Рано иль поздно

Направляется для рассмотрения жалоба на неисполнение решения суда о сносе перегородки Ульяновой Т. М.

О результатах просьба сообщить заявителю и управлению юстиции к 7.10.99 г.

Я уже начал привыкать к неспешности работы чиновников и не особо удивился тому, что на составление этих трёх сухих строчек понадобилось три с лишним недели (за это время целую главу «Войны и мира» можно написать!), да и 7-е октября меня вполне устраивало. Правда, смутные опасения-предчувствия у меня возникли сразу: ох, не дождусь я к этому самому 7-му октября ответа от старшего районного пристава Синичкина…

Как в воду глядел!

Синичкин, видимо, нисколько не боялся, а может, даже и не уважал своего непосредственного начальника – пристава областного.

Понятно, что, подождав ещё неделю и напрасно высматривая из-под козырька ладони почтальона с доброй вестью в казённом штампованном конверте, я 15 октября отправился знакомым уже путём в райпрокуратуру. К прежнему тексту заявления я лишь добавил упоминание о нулевых результатах похода в управление юстиции и жалобно подсюсюкнул, мол, осталась одна теперь распоследняя надежда – на прокуратуру.

Вскоре было получено по почте уведомление: в течение месяца жалоба будет рассмотрена. Ну что ж – почти аккурат к годовщине стояния сволочной перегородки.

А между тем 27 октября состоялось наконец и судебное заседание под председательством судьи Ленинского районного суда с «рабочей» фамилией Фрезеровщиков по иску соседей к г-же Ульяновой о возмещении морального вреда. Подал я его давненько, заседание откладывалось, но – пришёл-таки срок. Содержание иска читалось-смотрелось более чем убедительно (опять же, на мой наивный взгляд!). Шапка – стандартная: куда, кому, истец, ответчик, адреса; в начале – история-хроника дела, перечисление пройденных инстанций; а затем и – суть:

…12 апреля 1999 г. Барановский областной суд вынес постановление по кассационной жалобе Ульяновой Т. М.: решение Ленинского районного суда оставить в силе.

Итак, хозяйке кв. 82 уже объяснили, что она совсем и полностью не права:

1) соседи,

2) МПЖХ-3,

3) администрация Ленинского района,

4) управление архитектуры и градостроительства мэрии г. Баранова,

5) районный суд,

6) областной суд.

Но Ульянова Т. М. и не думает снимать перегородки, а уж тем более, – извиняться перед соседями за то, что уже много месяцев мотает им нервы, расстраивает здоровье, выбивает из рабочей колеи. Г-жа Ульянова принадлежит к классу бизнесменов и, скорей всего, понимает только язык денег, аргументацию рублём. Конечно, перегородки будут с помощью судебных исполнителей рано или поздно снесены, но где гарантия, что предприимчивая хозяйка кв. 82 уже на следующий день не возведёт новые, уверенная, что у соседей не хватит моральных и физических сил начать новую судебную волокиту.

В связи с вышеизложенным от имени ближайших соседей Ульяновой Т. М. прошу взыскать с неё в нашу пользу в виде возмещения морального вреда сумму в размере 45000 (сорока пяти тысяч) рублей за основной период противостояния соседям плюс по 1000 (одной тысяче) рублей за каждый день с момента вынесения решения областного суда (12 апреля 1999 г.) и до того дня, когда перегородка будет, наконец, снесена. Окончательная величина суммы иска будет, таким образом, зависеть только от самой г-жи Ульяновой.

Помимо меня иск подписали трое соседей.

Об этом судебном заседании стоило бы написать-создать отдельную поэму, с массой дивных нюансов и подробностей, пока же остановлюсь только на двух моментах.

Во-первых, как недостойно вела себя во время процесса ответчица: она очень толсто намекала судье, дабы вызвать у него неприязнь к истцу, что-де он, истец, наклонен к пьянству и алкоголизму. Но, во-вторых, и истец (то есть – аз многогрешный), увы, тоже не удержался и дабы вызвать у суда неприязнь к г-же Ульяновой, не менее толсто намекал, что-де она, так демонстративно не исполняя решение районного суда о сносе перегородки, тем самым, как говорят в Одессе, смачно плюнула этому самому суду на лицо…

К чести судьи Фрезеровщикова надо признать, что на провокации как истца, так и ответчицы он не поддался.

Как, к сожалению, не поддался он и весьма убедительным доводам искового заявления. Судья никак не мог уразуметь, за что я прошу от имени ущемлённых г-жой Ульяновой соседей взыскать с неё за многомесячную нервотрёпку, унижения, отнимание времени и т. д. несколько несчастных тысяч деревянных рублей. Судья Фрезеровщиков просто-напросто не мог понять, что такое моральный вред, и откуда я взял цифру его материального эквивалента.

