Ищущий смерть

Вонрах открыл глаза. Солнце ещё дремало где-то на востоке. Его корона только начинала озарять небосвод. Сердце ТИТАНА бешено колотилось в его могучей груди. Он боялся пошевелиться, страшась разбудить ребёнка, который так и не проснулся за всё это время.

Маленькая жизнь дремала рядом с вечно молодой старостью. Девочка чему-то улыбалась во сне, маленькие пальчики то сжимались, то разжимались, было забавно за ней наблюдать. Вонрах не заметил, как улыбка поселилась на его лице, заставляя забыть тревожные ночные ведения.

Он тихо лежал и смотрел то на ребёнка, то на Салману. Солнце не могло пропустить ещё один день, оно вставало, пробуждая собой весь лес. Салмана открыла глаза и посмотрела на Вонраха, почему-то она улыбнулась. Потом погладила мирно спящую девочку и тихонько встала. Чуть в стороне в воздухе появилось крошечное озерцо с чистейшей водой. Салмана ничему не удивляясь подошла к нему и зачерпнув ладонями воды, умылась, прогоняя остатки сна. Как только она перестала умываться, озерцо упало на землю, проливаясь не неё небольшим дожнём.

Пение птиц разбудило маленькую девочку. Она открыла свои небесной глубины глаза, и улыбнулась склонившемуся над ней Вонраху. Заметив это, Салмана поспешила поздороваться с малышкой. Она подхватила её на руки и стала забавлять её, дурачась как ребёнок. Ей нравилось возиться с детьми, это было слишком очевидно.

Девочка улыбалась, она принимала заботу чужих ей людей как будто, они были знакомы тысячу лет. Астралы вернулись с восходом солнца. Деревня нашлась, но до неё было пять дней пути, и всё по лесу. Такая малышка не могла проделать этот путь в одиночку. Никого из взрослых людей в лесу не было, даже следов борьбы.

Вонрах задумался над проблемой, которая начинала становиться всё серьёзнее. Тропинка по которой они шли вчера, и в близи которой они заночевали, уводила в глубь леса, в конце которой была река. Нигде не было тех, кто мог бы сказать им, чья это девочка заигралась в лесу. Задумчивый вид Вонраха не мог не привлечь внимания Салманы. Она подошла к нему, держа на руках ребёнка, и заглянув ему в глаза спросила:

– Не уж-то всё так плохо? – Она прониклась к этому ребёнку, и ей не хотелось мириться с тем, что это милое дитя окажется сиротой, или ещё чего хуже. Вонрах пристально посмотрел на девочку, но не просто посмотрел, как это делают обычные люди.

Он смотрел на неё так, как может смотреть наделённый сверхъестественной силой ТИТАН. Этому научил его и всех остальных ТИТАНОВ сам Белый странник, в своё время.

Девочка сияла. Её аура золотым сиянием просто ослепляла даже полубога. Она была чудом, божественным светом среди людей. Значит она в опасности, пока не сможет за себя постоять самостоятельно.

Восторг Вонраха был слишком очевиден, он протянул руки к ребёнку, и та с радостью пошла к нему, как к отцу. У Вонраха заблестели глаза от накативших слёз, он никогда не видел посланников ГОСПОДА воочию. Было как-то раз в его деревне, но это не совсем то. Эта девочка родилась с БОЖИМ благословением, она сама была БОЖИМ БЛАГОСЛОВЕНИЕМ. Значит ей нужна защита, он положит жизнь на защиту луча света в «тёмном царстве». Хотя какую жизнь, он всё равно сможет пережить любого в этом мире, да и во всех других мирах. Но пока он жив, с этой девочкой не служиться ничего плохого.

– И чего в ней такого? – Новый вопрос сорвался с уст Салманы, удивлённой ещё больше прежнего.

– Это, это БОЖИЕ благословление! Она послана на землю самим ГОСПОДОМ! Она есть спасение для многих, она есть свет БОЖИЙ! Через неё многие найдут своё спасение! Она многих спасёт, и наставит на путь истинный! – Восторгу Вонраха не было предела. Он поднял дитя к небу и громогласно произнёс:

– ГОСПОДИ! Я нашёл твоё дитя, и сохранил ему жизнь. Позволь нам дать ему имя, и хранить его словно отцу и матери. Пусть крещение сей дочери божией произойдёт прямо сейчас, а мы станем крёстными ейными, и защитой, и наставниками.

