, а я не могу двигать ни рукой, ни ногой… – тихо произнёс итальянец, с сожалением вздохнув.

Приблизившись к тому месту, откуда брезжил еле различимый свет, девочка внимательно осмотрелась кругом и обрадованно воскликнула: «Вот и выход!», заметив, что между стеной и трубой, в проёме блока похожем на букву «п», есть пространство. Труба шла очень близко к одной из стенок, что и обрадовало Веронику, которая сообразила, что у другой стенки зазор побольше, а это значит, что с другой стороны трубы есть небольшой проход. Хорошо, что они с Джулио оба худенькие, а это значит, что у них есть небольшой шанс выползти кое-как наружу. Сачала она попробовала пролезть сама, но ей помешали земляные оползни, и девочка осторожно начала их разгребать. Джулио, услышав, как она работает, решил попробовать подползти поближе, чтобы помочь ей. Заметив намерение итальянца, Вероника остановила его.

– Сейчас ты можешь помочь мне только одним – спой, пожалуйста, мою любимую песню, – попросила его Вероника. – От этого мне будет намного легче разгребать проход.

И он запел. Вероника работала, а он пел. Такое распределение обязанностей в данной для них ситуации было, наверное, самым правильным. Когда Вероника очень уставала, то подползала к нему, ложилась рядом и засыпала. А потом снова вставала и бралась за работу. А Джулио опять начинал петь. Так как оба они были очень слабы от истощения, то совместный труд по спасению самих себя затянулся надолго. Но в один из дней все подготовительные работы были наконец-то закончены – оставалось только суметь выбраться отсюда.

– Нам сейчас предстоит пробираться через этот проход наружу. Главное, нужно двигаться очень осторожно, и тогда уже скоро мы будем на свободе, – уверенно сказала Вероника.

– А, может, ты выберешься одна, а когда будешь наверху, позовёшь кого-нибудь на помощь. Потом и я наверх полезу. А так я как-то побаиваюсь… Вдруг я стану тебе обузой… – несмело попытался воспротивился Джулио.

– Без тебя, Джулио, я даже с места не тронусь, – заупрямилась Вероника.

– Боюсь, что здесь может всё скоро обвалится, и ты погибнешь. Как тогда мне потом без тебя быть…

– Ничего со мной не произойдёт… Потому что теперь мы с тобой как две половинки ножниц, скреплённые вместе, созданы друг для друга, – клятвенно заверил её Джулио.

– Значит, ты никогда меня не забудешь? – наивно спросила девочка.

– Никогда… Ты теперь стала для меня очень дорога, – прямо глядя ей в глаза, ответил Джулио.

– Без тебя я не буду отсюда выбираться. Раненого оставлять одного грешно. Поэтому будем выползать отсюда вместе, – твёрдо сказала Вероника. Расстелив рядом с Джулио найденный в подвале кусок какой-то мешковины, она помогла ему перекатиться на материю и потащила, крепко ухватившись за её концы, за собой. Джулио тоже помогал ей передвигаться, цепляясь здоровой рукой за трубу и подтягивая себя. После долгой и упорной борьбы за своё спасение они, наконец, смогли выбраться из-под завалов наружу, где их встретила тихая и ясная… ночь с множеством ярких звёзд, мерцающих на чёрном бархате небосклона. Джулио лежал и, глядя на них, тяжело дышал не в силах поверить в их с Вероникой спасение. Почувствовав слабость, почти на грани обморока он еле слышно произнёс:

– Пить…

– Потерпи немного… Я сейчас тебе принесу. Здесь совсем недалеко есть ручеёк… Потерпи немножко, – попросила его Вероника и отправилась за живительной влагой.

Итальянец, силясь приподняться на локти, хотел ей что-то сказать вслед, но, потеряв сознание, упал, скатившись в неглубокую ямку, расположенную рядом. Блуждая некоторое время в темноте, девочка смогла, наконец, найти воду, но от истощения и усталости тоже провалилась в беспамятство, упав без сил прямо у источника с живительной влагой…

Очнулись они уже будучи далеко друг от друга – в разных больницах – и с тех пор больше, к сожалению, не виделись.

Уход в воспоминания очень растрогал Джулио. Он долго стоял в печальной задумчивости, горько сожалея о том, что после того радостного высвобождения из подземного «плена» потерял Веронику. А ведь только благодаря ей он сейчас живёт и здравствует… «Я, не найдя её, отсюда не уеду…» – тихо произнёс он сам себе. Но эти слова, сказанные вроде бы совсем тихо, услышала Луиза… Она как раз оказалась рядом с ним.

