Ищущий смерть

У каждого существа на земле, свой ад. Это одно и тоже место для всех, но сознание всегда рисует разные образы. Демоны не отдадут душу матери так просто. Наверняка им нужен путь к месту заточения Базулдаша. А за это они пойдут на любые жертвы. Значит, поступать следует мудро. Драться жестоко, раненых не оставлять, побеждать всех.

Битва в АДУ – этого ещё ни разу не было в бытности Вонраха. Хотя сам АД был исхожен им вдоль и поперёк. Конечно он знал такие закоулки в нём, о которых не подозревали даже самые грязные души, томящиеся там. Но всё равно был определённый риск.

Салмана смотрела на Вонраха с застывшими в глазах слезами. Она понимала, что решение им уже принято, и оно страшное. ТИТАНЫ не могут бояться. Страх не в их природе. Они смотрят опасностям в глаза, и смеются даже тогда, когда приходиться харкать собственной кровью. Он не отступит. Его это заводит, и манит жажда схватки с темными силами.

Он рождён именно для этого, для того, чтобы восставать между тем и этим мирами. Мир демонов опять рвался в мир людей, люди опять нуждались в помощи тех, о ком они давно уже успели позабыть. Зато о людях очень хорошо помнили сами ТИТАНЫ, и эта память не давала им права оставаться в стороне.

Решение тяжким грузом повисло на плечах Вонраха. Странный свет горел в его вечно молодых глазах. Он печально посмотрел Салмане в глаза, положил ей на плечи свои сильные и тяжёлые руки.

– Так надо родная. Так надо. Я пойду. Не на долго. Я вернусь вскоре. – Он обнял возлюбленную и замер.

– А если не вернёшься? – Салмана готовилась к самому худшему для себя.

– Ты сможешь с этим жить. Но если я промолчу, то я не смогу с этим смириться никогда. Так уж я устроен. Прости. – Вонрах поцеловал Салману в губы, и вышел из шатра. Снаружи он столкнулся с настоятелем.

Тот шёл к нему по каким-то делам. Вонрах не дал ему сказать, он сразу перешёл к самому важному. Говорил он долго, не переставая, настоятель не всё понимал, и от того поглядывал на тихо плачущую Салману, стоявшую за спиной Вонраха. Когда Вонрах закончил говорить, настоятель словно постарел на лет десять. Таких откровенных и одновременно страшных слов он не слышал никогда. Он стоял и смотрел как тот, кто призван его БОГОМ, уходит в никуда, чтобы вернуться с победой, или не вернуться никогда.

Вонрах сжал рукоять своего меча, словно поздоровался с лучшим другом. Меч был действительно его надёжным и преданным соратником. Но главное было в той воле к победе, что горела в груди того, кто не мог смириться с поражением, причём не своим, а с поражением этого мира. Меч с нетерпением ждал схватки с врагом, он предвкушал её, ему не терпелось попробовать на вкус его крови.

Рукоять словно дрожала от напряжения, призывая своего хозяина к действию. Вонрах посмотрел на маленькую девочку, потом на её мирно спящую мать.

В отличии от ребёнка, девушка могла не проснуться. На этот риск он мог согласиться, но рисковать жизнью ребёнка он не стал бы никогда. Вонрах положил руку на грудь молодой матери, его сила, мощнейшим потоком устремилась в молодое девичье тело. Это поддержит её какое-то время, пока он будет в отлучке.

Маленькая девочка спала, улыбаясь во сне. Теперь она сможет проснуться утром, чтобы увидеть новый день своей совсем юной жизни.

Надо идти.

Вонрах вновь вышел из шатра и стоявший у его входа настоятель отпрянул назад. Перед ним стоял настоящий посланник БОГОВ. Он был словно из небесного металла. Его взгляд мог сразить любого на этой земле. Сила в нём чувствовалась такая, что казалось, земля дрожит под его ногами. Салмана не замечала прекрасных доспехов, она видела лишь любимого ею человека, отправляющегося на верную смерть.

