Гидра. Том 1

Одни родовые признаки являются обязательными для признания движения или государства фашистскими. Другие признаки фашизма, не являясь обязательными, но встречаются очень часто, а отдельные признаки проявляют себя лишь иногда.

Например, вождизм ошибочно считается неотъемлемым и чуть ли не главным признаком фашистской партии или фашистского политического режима. Действительно, вождизм, очень распространённый для фашизма, но отнюдь не обязательный признак. Любая фашистская идеология на пьедестал возводит народные массы, вступает от имени этих масс, правит от их имени, прямо отождествляя фашистскую партию и народ. Фашизм – это прежде всего определённого вида диктатура фашистской партии в условиях экстремального этатизма и тоталитаризма, а значит может прекрасно существовать и без лидера.

Либералы часто ошибочно (иногда даже сознательно искажая мотивацию своих политических противников) относят к фашизму любые попытки укрепления централизованной? власти, националисты – к попыткам удержать государственное единство в рамках многонационального государства. В симпатиях к фашизму часто обвиняют любые националистические движения, в том числе даже либеральные.

В качестве другого признака фашизма, который наиболее часто приводят исследователи, называют однопартийную систему и отсутствие свободных выборов, что также не имеет отношение к неизменным свойствам фашизма как явления, а может проявляться в каком-то конкретном случае. Фашизм может мирно сосуществовать с фиктивной многопартийной системой. Такого рода симулякр демократии никак не мешает фашистам, даже наоборот помогает сохранить «фасад демократического государства».

В большом количестве ранее существовавших фашистских государств участвовать в выборах могли «независимые» кандидаты, не состоявшие в фашистской партии, но получившие одобрение местной фашистской организации на территории избирательного округа (фашистский избирательный фильтр). Например, в течение всего нацистского периода (1933—1945) в выборах в рейхстаг участвовали «независимые» кандидаты, прошедшие процедуру согласования в местных партийных ячейках NSDAP.

Понятно, что такая «независимость» фикция, но тем не менее, формально выборы существовали и независимые от фашистской партии кандидаты в них участвовали.

На выборах 5 марта 1933 года в Германии был избран восьмой состав рейхстага, при этом нацисты не получили большинства мест в парламенте. Сделав вывод из результатов мартовских выборов, следующие выборы в ноябре 1933 года нацисты провели под полным своим контролем. В выборах не участвовал ни один кандидат, не состоявший в NSDAP или не прошедший нацистский выборный фильтр. Наличие беспартийных депутатов рейхстага уже до самого конца войны никак не влияло на законы Германии, на её внутреннюю и внешнюю политику.

В дальнейшем выборы были только внеочередными и всегда формальными. Проводились они одновременно с общенациональными референдумами по важнейшим государственным вопросам. Одновременно с выборами 1933 года был проведён референдум, по итогам которого было принято решении о выходе Германии из Лиги Наций, одновременно с выборами 1936 года – Решение о ремилитаризации Рейнской? области, одновременно с выборами 1938 года – Решение об аншлюсе Австрии. С июля 1932 года и до крушения Третьего Рейха несменяемым председателем рейхстага был Герман Гёринг.

Современное иранское избирательное законодательство позволяет быть избранным в местные органы власти лишь тем, кто верит в ислам и в принцип «вилаят аль-факих» («государство просвещённых»), обладает «правильным» политическим и религиозным самосознанием, не сомневается в справедливости религиозных законов, в непогрешимости религиозных лидеров. Для кандидатов в Совет экспертов предъявляются уже повышенные требования – претендент должен отличаться от простых граждан особым рвением в соблюдении религиозных законов, знанием основ иджтихада. Для соблюдения всех этих условий, на всех уровнях создана специальная система избирательных фильтров.

Во многих современных фашистских государствах также существует многопартийная система и голосование по партийным спискам, но при этом сам механизм выборов полностью исключает сколько-нибудь значимое влияние оппозиционных партий на реальную политику.