Позволь хранить её жизнь, пока сердце бьётся в этом теле. Позволь, и дай нам знать, что благословляешь нас. – Тишина ответила воину. Она была такой, что зазвенело в ушах. Двое взрослых замерли в ожидании ответа, а ребёнок обняла сильную шею ТИТАНА, словно ждала своего приговора. Птицы умолкли, казалось навсегда, ветер исчез, боясь обратить на себя внимание. Всё в этом мире превратилось вслух, ожидая проявления высшей воли. Кому мог ответить БОГ как не его посланнику. Кто мог просить о чём-либо так запросто у самого БОГА? Кроме как ТИТАН, призванный служить его воле. Голос ответивший с высоты небес был повелительный, но не страшный, сильный и властный, но не пугающий:

– Пусть будет так. Любите дитя моё, дарите ему тепло души своей, и учите свету моему. Храните его и дайте ему имя. Такова воля моя. – Салмана готова была потерять сознание от произошедшего. Сам ГОСПОДЬ говорил с её мужчиной, но обращался он и к ней тоже. Птицы словно сошли с ума. Их пение казалось заглушало всё вокруг.

Сама природа возрадовалась тому, что произошло. Вонрах создал в воздухе ещё одно озерцо воды. Подойдя к нему, он обратился к Салмане:

– Ну и каково же имя будет у нашей крестницы? – Он терпеливо ждал решения своей любимой. Солманна вышла из оцепенения, и подошла к воину, державшему на своих могучих руках маленькую жизнь.

– Пусть именем ей станет Сазланна, так в старину мои предки называли чистый свет с неба.

– Так тому и быть. Нарекаем тебя Сазланной, что означает чистый свет. Во имя ОТЦА, и СЫНА, и СВЯТАГО ДУХА, ОМИНЬ. – Вонрах трижды окунул девочку в озерцо, с этими словами и прижал ничего не понимающего, но не произнесшего ни звука ребёнка к своей груди. Одежда на девочке промокла насквозь, Салмана забрала девочку из рук её крёстного и принялась снимать мокрые одёжки.

Вонрах радовался как ребёнок. На покрывале оказалась еда.

– По случаю праздника. – Вонрах ответил на вопросительный взгляд Салманы. Новая одежда была сухой и более красивой, Вонрах старался угодить Салмане во всём. Ребёнку до определённого моменты абсолютно всё равно в чём он одет, и как живёт. А вот её крёстной матери, было не так уж и всё равно.

Прохладное вино, согревало и тела, и души взрослых людей. Они сидели на покрывале и праздновали крещение. Сазланна не уходила далеко, ей было очень интересно присутствовать при этом, словно она понимала всё происходящее.

Маленькие штанишки так ей шли. Она была похожа в них на сорванца ребёнка. Спустя некоторое время Салмана улеглась с Сазланной на низкую, но очень удобную кровать. Дети должны днём спать – это понятно, но вот вместе с малышкой не стесняясь уснула и довольная крёстная. Солнце могло помешать отдыху двух дев, и Вонрах установил над ними шатёр. Ветерок созданный ТИТАНОМ дарил прохладу, отгоняя вредных насекомых. Сам же воин размышлял над тем, как уберечь Сазланну от возможных опасностей, и не приятных встреч.

За себя он не волновался, но вот малышка может пострадать. Пока он рядом, с ней не может, что-либо произойти. Но ведь это пока он рядом, а рядом с ней быть постоянно просто невозможно.

День клонился к закату, девушка проснулась и играла с ребёнком. Вечер обещал быть прохладным, Салмана беспокоилась за здоровье Сазланны. Вечером и ночью следовало придумать какой ни будь дом. Вонрах поглядел на небо, и сгущавшиеся там тучи подсказали ему решение.

В стороне от тропинки на не большом пригорке он разбил прекрасный шатёр. Довольно вместительный, и способный спасти от любой непогоды. С наступлением темноты, дождю словно дали команду лить. Вода с шумом устремилась к земле, ветер рвал тряпичные стены шатра в попытке оставить людей без укрытия. Но шатёр уверенно стоял, не обращая внимания на потуги непогоды. Внутри горел костёр, маленькая девочка играла со своими крёстными.