Его рука сжимающая эфес меча говорила о решительности полубога. Жизнь и смерть в этих нечеловечески сильных руках. Жизнь и смерть теперь стали рядом и с Салманой, в ожидании результата его похода. Вонрах подошёл к Салмане, и заглянул в её прекрасные заплаканные глаза. Только теперь она заметила его шлем, белый гребень на этом шлеме, короной возвышался над головой.

Белый плащ, спадающий с широченных, плеч казался крыльями некой невообразимой птицы. Нагрудник, сверкающий в жемчужном свете луны отражал её печаль.

Руки закованные в доспехи обняли медленно приходящую в себя девушку. Голова покрытая шлемом склонилась и ТИТАН поцеловал свою возлюбленную. Больше не было слёз, была лишь горечь расставания, и ожидание новой встречи.

– Вернись ко мне. Пожалуйста, вернись. – Уже без слёз, и твёрдым голосом произнесла Салмана.

– Со щитом, или на щите, но я обязательно вернусь к тебе. – Вонрах сказал ей, и отправился в путь. Тогда Салмана ещё не понимала значение его слов, но ей предстояло это узнать в ближайшем будущем.

Воздух качнулся перед ТИТАНОМ, он вошёл в прозрачные ворота, исчезая из мира живых.

АД.

Пристанище согрешивших и оступившихся. Место, где оплачиваются все счета, и плата по ним так высока, что души, попавшие сюда, содрогаются ежесекундно, в страшных мучениях.

Но даже это страшное место не есть вечное наказание. Даже в нём есть место состраданию, и надежде на прощение. Даже он не так чёрен, как бывают черны души и помыслы затаившихся в нём демонов. Они нашли способ попасть сюда и не пропасть в небытии. Они знали на что пошли, и теперь они есть новое испытание людское, и ТИТАН единственная преграда на их пути в мир людей.

Как и положено, в мире страдания и боли царило безмолвие и внешний покой. Души молча страдают, очищаясь от своих грехов. Они безусловно страдают, вспоминая каждый свой грех, переживая его снова и снова, очищая себя, отвергая погубившее её. Некоторые отбыли положенное им наказание и выстроились в очередь перед новым своим испытанием.

Путь в мир людей, есть новое испытание для любой души. Заново родиться, заново пройти известный путь, в попытке не совершить прошлых ошибок. Только так души получают прощение, только так они могут заслужить путь к небесам. И ещё не известно, что станет труднее – отбыть лет восемьсот в аду, или прожить лет сорок на земле.

АД один для всех, он может вместить в себе всех, и от того он ещё более страшен. Боль и страдания доведены в этом месте до абсолюта, но даже это не пугало самых отъявленных и бессовестных.

Они от раза к разу попадают сюда за новой порцией вразумления. Так и демоны, что притаились за углом очередной пустоты, ждали своё испытание в лице сошедшего в АД ТИТАНА. Они намеренно пошли на такой риск для себя. Они решили рискнуть всем, и пошли в самое страшное место для любого мира.

Вонрах стоял и смотрел в темноту. Он не хотел видеть это место ещё раз, оно ему не нравилось. ГОСПОДЬ был бесконечно прав, создавая это чистилище для заблудших душ. Он любит созданных им детей, и по тому не может подвергать их вечным страданиям. Каждый имеет право на искупление, каждый имеет право на то, чтобы даже АД для него кончится, когда ни будь. Но всё равно это место было слишком мрачным и неприятным.

Вонрах шёл медленно. Он не прятался, да и какой в этом смысл. О его появлении в этом не гостеприимном месте стало известно всем его обитателям сразу еж, как открылся портал. Они взирали на него сквозь пелену мук и страданий, сквозь туман раздираемых сознание мыслей, и мольбы о спасении. Нельзя сказать ни слова, нельзя даже простонать вслух. Душа не стонет, душа не говорит, она кричит так тихо, что даже тишина не может услышать этот крик. Кричать может живая плоть, тогда боль ещё осознанная и не умопомрачительная, в полном смысле этого избитого слова. Но лишь попадая в это место, ты понимаешь, что значит боль на самом деле. В АДУ царит не огонь, в нём царствует агония. Именно в агонии пребывают те, кто сюда попадает.