То же самое можно сказать и о радикальном национализме, который ошибочно причисляют к обязательным признакам фашизма. Множество фашистских государств прекрасно обходилось без радикального национализма, например, Италия, Испания, Болгария, Румыния. В идеологии многих фашистских политических движений не только отсутствовал национализм, но иногда в качестве базового принципа декларировался интернационализм. Пример интернационального фашизма – бразильский интегрализм.

Ни вождизм, ни политическая монополия, ни национализм не являются обязательными, а тем более достаточными признаками фашизма. Примат государства и насаждение культового сознания – вот пример обязательных, но всё равно не достаточных признаков фашизма.

В качестве иллюстративного примера трансформации общеупотребительного термина с течением времени, я хочу привести судьбу термина «марксизм». Изначально марксизм являлся чисто экономической теорией, в последствии в него добавилась политическая составляющая. Позже появились различные марксистские идеологии и методы государственного управления, основанные на марксистских экономической и политической теориях.

Сегодня термин «марксизм» понимается как целый комплекс различных понятий и научных дисциплин, включая в себя политическую теорию, экономическую теорию, определённый тип идеологий и прочее. Когда в отношении кого-либо говорят «марксист» или в отношении организации «она марксистского толка», сразу понятно, что именно имеется в виду.

Точно так же, как и «марксизм», термин «фашизм», почти сразу после его появления, стал использоваться как более широкий термин.

Об истории термина «фашизм»: ещё в XIX веке существовали левые организации, в названии которых присутствовало слово «fascio», т.е. «связка». До Муссолини этот термин ассоциировался исключительно с левым рабочим движением, причём только итальянским, и с их названием – «fascio di combattimento», что означает «боевая связка». «Боевые связки трудящихся» впервые возникли в Сицилии в 1893 – 1894 годах.

Таким образом, первоначально фашистами итальянцы называли членов левых рабочих организаций, возникших в конце XIX века.

Мировую известность термин «фашизм» получил, уже будучи самоназванием политического движения в Италии, возглавляемого Бенито Муссолини, и был впервые произнесён в таком качестве публично итальянским диктатором 23 марта 1919 года.

Термин «фашизм» на другие политические движения, рождённые вне фашистской Италии, первыми распространили европейские и американские журналисты первой трети двадцатого века. Эту практику у журналистов переняли европейские и американские политики. С лёгкой подачи международных лидеров Коминтерна, которые, в свою очередь, позаимствовали это правило у немецких коммунистов-фронтовиков из организации «Рот Фронт», нацисты также почти сразу же после их появления в Германии, стали именоваться фашистами. Так появились немецкие фашисты (немецкие национал-социалисты), испанские фашисты (испанские фалангисты) и прочие европейские фашисты.

Фашистскими организациями и государствами я называю в этой книге различные политические партии и движения, а также политические режимы, использовавшие идеологии определённого типа (фашистские идеологии), применявшие определённые методы захвата власти и способы её удержания.

Под фашистскими идеологиями я имею в виду определённого типа тоталитарные идеологии, описанные теоретиками фашизма, их предшественниками и последователями. Фашизм, как историческое и политическое явление, включает в себя также определённые типы социальной практики, методы государственного управления, методы управления экономикой, различные теории фашистского тоталитарного социального государства.

Используемые в настоящей книге базовый понятийный аппарат, исторические, политические и экономические основы фашизма приводятся в их первоначальном значении, именно так, как они использовались в первоисточниках, т.е. работах предвестников, основоположников и теоретиков фашизма, начиная с XIX века по настоящее время.

Основные принципы и методы захвата власти, успешно применённые на практике сторонниками Муссолини, были впоследствии заимствованы многими другими политическими движениями в Европе первой половины XX века. Европейская либеральная пресса отмечала сходство методов манипуляции массовым сознанием и приёмов политической борьбы у этих популистских политических движений, скрытое или явное подражание Национальной фашистской партии (Partito Nazionale Fascista), которая к моменту создания этих движений уже пришла к власти в Италии. Именно по этой причине, новые европейские движения и политические партии подобного типа, независимо от их политической окраски, повсеместно, не только в Европе, стали называть фашистскими, что полагаю, справедливо. Тем более что большинство, указанных выше политических движений в Европе периода 1922—1945 гг., сами себя называли фашистскими, иногда даже внешне копируя чернорубашечников Муссолини.