Вообще, когда начинался в помещении Ленинского райсуда разговор о моральном вреде и его возмещении, возникало порой ощущение, что кто-то из присутствующих идиот. Так как суд ни под каким видом оскорблять нельзя, то идиотом чувствовал себя, разумеется, я.

Итак, по «фрезеровочному» вердикту в удовлетворении иска нам было отказано решительно, напрочь и навсегда. Мимоходом отмечу, что даже сама ответчица, вероятно, не ожидала такого благополучного для неё решения суда и перед самым его началом очень ненавязчиво как бы предложила мне взяточку:

– Николай, – уничижительно сказала она мне в судебном коридоре, – тебе что, денег не хватает? Я могу тебе их так дать, без всякого суда…

Я, само собой, надменно не удостоил её ответом, совершенно уверенный в успехе иска. Ну что делать – лох! (Я имею в виду – тупую уверенность, а не упущенную взятку: уж из ульяновских вонючих рук я бы и миллион не взял.)

А события продолжали развиваться своим неторопливым чередом: 15-го ноября в дверь моей квартиры позвонили и на пороге объявился молодой энергичный человек. Он представился приставом Козленко и объявил, что это ему взамен неведомого и неуловимого Мандовского (который, не приступив к делу, уже, видимо, устал-выдохся) поручено довести нашу перегородочную эпопею до конца. Пристав немедленно перешёл от слов к делу, отправился к г-же Ульяновой и грозно приказал ей убрать перегородку до ближайшей пятницы, то есть до 19 ноября.

Соседка-захватчица снова и опять доказала, что она отнюдь не из робкого десятка и судебный пристав для неё – ноль без палочки. Однако ж в конце ноября соседями было получено от Козленко весьма содержательное письмо:

…В настоящее время Ульянова Т. М. заключила подрядный договор на монтажные работы от 19.11.99 г. с ООО «Автоматика», согласно которому демонтаж перегородки будет произведён до 15.12.99 г. Судебный пристав Козленко данный срок о сносе перегородки уменьшил до 8 дней, т. е. до 7.12.99 г. В случае неисполнения решения суда к установленному судебным приставом сроку, к Ульяновой Т. М. будут применены соответствующие меры, согласно действующего законодательства «Об исполнительном производстве»…

Подумалось: чудны дела Твои, Господи! Злосчастная перегородка как минимум ещё 13 апреля 1999 года должна была перестать существовать в природе, а г-же Ульяновой дают-предоставляют всё новые и новые сроки-отсрочки, когда давно уже понятно, что эта баба без каких-либо признаков совести просто-напросто морочит всем головы…

Когда все назначенные приставом сроки миновали-сгинули, я в очередном фельетонном материале газетном горько иронизировал:

…Очень не хочется обращаться с заявлением в органы внутренних дел о возбуждении уголовного дела по статье 315 УК РФ (есть такая строгая статья о неисполнении решения суда), страшно не хочется обращаться за помощью в Москву, позорить родимый Баранов перед столицей…

Но и терпеть такое перегородочное хамство дальше нет больше сил. Как нет их и для новых хождений по инстанциям. Поэтому я пользуюсь возможностью через газету сделать как бы официальный запрос-заявление на имя председателя Барановского областного суда В. В. Назаркина и прокурора Барановской области Е. Л. Сапожника:

1) Что нужно сделать для того, чтобы решение Ленинского районного суда от 12 марта 1999 г. № (такой-то) о сносе незаконной перегородки кв. 82 в доме № 36 по улице Интернациональной г. Баранова было исполнено?

2) Когда это, наконец, произойдёт?

Р. S. На всякий случай ещё раз толсто намекну: после смачных плевков г-жи Ульяновой уже утёрлись её соседи, работники МПЖХ-3, Ленинской администрации, мэрии, Ленинского районного и областного судов, областного управления юстиции, Ленинской прокуратуры, – так что, уважаемые председатель областного суда и областной прокурор, приготовьте, на всякий случай, носовые платки…

Статью эту опубликовали в середине января уже 2000-го года, и в тот же день звонит мне один добрый знакомый и сообщает сногсшибательную новость: он своими глазами видел в управлении юстиции бумажку, на которой чёрным по белому значилось, будто злополучная наша перегородка ещё 2 декабря 1999 года в присутствии судебного пристава и понятых, якобы, была снесена – до основания и напрочь.