ТИТАН шёл спокойно и уверенно в собственном превосходстве перед всеми. Он шёл как повелитель, не как гость, или заплутавший прохожий. Тишина рвала барабанные перепонки. Немое безмолвие тех, о ком знаешь, но пока не видишь лишь по тому, что не хочешь видеть, не беспокоило посланника самого БОГА.

Он искал угрозу. Внезапно каменный пол пещеры провалился, унося идущего по нему Вонраха вниз. Стены стремительно росли, несясь вверх, как сорвавшиеся в безумный галоп лошади. ТИТАН стоял на месте и смотрел в пустоту, словно он ничего и не увидел. Море неслось ему навстречу, грозя поглотить, и лишить не просто вечности, а самого простого, что могло быть, жизни.

Вонрах напрягся, готовясь столкнуться со стихией. Воды, что неслись к нему, не отвечали на его зов, вода отказывалась слушаться его. Вода почти накрыла его огромной волной, но вдруг рассыпалась на мириады бриллиантов, ниспадающих с небес. Драгоценные и прекрасно огранённые камни градом неслись к земле. И вдруг они стали ударяться о землю горящей смолой, брызги которой разлетались в опасной близости от ног ТИТАНА.

Тягучие, горящие ядовитым пламенем капли, растекались по каменному полу, на котором стоял несколько обескураженный воин. Огненные потёки словно были наделены сознанием, они стекались воедино, грозя стать огненной рекой.

ТИТАН сделал шаг назад, поддаваясь человеческому, и вполне объяснимому чувству. Пламя так же было глухо к зову Вонраха, и тот на всякий случай обнажил свой меч. Потом стали гореть и плавиться стены пещеры-подземелья. Они стекали на пол пещеры, пополняя собой огненную реку, которая стала окружать Вонраха.

Жар от пламени начинал становиться не выносимым, дышать было тяжко, жар выжигал лёгкие с каждым вдохом. ТИТАН стал задыхаться, он пошатнулся и опустился, упав на колено, но меча не выронил. Голова шла кругом, мысли путались, тело обмякло и больше не слушалось.

Длинная, как сама жизни ТИТАНА цепь, словно змея обвила его правую руку. Вонрах с удивлением посмотрел на неё, не веря собственным глазам. Другая стальная змея схватила его за левую руку. Цепи напряглись, словно они были не цепями, а чьими-то руками. ТИТАН повис на них, разрываемый их силой. Была боль, но не была страха, было разочарование, но не было крика. ТИТАН был распят, но не бросил своего единственного на сей момент друга.

Из пламени вышел демон. Он был словно из огня. Его чешуйчатая кожа горела и тухла, потом вновь вспыхивала и снова тухла. За его спиной появились его собратья. Они не уступали первому в разнообразии своего появления и естества. Вонрах смотрел на них с нескрываемой ненавистью, он напряг руки в попытке освободиться, но тщетно.

– Не скальтесь в преждевременной радости победы. Если не я, то мои братья положат этому всему конец. – Он был пока спокоен, он был пока ещё силён.

– Да, конечно. Твои братья придут за тобой, и мы закусим их душами. Но ты станешь первым. Смотри ТИТАН, таким мы сделаем весь ваш мир. И все остальные миры. Вы больше не сможете нас сдерживать, и рано или поздно мы отыщем нашего бога, Базулдаша. Тогда наша власть станет не просто повсеместной, она станет абсолютной. Ты станешь первым, с кого начнётся крах человечества. Ваш БОГ падёт, и на его место взойдёт Базулдаш. – Кожа на теле Вонраха начала гореть, боль пронзила его сознание, но он вёл себя, как не в чём не бывало.