В политической жизни Европы в 1922—1945 появилась этакая сборная солянка из разномастных политических организаций и партий, с различными идеями и различной идеологией, но имевших некоторые общие легко узнаваемые черты.

Различные партии и политические режимы прошлого и настоящего, которые следует без оговорок однозначно назвать фашистскими, часто можно отнести как к правым, так и к левым и даже центристским. По мнению Бертрана Рассела, фашизм вообще не является упорядоченным набором убеждений и в этом я с ним согласен. На самом деле, принимая во внимание универсальность фашизма, не имеет большого значения принадлежность фашистского движения к какой-либо определённой части политического спектра.

Некоторые отдельные историки, в том числе советские, противопоставляют фашизм любым левым идеологиям. По моему скромному мнению, это не совсем корректное противопоставление. Такое заблуждение возникло вследствие того, что в большинстве европейских стран (Германии, Испании и пр.) фашисты действительно пришли на волне страха перед захватом власти местными коммунистами и установления ими кровавой «диктатуры пролетариата», подобной большевистскому режиму в СССР. В результате естественной эволюции фашистских партий и движений, в условиях постоянной угрозы коммунистической революции, антикоммунизм превратился в самый яркий атрибут национального варианта фашизма в этих странах. До сих пор антикоммунизм привычно добавляют к списку исключительных свойств присущих любому фашизму, наравне с авторитаризмом, вождизмом и национализмом, что также не совсем верно.

Многие фашистские партии и политические режимы были рождены как раз из левой, а чаще из леворадикальной среды. Сам Бенито Муссолини был известным членом Итальянской социалистической партии. Французская народная партия была создана бывшими коммунистами, а её лидер Жак Дорио был видной фигурой международного коммунистического движения и одно время даже был членом политбюро Французской коммунистической партии. Ядро многих фашистских партий Европы на заре европейского фашизма составляли бывшие активные члены леворадикальных и коммунистических организаций. В основе европейского фашизма начала века, также были идеи социализма. Некоторые бывшие европейские марксисты, ужаснувшись результатами переворота 1917 года в России, стали искать другие принципы построения социального государства.

Сейчас многие ангажированные историки пытаются доказать, что нацисты всегда были сплочённым правым националистическим движением, во главе которого всегда стоял фюрер. На самом деле это совсем не так. Нацистская партия родилась как левая националистическая рабочая партия и была такой партией в течение первых 14 лет своего существования.

Нацисты и немецкие коммунисты вербовали своих сторонников среди одного и того же типа граждан – среди людей подверженных влиянию постмодернистских, традиционалистских и антилиберальных идей, с доминирующей эмоциональной алогичной составляющей в своём поведении и склонных культовому сознанию. Они использовали в своей пропаганде один и тот же политический язык – указывали в качестве источника всех социальных проблем некий заговор врагов (коммунисты – заговор богатых людей, нацисты – заговор евреев).

Ряды нацистов, по мере преследования леворадикальных немецких организаций со стороны правительства Веймарской республики, в массовом порядке пополнялись бывшими коммунистами. В 1929 году находившееся у власти в Германии социал-демократическое правительство запретило деятельность «Союза красных фронтовиков», насчитывавшего на момент запрета более 200 тысяч членов. Примерно 160 тысяч членов этой организации после 1933 года вошло в состав штурмовых отрядов нацистов. Количество бывших коммунистов в рядах NSDAP постоянно росло и вместе с влившимися в ряды нацистов коммунистами увеличивалось влияние левой националистической идеологии внутри партии. В результате чего, в период с 1929 по 1934 год в Германии существовали отряды штурмовиков, которые состояли более чем на две трети из бывших коммунистов.