– Терять совсем незнакомых, но сердцу очень дорогих тебе людей всегда тяжело, – легко коснувшись его плеча, сочувственно произнесла она.

– Ты очень правильно поняла моё состояние. Луиза, я хотел бы попросить тебя после Армении… – начал было Джулио.

– … как можно скорее вернуться в Россию и находиться здесь так долго, насколько только это будет возможно, – буквально прочитав его мысли, сформулировала его просьбу помощница.

– Да. До той поры, пока…

– Пока не найдёшь её? – опять опередила его Луиза.

– Да, – подтвердил Джулио.

К этому моменту неполадки автомобиля, ставшие причиной воспоминаний Джулио, были устранены, и его движение в направлении аэропорта продолжилось.

Все эти долгие годы живя у себя на родине, итальянец никогда не забывал о русской девочке, ставшей для него словно родным человеком после пережитой вместе трагедии. С каждым годом воспоминания о ней всё больше не давали ему покоя. За время вынужденного пребывания вдвоём под завалами они стали близкими друг другу людьми. Находясь там, они не говорили о своих отношениях, но чувствовали, что между ними возникла какая-то особая душевная привязанность. Веронике было всего тринадцать, и Джулио, будучи намного старше её по возрасту, воспринимал её тогда, как свою дочь. Девочка же видела в этом взрослом человеке надёжную опору в сложившейся, казалось бы, безысходной ситуации, и потому в минуты безудержного страха она по-детски прижималась к нему в поиске утешения и защиты.

Каждый раз вспоминая о пережитом вместе в годы долгой разлуки, каждый из них чувствовал какую-то необъяснимую душевную связь между ними, которая никогда не терялась. После разлуки с Вероникой Джулио всегда ощущал в душе какую-то необъяснимую пустоту, которую ничто не могло заполнить, и чувство одиночества никогда не покидало его, хотя всё кругом для него складывалось радужно. Вероника же, взрослея, стала осознавать, что присутствующая в ней с момента их необычного знакомства детская привязанность к Джулио стала незаметно перерастать в какую-то особую любовь к нему.

Думается, любой из нас согласится с тем, что в жизни часто бывает так, что люди, побывавшие вместе в какой-либо трудной ситуации на грани жизни и смерти, после положительного её исхода будто роднятся между собой. Между ними возникает особая дружба, особая верность друг другу, а порой даже – любовь, и иногда очень крепкая.

Став известным певцом, Джулио часто признавался сам себе, что обязан отчасти своей популярностью именно ей, Веронике. Находясь на сцене, он всегда мысленно чувствовал её рядом с собой и пел в первую очередь для неё, вкладывая в песню всю свою душу и любовь. Такая особенная и искренняя манера его исполнения очень нравилась зрителями и принималась ими с благодарностью. Зрители воспринимали слова песен, как обращение к каждому из них лично, как будто певец во время пения разговаривал с каждым из сидящих в зале по отдельности. Это вселяло в людей веру в добро, красоту и совершенство душевной чистоты человека. Зрителя не обманешь, и, чувствуя неподдельную искренность исполнителя, благодарный зритель платил ему взаимной любовью и преданностью в ответ на этот душевный разговор с ним через песню.

Перед поездкой в Россию что-то подсказывало Джулио, что он обязательно встретит здесь Веронику. Каждый год в дату той ужасной стихийной катастрофы, которая соединила их сердца, и сразу же разлучила их, он приходил в церковь, ставил свечу и долго смотрел на неё, любуясь игрой пламени. Чувствуя неугасающую духовную привязанность к спасшей его девочке, он ни на миг не переставал надеяться на их встречу. Затем, как правило, он долго гулял в одиночестве в своём любимом парке, напевая про себя те самые мелодии, с которых началась его «карьера» певца, и неустанно благодаря своего первого зрителя – Веронику. К вечеру он, как обычно, шёл в гости к родным или к близким знакомым и засиживался там допоздна, оставаясь иногда даже ночевать у них. Может быть, эта его не по возрасту наивная сентиментальность многих удивит, но таков уж он был. Его внутренняя порядочность и верность своим принципам были чертами характера, которые воспитали в нём его отец и мать, за что он был очень им благодарен.

Глава 17

Тюремное свидание

Был прекрасный солнечный день и настроение у четырех мужчин, идущих по улице, тоже было прекрасным. Валентин Николаевич, Святослав, Ку Шанюан и адвокат Кирилл шли на свидание к Кузьме.