Они все трое были под надёжной защитой, и разбушевавшееся непогода не могла испортить им настроение. Вскоре мерное постукивание по тряпичной крыше капель успокоило, и пригласило ребёнка спать. Малышка устроилась поудобнее возле Салманы, и тоже уснула. Огонь продолжал гореть без дров, освещая всё вокруг своим неровным светом. Вонрах лежал на соседней кровати, и смотрел как его девушка забылась тревожным сном матери.

Ветер снаружи не стихая бушевал всю ночь. Дождь отказывался уступать ветру в выносливости, и лил с прежней силой до самого утра. А утро было мокрым, холодным и ленивым. Оно отказывалось наступать, оно хотело обождать. Но солнце всё-таки встало, и теперь пыталось пробиться через плотные ряды воинственно настроенных туч.

Вонрах вышел из шатра, и разводя руки в стороны вдохнул полной грудью влажную прохладу озябшего утра. Мокрые птицы не видели причин для радости, и по тому срывающиеся капли с ветвей деревьев были единственной песней в это утро. Земля неприятно хлюпала под ногами, грязь изо всех сил хваталась за сапоги. Несмотря на это Вонрах решил пройтись. Дорогу назад он прекрасно помнил, а вот что впереди, ему было интересно.

Он гулял неполный час. Возвращаясь, он увидел молодую женщину, которая направилась к его шатру. Женщина выглядела как затравленная, измотанная длительной погоней зверушка. Она посмотрела вперёд, и увидела направляющегося к ней Вонраха.

– Мил человек. Скажи мне, не позволишь ли мне обсохнуть в твоём шатре. Я многого не прошу, немного еды и воды, а потом я отправлюсь дальше. Я потеряла своего ребёнка, и теперь ищу его везде. Скажи не видал ли ты, моё дитя. – На её голос из шатра вышла Салмана. Она хотела что-то сказать, обрадовавшись женщине, но Вонрах её перебил:

– А-а, так это твой сынишка бродил по лесу? – Он беззаботно смотрел на женщину, и вид у него был немного чудаковатый. Салмана заподозрила не ладное. Вонрах так себя никогда обычно не вёл.

– Да, да, это мой мальчик, он совсем кроха. На нас напали, и я отпустила его в лес, страшась за его жизнь. Теперь вот ищу уже несколько дней. – Женщина словно ожила, радость встречи с сыном придавала ей сил.

– Ну пока он спит. А как проснётся то ты, сможешь забрать своего сорванца. – Вонрах подошёл к пологу, ведущему в шатёр, и как только поравнялся с сияющей от счастья женщиной, вонзил ей в сердце свой боевой нож. Лезвие вышло из тела незнакомки со спины, на его кончике застыла чёрная как смола кровь. Женщина схватила за плечи воина в предсмертной попытке навредить.

– Это девочка. А ещё она моя дочь. – Назидающе произнёс Вонрах, извлекая лезвие из тела уже мёртвого демона. Салмана застыла на месте, не понимая в чём собственно дело. Милая женщина умерла у неё на глазах, и кровь у неё была от чего-то чёрной. А её любимый этому был как будто бы и рад.

– Это был демон. И скорее всего именно тот, что ранее уже пытался заполучить ребёнка. Теперь он почти его нашёл. – Сказал Вонрах «бесцветным» голосом. Он повернулся к Салмане и продолжил:

– Нельзя верить никому. Ребёнок слишком ценен, чтобы рисковать его жизнью. Никогда не ослабляй бдительности, теперь от нас с тобой зависит будущее нашей с тобой дочери. – Вонрах обнял Салману и поцеловал её в щёку. Потом повёл под защиту шатра, где ещё спала безмятежным сном их крестница. Остаток дня они решали куда им податься, и как уберечь ребёнка от нападок демонов. Внезапно Вонрах произнёс:

– Монастырь. Там она и будет в безопасности, хотя бы частично. – Салмана не совсем понимала значения слова «монастырь», потому смотрела на своего возлюбленного с вопросом в глазах. Шатёр исчез внезапно, оставляя своих подопечных под ещё сырым, открытым небом. Сразу обдало прохладой, Салмана поняла, что пришло время пройтись. Она взяла ребёнка на руки, и приготовилась идти за своим избранником. Но Вонрах от чего-то сомневался, он что-то выжидал. Потом перед ним изогнулось пространство, и они все вместе шагнули в портал.