Наиболее влиятельное течение в нацистской партии возглавляли левые национал-социалисты братья Грегор и Отто Штрассеры. Штрассеры понимали национал-социализм как антикапиталистическое движение. Левые национал-социалисты не испытывали стремления к захвату чужих территорий и подчинению других народов. Они выступали за отмену крупного помещичьего землевладения, говоря о том, что земля принадлежит всей нации. Они выдвигали политические требования кооперации немецких крестьян и укрупнение мелких промышленных производителей. В основе их программы был классический корпоративизм и государственное регулирование всех взаимоотношений между трудящимися и капиталистами. Ранний немецкий национал-социализм был очень похож на итальянский фашизм.

Левое направление в нацистской партии считало допустимым сотрудничество с марксистами, причём как с социал-демократами, так и с коммунистами. Грегор Штрассер открыто требовал использовать опыт большевиков по захвату и удержанию власти, по организации социального государства.

Штрассеры считали социал-демократов и коммунистов союзниками, а буржуазные партии своими врагами. Йозеф Гёббельс, будучи секретарём Штрассера 1 января 1926 года записал в своём дневнике: «Ужасно, что мы и коммунисты бьём друг друга. Где и когда мы сойдёмся с руководителями коммунистов?». Гитлер в начале своей партийной карьеры был активным сторонником Штрассеров и также считал, что коммунисты могут быть союзниками в борьбе немецкого народа за социальную справедливость. Его первые публичные выступления изобиловали откровенно марксистскими социалистическими лозунгами.

Сторонники Грегора Штрассера долгие годы были самой влиятельной группировкой в нацистской партии, даже после ухода из партии Грегора Штрассера в декабре 1932 года, вплоть до масштабной чистки Гитлером рядов партии от своих оппонентов, начавшейся с событий июля 1934 года, известных в исторической литературе как мятеж Рёма или «ночь длинных ножей». После окончания Второй мировой войны всякий левый национал-социализм стал именоваться не иначе как «штрассеровский фашизм».

Несмотря на то, что левые составляли большинство в NSDAP, это до апреля 1934 года не сильно беспокоило Гитлера и его сторонников. Гитлеровцы долгое время вообще не считали проблемой то, что внутри нацистской партии долгие годы существовали свои оппортунисты и ревизионисты, левые и правые партийные группировки.

Сближение с буржуазными правыми и захват власти в нацистской партии Гитлер начал в апреле 1929 года. После контактов Гитлера с правыми политиками, промышленниками и финансистами, а в особенности после того, как Гитлер высказался за отказ от революционных методов политической борьбы, за участие в выборах и работу нацистов в парламенте, внутри партии началось размежевание. Многие нацисты, такие как, например, культовый нацистский герой Хорст Вессель разочаровались в Гитлере и стали активно выступать против буржуазного уклона в NSDAP.

После прихода нацистов к власти в январе 1933 года, Гитлер и его соратники уже открыто стали сотрудничать с правыми политиками и капиталистами, что вызвало не просто недовольство многих левых нацистов, но фактически привело к противостоянию между сторонниками Гитлера и его противниками.

Самой мощной организованной силой нацистов были члены массовой боевой организации, иерархически структурированной по армейскому образцу – штурмовики, которые видели своей основной целью свержение ненавистного буржуазного правительства Веймарской республики вооружённым путём. Соглашательство Гитлера с правыми политиками, финансистами и промышленниками они однозначно восприняли как предательство. В декабре 1933 года число штурмовиков составляло около 3 миллионов. Они были хорошо организованы и вооружены современным стрелковым оружием, вплоть до пулемётов. Противостояние между штурмовыми отрядами, вождём которых был Рём и лидером партии Гитлером рано или поздно должно было закончиться кровавой бойней. Впереди замаячила перспектива гражданской войны, особенно после активизации немецких коммунистов, активно поддерживаемых финансово и организационно Советским Союзом, через немецкое отделение Коминтерна.