– Твоя сила начнёт таять, как снежный ком по весне. Она наполнит нас, а те, кто придёт после тебя, узнают как мы можем быть сильны. А пока старайся выстоять, трать силы на спасение, мечтая о призрачной победе. Заметь, ты не грешен, но ты страдаешь, и твои страдания только начинаются. – Демоны зашлись диким хохотом сумасшедшего. Один из них, что был справа от Вонраха, вышел вперёд и полосонул его когтями по голой груди. Кровь хлынула на огненный пол, теперь и она горела, как в общем то и всё остальное в этом месте.

Почему нагрудник не помог, мысли пришли как-то из далека. Вонрах поглядел на свою грудь, она была обнажена. Шлем валялся в огне, медленно превращаясь в бесполезный кусок расплавленного металла. Потом второй зверь, оставил на голени ТИТАНА зияющую рану, откусив от неё огромный кусок.

Вонрах не издавал ни звука, он молча страдал. Его меч пока ещё был с ним, и кажется демонов это беспокоило. Они старались не подходить близко к его кровожадному лезвию.

Ещё одна цепь, увенчанная наконечником пики, ворвалась в тело воина, пронзая его насквозь. Вонрах посмотрел на свой живот, который пробила адская игрушка. Время словно заснуло, или Вонрах начал сходить с ума. Боль была постоянной, и почти абсолютной.

Шли годы. ТИТАН был очень долго непоколебим. Но по прошествии тысячи лет мучений, он начал стонать, вселив в мучавших его демонов надежду. Сколько он ещё продержится было не известно, но у них время было достаточно. Вонрах цеплялся за осколки собственного сознания, он старался вспомнить, ради чего он есть, и зачем он сюда пришёл. Это спасало его ещё тысячу лет. Демоны были неутомимы, они рвали тело ТИТАНА, стремясь добраться до его силы, а там и до его души не далеко. По истечении восьми тысяч лет в не прекращаемых мучениях ТИТАН ослабил руку, и почти выронил свой меч.

Демоны старались изо всех сил, они ненавидели этого страшного человека, за его выносливость. Они ненавидели его, за его веру, дарующую ему столько сил. Когда минуло тридцать тысяч лет, АД содрогнулся от крика того, кто привык сам сокрушать зло. Теперь он почти пал, теперь он почти погиб. На цепях больше не было воина, на них висело измождённое тело несчастного человека. Худой, немощный, изорванный труп, который отказывался умирать. Демон заглянул в глаза своего пленника.

– Сколько же ты будешь умирать? Когда же ты сдохнешь?! – Воин заметно нервничал, но демон просто бесился. В сознании ТИТАНА осталось место лишь для одного, для молитвы, и он произнёс её:

– ГОСПОДИ!!! ИИСУСЕ ХРИСТЕ!!! СЫНЕ БОЖИЙ, дай мне силы выдержать всё. Дай мне мудрость и рассудительность, чтобы понять твои деяния. Прости меня за слабость мою, и прими мою душу, коли достойна она тебя станет. – Он приоткрыл опухшие от побоев глаза и посмотрел на своего непримиримого врага. Тот был готов сожрать ТИТАНА, от злости. От чего он так нервничает, почему он теряет равновесие мыслей, видя умирающего ТИТАНА.

Мысли стали роиться в голове Вонраха, отрезвляя его почти померкнувшее в непрекращающихся мучениях сознание. АД есть наказание, но не демоны его создали, и не они вложили в его смысл. Значит, и правила в нём не ими созданы.

АД не такой должен быть. Вонрах стал бешено вспоминать, каким должно быть то место, куда он направился несколько тысяч лет назад. Потом он вспомнил, что не хотел глядеть на АД, глазами ТИТАНА. Вот тогда он и встретил демонов. Встретил и отреагировал на всё происходящее как простой человек.