Судьбой приказано спастись

В это самое время невдалеке раздалось медвежье рычание.

– Слышишь, даже Киса, мой друг, говорит, чтобы я отпустил тебя на волю.

Поцеловав рыбку, Кузьма бросил её далеко в воду. И на некоторое время стал вглядываться вдаль, на воду, где вскоре заметил, к своему удивлению, как рыба выпрыгнула высоко вверх из воды и вновь скрылась в ней. Кузьма от радости за рыбку засмеялся и, повернувшись к Кисе, прокричал:

– Ура! Она помахала мне хвостом. Ты видел, Киса? – крикнул он и направился к своему другу, который к этому времени успел уже приготовить угощение на двоих – их любимые кедровые орехи.

Немного утолив голод, они легли под деревом, где вскоре снова заснули. После недолгого сна, молча обняв на прощание Кису, Кузьма быстро направился к воде и, прежде, чем войти в неё, повернулся в сторону друга и помахал ему рукой. Потом нырнул и поплыл вниз по течению реки. Медведь, оставшись один, долго глядел на удаляющегося друга и временами жалобно рычал. Только к вечеру он покинул берег.

Вынырнув после долгого плавания под водой по ходу бурного течения, Кузьма лёг на спину, чтоб отдаться на волю волн для продолжения своего путешествия по воде. Проплыв часа два с лишним, парень выбрался на сушу, прилег, но отдохнуть ему так и не удалось, так как неожиданно он услышал странный гудок. Быстро вскочив на ноги, Кузьма бегом взобрался на находившийся рядом пригорок и стал оглядываться по сторонам. Его вниманию предстали две какие-то чёрные железные полосы, а вдали по этим самым двум полосам в его сторону что-то двигалось и одновременно издавало непривычный для его слуха звук.

Он мигом бросился в кусты чёрной смородины, спрятался, и оттуда стал осторожно наблюдать, как нечто странное – большое и длинное – с грохотом пронеслось мимо него и медленно стало исчезать вдали. Оцепенев от изумления, Кузьма сидел на корточках, машинально бросая в рот горстями ягоды и удивлённо покачивая из стороны в сторону головой, не решаясь подойти к этим двум чёрным линиям, чтобы понять– что же это может быть, и куда они ведут. Но, наконец, любопытство и тяга к неизведанному всё же заставили его крадучись направиться в сторону этих железных полос.

Кузьма никогда не слышал про рельсы и никогда их не видел. Ничего он, конечно, не знал и про поезда. Оказавшись на полотне, он вначале осторожно оглянулся по сторонам, потом наклонился к рельсам и с любопытством стал разглядывать их вблизи. Потом стал интенсивно бить по ним ногами. Затем встал одной ногой на шпалу, другой – на вторую, на третью и так, размеренно и не спеша, зашагал по ним, двигаясь вдоль рельсов вслед ушедшему поезду. Когда же ему надоело идти пешком, Кузьма перешёл на бег. Он бежал по шпалам и улыбался. Но после примерно десяти-пятнадцати километров такого бега стал уставать, а потом и вовсе перестал бежать и, шатаясь, двинулся в сторону леса. Заметив высокое дерево, он быстро вскарабкался на его верхушку и тут же уснул. Он так крепко спал, что даже и не почувствовал, как ночью прошёл дождь.

Проснувшись рано поутру, он попил из лужи воды и опять направился в сторону железной дороги, по которой вновь двигалось что-то тёмное, тоже большое и грохочущее. А когда это «нечто» подошло совсем близко, то Кузьма наконец-то в полной мере смог оценить, насколько оно огромно. Парень вначале опешил и даже чуточку присел. Но вдруг заулыбался, встал и с каким-то детским интересом быстро направился в его сторону. Но заметив, что железный гигант быстро начинает удаляться, Кузьма бегом бросился вдогонку. На бегу ему вдруг захотелось дальше поехать на нём. Недолго думая, он ловко зацепился руками за поручень, ловко забросил ногу – и вот он уже внутри вагона. Присев на корточки и опершись спиной о противоположную стенку, парень стал с интересом наблюдать за проносящимися мимо полями и мелькающими деревьями. Поезд начинал ускорять свой ход, унося молодого китайца в неизвестную для него «цивилизацию».

Таёжный, уединенный этап жизни Кузьмы был окончен. Что ждёт его среди людей?

Часть II

Реальность

цивилизации

Глава 1

В Москву, в Москву!

Небольшая группа людей возвращалась после похорон с сельского кладбища. Печальнее всех среди них была одна лет тридцати девушка. Её лицо можно было бы назвать идеально красивым, если бы не незначительные шрамы, покрывающие его с одной стороны. Сейчас они были слегка прикрыты платком, скрывающим этот небольшой изъян.

Вероника, так звали девушку, только что похоронила своего дядю – единственного родного ей человека. Теперь, оставшись одна совершенно на белом свете, она шла и думала – как ей жить дальше?