На той стороне была река, тропинка закончилась на её берегу. На берегу, у самой кромки воды лежала молодая девушка. Казалось, она была мертва. Вонрах подошёл к лежавшей у воды, и приподнял её голову. Девочка оживилась, увидев бесчувственную девушку. Она весело «защебетала» на своём, на детском языке.

Было отчетливо понятно, это была её настоящая мать. Девушка чуть слышно застонала, у неё сил не было даже для того, чтобы открыть глаза. Вонрах поднял её с земли и понёс подальше от воды. Там куда он шёл, уже стоял знакомый им шатёр, с пылающим очагом внутри. Девушку уложили в кровать, ребёнок уселась рядом, и наотрез отказалась покидать свою маму. Салмана осталась рядом с несчастной, а Вонрах вышел из шатра, и исчез в новом портале.

Люди спешили достроить дом до начала дождей. Они дружно работали, не гнушаясь никакой работы. Они читали книгу, оставленную странным воином, и поступали так, как там было написано. В правоте её толкований никто не сомневался, по тому, что почти все видели, как она им досталась. Дом был почти готов и это очень радовало. Теперь это будет дом ГОСПОДА. Сами же люди ютились все вместе в куда более скромном жилище.

Когда в прошлом году их освободили от «оков», стеснявших их души, многое стало ясно, и на многое они посмотрели иным глазами. Теперь жизнь не казалась такой бессмысленной и тяжкой. Теперь многое можно было побороть лишь усилием собственной воли. Бывшие разбойники, чьи руки были «по локти» в крови невинных, изо всех сил старались смыть свой грех, праведным трудом. Они усердно молились и работали, теперь в их жизни была высшая цель. Они знали каким может быть человек, и каким он должен был быть. И по той причине они куда больше старались спасти свои запятнанные грехами души.

Дела шли в гору, дом для бога был почти готов. Теперь можно подумать и о том, как поставить частокол вокруг их земли. Помолясь у каменного креста, и испросив каждый о своём, работники направились к столу, чтобы поесть перед сном. Прямо перед столом, который стоял во дворе, появился тот самый парень, который в прошлом году сражался за свою, а теперь уже и за их веру.

Все опешили, не понимая, что делать. А парень как ни в чём не бывало, подойдя к столу, обратился сразу ко всем:

– Доброго всем вечера. Вижу у вас здесь дело пошло.

– Так с Божьей помощью и не то смочь может человек. – Ответил Жанрих, который уже стал старшим над всеми, выполняя роль теперь уже настоятель данного монастыря.

– Да, коли захочет человек, он может творить и великое, и ужасное. Но пришёл я к вам с порученницем одним. – Вонрах лукаво прищурился, глядя на приготовленный ужин. Уловив его настроение, хозяин жестом предложил ему сесть за стол со всеми.

Вонрах с готовностью сел за стол, но не во главе его, а по правую руку от главенствующего. Жанрих сперва не решался сесть, боясь нарушить иерархию. Вонрах отмахнулся от его напряжённого, вопросительного взгляда, и принялся есть оленину. Он ел с аппетитом и ел много, такие могучие люди могли не только сражаться или работать за многих, ели они так же за всех.

Собравшиеся ели спокойно и терпеливо сносили разошедшийся аппетит Вонраха. Они поняли то, что еды на всех не хватит, как только его увидели, и смерились с этим. Разделив то, что им осталось поровну, они боролись с наступившим голодом. Когда-то суровые мужчины, и пришедшие с ними развязные женщины, вели себя скромно, и в высшей степени смиренно.

Вонрах дал волю своему чувству голода, он бесцеремонно поедал всё, на что падал его взгляд. Люди только дивились такому его поведению, но новая их вера была не шутка и не блеф. Они сносили всё терпеливо, понимая, что самое лучшее сегодня не для них.