В процессе чистки 1934 года большинство сторонников левой линии в NSDAP, в том числе сам Грегор Штрассер, были убиты членами гитлеровской организации Schutzstaffel der NSDAP (охранные отряды партии NSDAP), наиболее известной в истории под аббревиатурой SS. Кто не погиб от рук эсэсовцев, вынужден был бежать из страны.

Организация штурмовиков СА, после уничтожения гитлеровцами её руководства, фактически утратила своё влияние в Германии навсегда. Так, усилиями Гитлера, буквально за несколько июльский дней 1934 года, немецкая национал-социалистическая партия перестала быть революционной и социалистической, превратившись в правую реакционную.

Подобный эволюционный путь от марксизма до фашизма прошли ещё два десятка европейских политических организаций в период с 1918 по 1939 год. Многие организации, оставшись формально коммунистическими, обогатили свои идеологии фашистскими принципами.

Идеи Штрассеров послужили после окончания Второй мировой войны идеологической базой для создания левых фашистских организаций по всему миру. Одним из наиболее известных примеров политических организаций классического левого фашизма, является наиболее активная часть коалиции «Народное единство», приведшей президента Сальвадора Альенде и его социалистическое правительство к власти в Чили в 1970 году.

После прихода к власти новое чилийское правительство начало «социалистические реформы»: экспроприацию земель, коммерческой недвижимости и другой частной собственности, национализацию крупнейших частных чилийских компаний и банков, национализацию филиалов иностранных компаний и отделений крупнейших зарубежных банков, государственный контроль во всех сферах экономики и общественной жизни. При этом «реформы» повсеместно сопровождались грабежами, захватом недвижимости и земельных участков.

Радиостанции и телевидение перешли под контроль правительства. Для установления контроля над газетами правительство Альенде установило государственную монополию в бумажной промышленности.

Социалисты, левые христиане и экстремистское «Левое революционное движение» открыто заявили об отказе в передаче власти, выступили за отмену выборов и признались, что готовы с помощью насилия удерживать власть. Создавались рабочие военизированные отряды, которым с армейских складов стали раздавать оружие. В армии и на флоте социалисты начали вести активную пропаганду, создавать партийные организации. В школах и университетах стали активно насаждать фашистскую идеологию, прививать враждебность к другим странам, в особенности к США.

Социалисты за короткий срок развалили чилийскую экономику. Градус ненависти граждан к друг другу никогда ещё в чилийской истории не был так критически высок. Страна была на пороге гражданской войны. Если быть точнее, то война уже началась.

Последовавший после поставленного социалистами неудачного эксперимента со страной, 11 сентября 1973 года военный переворот, возглавленный армейским командованием, ВМФ и ВВС страны, а также полицейскими силами, по своей сути был антифашистским военным мятежом. Но, как оказалось, впоследствии, ни о какой защите демократии мятежники даже и не думали.

В Чили была провозглашена программа «народного возрождения», началось структурное переустройство государства. Коллегиальное управление быстро закончилось, и генерал Пиночет установил авторитарный режим, подчинив себе все ветви власти, включая все гражданские, полицейскую и военную. Пиночет стал чилийским фюрером, вождём нации – его титул стал именоваться «Верховный лидер нации» (Jefe Supremo de la Naciоn).

Пиночет называл новую авторитарную диктатуру «Tronco de poder» – вертикальным стержнем государственной власти, пронизывающей всё чилийское государство сверху вниз. Этот «вертикальный стержень» был полностью иерархической системой, построенной по военному образцу, никаких параллельных государственных институтов не существовало, всё полностью было подчинено органам хунты на местах, которые, в свою очередь, подчинялись вышестоящим руководителям. Властный стержень заканчивался на верхушке пирамиды лично генералом Пиночетом.

Были запрещены все левые партии, от коммунистов и леворадикалов до умеренных социал-демократов. Под запрет попали некоторые либеральные буржуазные партии, христианские демократы, была даже запрещена симпатизирующая Пиночету национальная партия.