На поминках она почти ничего не ела, молча слушая разговоры тех, кто помогал хоронить её дядю. Их было совсем немного – всего-то пять человек, не считая сердобольной соседки тёти Кати, которая и до похорон старалась постоянно быть полезной, особенно в тяжёлые минуты долго болевшего дяди. Вот и сейчас, по завершении поминок, она предложила Веронике свою помощь в уходе за домом. В ответ та обняла женщину, едва слышно произнесла «спасибо» и тихо заплакала. Затем включила радиоприемник в надежде услышать хоть какую-то песню для успокоения души, и машинально начала убирать после гостей стол. Тётя Катя тут же принялась ей помогать – мыть посуду.

– Вероника, ты можешь пока пожить у меня, – предложила после возникшей за уборкой посуды паузы, пенсионерка. – Одной ведь тебе тоскливо и страшновато будет жить в пустом доме

– Спасибо, тётя Катя. Не знаю даже, что и сказать, – ответила Вероника, слушая радио, где начались новости часа.

– Я не тороплю с ответом. Только знай, дом мой для тебя всегда открыт.

– А я не помешаю? – засмущалась Вероника.

– Да ты что такое говоришь! Наоборот, ты меня только радовать будешь. Вместе-то намного интереснее. А как когда-нибудь с кем-нибудь познакомишься и выйдешь замуж, пригласишь внуков нянчить, и опять надолго вместе будем. У меня ведь, Вероника, тоже никого в жизни нет, – посетовала женщина.

К этому времени сводка новостей подходила к концу, завершаясь обзором культурных событий. Приятный голос диктора вещал: «К нам на гастроли приезжает известный эстрадный певец из Италии Джулио Винсетти. Этот его визит в Россию – первый. Но в нашей стране он не чувствует себя гостем. Много лет назад Джулио породнился с одним русским человеком, который, после одного печального события, стал певцу настоящим другом, о котором он никогда не забывал. Сблизила их трагедия в Армении, случившаяся около двадцати лет назад. Так что у Джулио Винсетти есть особое желание выступить с концертами в России. Кроме Москвы он побывает и в других городах нашей страны. А чтобы своими глазами увидеть всю красоту русской природы и проникнуться духом России, он прибывает к нам на поезде».

Вероника, слыша это, стояла, словно завороженная, без движения, вслушиваясь в каждое слово диктора. А когда же зазвучала песня в исполнении Джулио, она буквально бросилась к радио, прильнула к нему и, затаив дыхание, начала повторять шёпотом слова песни.

– Ты что, эту песню на его итальянском языке наизусть знаешь? – удивлённая таким поведением девушки, поинтересовалась тётя Катя.

Вместо ответа девушка, отойдя от радио, обняла соседку и, еле сдерживая плачь, обратилась к ней с неожиданной просьбой:

– Тётя Катя, вы можете мне денег дать в долг? – глядя на неё влажными от слёз глазами, спросила девушка.

– Конечно! Я дам тебе денег. Но только не в долг, а просто так. Только ты мне скажи – на его концерт в Москву так захотелось поехать? – поинтересовалась пенсионерка.

– Да, тётя Катя, на его концерт.

– Вот и молодчина. Там ты и развеешься, и быстрее в себя придёшь после смерти дяди. А про деньги не переживай, бери сколько нужно – они у меня пока есть. Ты только, потом, как приедешь, обстоятельно расскажи мне всё об этом итальянце. Наверное, он красивый и хорошо одет. А как поёт! С душой! – восторженно заметила тётя Катя.

– Обязательно расскажу, и «обстоятельно», – пообещала Вероника и как-то таинственно, по-женски улыбнулась.

– Только смотри, осторожней в дороге. Сейчас людей всяких в Москве хватает, – предостерегла сердобольная тётушка. – Ну, ты, давай, здесь посиди немного, а я пойду к себе. Деньжат тебе на дорогу прихвачу и тут же приду, чтоб сегодня у тебя переночевать, – если, конечно, позволишь. Одной ведь после похорон страшновато оставаться. Не дай бог что-то плохое приснится. А когда приедешь из Москвы, тогда ко мне окончательно переедешь. Согласна?

– Спасибо, тётя Катя! – в порыве благодарности обняв тётю, проговорила Вероника.

– Вот и хорошо. А сейчас начинай потихоньку собираться в дорогу. С утречка или ближе к обеду и поедешь, – посоветовала пожилая женщина.

– Да, так и сделаю, – согласилась Вероника.

После приятного разговора Вероника направилась в сторону сундука, что стоял у окна, без труда открыла его, достала оттуда какую-то рубашку, завёрнутую в целлофановый пакетик, заштопанную в некоторых местах и чисто выстиранную – и положила в матерчатый мешочек.

Утром, легко позавтракав, девушка взяла сетку с едой и мешочком, приготовленным вечером в дорогу и, попрощавшись с соседкой, не оглядываясь, пошла в сторону полустанка.

Это был единственный полустанок поблизости от посёлка, на котором останавливалась электричка. Веронике, как и всем остальным жителям, стоило больших трудов, особенно в непогоду, добраться до платформы – путь длиной в пять километров долог.

Девушка шла вдоль железной дороги, чтобы сесть на электричку, а позже пересесть на поезд, идущий в Москву. Дойдя до поворота, на котором поезда часто замедляли свой ход, она ускорила шаг из боязни, что может опоздать, и тихо начала плакать. Что было причиной – горе от потери родного человека или радость от предстоящей поездки – мы не знаем.

В это же самое время из-за поворота медленно выкатился пассажирский состав. Вскинув голову, она взглядом стала провожать вагоны, которые проносились перед ней, набирая скорость. Вероника детским жестом подняла руку и помахала вагонам. И увидела, как какой-то человек из одного из последних вагонов помахал ей в ответ. Она обрадовалась этому, словно ребёнок, и ещё сильнее замахала вслед исчезающему за пригорком поезду.

Разве могла тогда Вероника представить себе, кто махал ей в ответ… А это был тот самый итальянец, решивший путешествовать по России на поезде. Перед своим гастрольным турне, которое ожидалось быть насыщенным, он хотел навестить в качестве только туриста город на Неве, о котором не раз слышал восторженные отзывы. В завершении же концертного турне по России, он приедет в этот город уже как певец, выступит с несколькими концертами, и оттуда вылетит к себе на родину.

Как раз после ознакомления с северной столицей, он, как турист, и ехал на поезде в Москву, чтобы начать с неё свои гастроли. Этот неразговорчивый в последние более двадцати лет мужчина, стоял у окна и смотрел на пробегающие мимо леса и поля. Глаза его были грустными и добрыми. Их взгляд мог расположить к себе любого. Многие девушки и женщины влюблялись в Джулио, лишь единожды встретившись с ним взглядом. Но певец жил один и никогда не был женат. На вопрос «почему», он, как правило, пожимал плечами и печально улыбался. Никто не знал о его истинных чувствах; никто не знал, что он любил в минуты отдыха посидеть в одиночестве в тишине, часами думая лишь об одном человеке… При этом его никто не мог обвинить в затворничестве. В компании друзей он всегда был общительным и галантным. Все, конечно, догадывались о некой тайне, присутствующей в его жизни, но он никогда и никому даже не обмолвился об этом.

Вот и сейчас, стоя в коридоре вагона, певец увидел у железнодорожного полотна девушку, вытирающую глаза, увлажнившиеся, видимо, от слёз, и которая, находясь совершенно одна в этом безлюдном месте, махала рукой, словно прося согреть её душу. Интуитивно поняв, что с ней что-то происходит, он решил ответить ей. Эта секунда взаимопонимания с совершенно чужим для него человеком, совершенно неожиданно наполнила его радостью. И только когда девушка скрылась из виду, итальянец вернулся в купе, молча сел и долго продолжал молча сидеть, задумавшись и уставившись на томик стихов дорогого ему поэта из России – Николая Огарёва. Ехавшие с ним друзья были в полном недоумении, пытаясь понять, что с ним происходит. После долгой паузы один из них решился всё же спросить, что случилось. В ответ мужчина не спеша налил в бокалы вина, встал и произнёс коротко: «За любовь!». И выпив, они продолжили прерванный разговор о предстоящих гастролях.

А Вероника, полная впечатлений от неожиданной мимолётной душевной близости с незнакомцем, продолжала идти вдоль полотна. Вскоре девушку нагнал товарный состав и по непонятной причине на несколько минут даже приостановился возле неё. Вероника осторожно заглянула в приоткрытую дверь вагона. Увидев там несколько тюков, недолго думая, влезла вовнутрь. К её удивлению, поезд сразу тронулся дальше.

«Как по заказу остановился, посадил, увозит. Может, и до самой Москвы довезёт», – шутливо подумала Вероника.

Найдя рядом с тюками брезент, она поудобнее устроилась на нём и вскоре заснула.

Проснувшись после недолгого сна, девушка открыла глаза и моментально отскочила к углу вагона, – из тюков тихо и осторожно начала подниматься фигура молодого парня, показывающая всем своим видом – «не пугайся меня». Оказывается, в вагоне она была не одна. Парень, похожий на китайца, глядел на неё и улыбался. Это был Кузьма. Он уже давно проснулся и всё это время потрясенно наблюдал за девушкой. На лице его было написано искреннее удивление: в своей жизни он никогда не видел женщин, так как в тайге были только мужчины.

Вероника тоже разглядывала попутчика, но её эмоции были совершенно другими – девушка испугалась за свою жизнь. Однако спустя минуту, почувствовав, что во взгляде парня нет ничего опасного, она слабо улыбнулась ему – ей вдруг показалось, что на неё смотрит самый обыкновенный ребёнок. Состав стал замедлять ход. Смутившись от её улыбки, Кузьма пошарил в кармане, вытащил оттуда несколько орехов и, подойдя к Веронике, протянул ей своё угощение. С улыбкой, но и с некоторой осторожностью приняв подарок, она положила их в мешочек, а оттуда не спеша стала доставать хлеб с сыром. А Кузьма, чтобы не смущать неожиданную попутчицу, вернулся на свое место, где без спешки продолжил грызть орехи. Девушка подошла и несмело протянула ему бутерброд. Вначале Кузьма не решался брать, но Вероника настаивала:

– Ешь, у меня ещё есть.