Батюшки светы!

Да неужто г-жа Ульянова кроме грабежа и воровства (а как по-другому можно обозначить-назвать присвоение в личную собственность чужой коридорной площади?) наклонна ещё и к подкупу с подлогом?! Мы, ближайшие соседи, готовы поклясться на Конституции, Библии и даже Коране, что перегородка не сносилась ни на единый день, ни на единый час. Да и вообще, какие понятые могут быть кроме нас, ближайших соседей, проходящих по судебному делу в качестве заинтересованных лиц и уже спаливших все свои нервные клетки в этой затянувшейся до неприличия тяжбе?

Однако ж, такая фантастическая бумажка действительно уже была-существовала в деле. Нет, явно Ульянова (право, всё же нет больше сил титуловать её «госпожой»!) подкупила и подкупает всех этих судейско-прокурорских чиновников… Боже упаси – конечно, не деньгами! Скорей всего, улыбочкой, своим уже упоминаемым скромным обаянием, трогательно-слёзными историями о том, как её дог-сука привыкла уже жить в отдельных просторных апартаментах, сооружённых из соседского коридора…

Далее в хронологическом порядке и буквально стенографически изложу результаты своих походов по инстанциям (уже по 3-5-му кругу!), в ходе которых во мне и вызревала-укреплялась мысль о подкупающих способностях Ульяновой.

Для начала я попробовал попасть-пробиться на приём к облпрокурору Сапожнику (увы – такая фамилия!), но, как оказалось, доступ к телу главного барановского блюстителя закона для простых смертных категорически закрыт – пришлось оставить заявление в приёмной.

Через три недели из областного управления юстиции была получена копия ответа в облпрокуратуру, из которого явствовало: на бумаге перегородка снесена – поэтому необходимо снова обращаться в суд.

Удалось мне разыскать судебного пристава Козленко (приставов, видимо, для пользы дела и удобства граждан «переселили» к тому времени из здания суда к чёрту на кулички, на край города в какую-то заводскую контору) и поговорить по душам.

Вернее, по душам как раз не получилось: и Козленко, и пристав Мандовский, занимавшийся до него нашей перегородочной тяжбой (и которого наконец-то удалось увидеть воочию), – оба эти молодые и милые на вид люди, как оказалось, оченно, оченно на меня обидемшись: зачем, дескать, в газеты пашквили на них пишу – оне ведь работают как умеют! Очень навязчиво приставы дали мне понять: больше чтобы я их не тревожил – они свой долг в случае с перегородкой исполнили до конца и полностью, даже руки уже умыли.

Между тем, как выяснилось, в деле появилась новая бумаженция: Сыскунов написал для приставов совершенно наглую объяснительную записку: мол, я самолично восстановил снесённую по решению суда перегородку в целях сохранности нашего с Ульяновой имущества и на все ваши судебные решения и всех судебных приставов мне начихать…

Поразительно, почему и после этого судебные приставы продолжали считать прямо-таки своими врагами нас, ближайших соседей Ульяновой, а не её саму и её обнаглевшего сожителя? И ещё, думал я, добираясь от штаб-квартиры приставов домой, грядёт, обязательно грядёт у нас в стране судебная реформа-перестройка, и уже вряд ли тогда будут платить зарплаты судебных приставов подобным обидчивым молодым людям, которые личные амбиции и бумажки ставят превыше дела и профессиональной чести. Ну никак Мандовский с Козленко не могли уразуметь-понять простейшую вещь: если ещё полтора года назад суд вынес решение о сносе незаконно возведённой перегородки, и им было поручено претворить это решение в жизнь, а перегородка продолжала стоять – значит, они что-то и где-то малость недоработали…

К начальнику управления юстиции области Жильцову с трудом, но удалось попасть на приём. Никита Сергеевич, человек на вид деловой, в ситуацию вник, тут же позвонил приставу Козленко и строго приказал: завтра же с утра отправиться в Ленинский суд, немедленно решить вопрос о возобновлении судебного производства и о наказании Ульяновой, так беззастенчиво издевающейся над решением суда и судебными приставами. А в конце начальник областной юстиции сказал и вовсе правильные слова, от которых, признаться, я вынужден был, отвернувшись, смахнуть незаметно с ресниц слёзы умиления и благодарности: нельзя, мол, допустить, чтобы законопослушные граждане и дальше тратили свои нервы и время на походы по инстанциям, а незаконопослушная Ульянова продолжала бы безнаказанно мотать и им, и служителям Фемиды нервы…

И как же замечательно, что мне удалось скрыть-спрятать свои слёзы умиления!