Здесь у читателя может возникнуть вполне справедливый вопрос: «Как так могло произойти?» Совсем недавно Святослав был в заключении, а сейчас вдруг ни с того ни с сего «шагает» на свободе.

Всё дело в том, что сроки рассмотрения дела Святослава значительно сократились, так как в него вмешались представители сразу двух государств. Российским правоохранительным органам было предложено рассмотреть это дело значительно быстрее и тщательнее, дабы у китайской стороны не возникло сомнений в справедливости российского суда. В итоге по делу было вынесено решение о его закрытии по истечении срока давности.

Своё действие возымел и отзыв матерью Святослава своего заявления, так как она больше не имела к сыну никаких претензий, а заявление было написано ею сгоряча – сразу после случайной трагической смерти мужа. Но решающим фактором, повлиявшим на решение суда, стало постановление Комиссии по вопросам помилования при Президенте Российской Федерации, в составе которой был хороший знакомый Кирилла, который и смог убедить большинство членов комиссии, что заключённый достоин помилования.

Как полномочный представитель Китая в судьбу Святослава вмешался и Ку Шанюан. По просьбе Кирилла он обратился к руководству Китая с письменной просьбой посодействовать в освобождении российского гражданина, подробно описав в ней благородный поступок Святослава, который спас от верной гибели китайского мальчика и воспитал его достойным сыном китайского и русского народов, породнив таким необычным образом граждан двух государств.

Не столь важно какие способы и инстанции были задействованы в этом деле. Главное, что в итоге Святослав оказался на свободе и сейчас шёл на встречу с сыном. Рядом с ним шёл настоящий отец Кузьмы – Ку Шанюан в трепетном ожидании предстоящего свидания со своим теперь уже взрослым сыном, которого, к сожалению, он не видел с младенчества. Мужчина мысленно благодарил Святослава за доброе отношение к его сыну. Посол понимал, какие тяжёлые испытания пришлось вынести приёмному отцу, воспитывая его сына в суровой действительности тайги, и поэтому удивлялся, что все эти трудности не только не озлобили Святослава, а наоборот, лишь укрепили его человеческую порядочность. Посла нисколько не смущало, что он был беглым осуждённым – хватило даже тех немногих дней их знакомства, чтобы узнать человеческие качества Святослава и понять, что они очень близки по духу. Ку Шанюан умел тщательно скрывать свои эмоции, но в данный момент от избытка чувств его глаза всё же периодически становились влажными. «Нельзя, чтобы Ку Цзыма это сейчас заметил. Пусть он узнает обо всём чуть позже, когда будет на свободе. А то сейчас ему придётся очень волноваться, а ему это пока совсем не нужно», – подумал про себя посол, преодолевая резь в глазах от подступающих слёз, чтобы никто их не заметил.

Кирилл же, следуя за всеми, просто радовался, что может помочь всем этим людям, пусть и с опозданием, но вновь почувствовать себя счастливыми.

Лёжа на тюремной койке, Кузьма думал не о своём в данной ситуации незавидном положении, а о самом его лучшем друге – Кисе. Он с сожалением представил себе, как медведь одиноко бродит по поляне на берегу реки, где они с ним расстались. Тоскуя о своём мохнатом друге, парень тем не менее улыбался, так как надеялся, что скоро они обязательно увидятся. Погрузившись в воспоминания о Кисе и их совместных играх в тайге, он и не заметил, как задремал. Ему приснилась Вероника. Она собирала на какой-то таёжной просторной поляне цветы в прекрасный солнечный день. Собрав огромный, красивый букет, она присела немного отдохнуть, а, увидев вдалеке Кузьму, быстро вскочила и замахала ему рукой, подзывая подойти к ней…

Но этот чудный сон прервал командный голос дежурного конвойного:

– Эй, китаец, выходи!

Кузьма тут же проснулся и, быстро соскочив с койки, встал перед дежурным с улыбкой на лице, вызванной приятным сновидением, которое некстати помешали досмотреть.

– Опять лыбишься? Видно, и здесь тебе живётся весело. Надо же… Чего на меня так уставился? Выходи, давай. К тебе большие гости нагрянули.

Войдя в комнату для свиданий и увидев Святослава, Кузьма снова радостно улыбнулся. Затем, окинув взглядом находящихся рядом с отцом троих незнакомых мужчин, Кузьма дрогнувшим голосом обратился к нему: