Мозговая активность

– Это враньё, Сэм. Не верь им.

Голос всё не унимался:

– Как не верить? Ты всё доказываешь своими действиями. Убил беззащитных Боба и Адама, а бедный Сэм поймёт всё уже тогда, когда будет поздно.

Снова началась стрельба, экраны разлетались на куски, отваливаясь от стен. Пэрри что-то выкрикивал, стреляя в экраны и оборудование. Я же решил отойти подальше, чтобы меня не зацепило осколком и не оглушало выстрелами. Вдруг я заметил, что одна из дверей недалеко от меня свернулась, обнажая проход на лестницу. Я мгновенно сообразил, что огромный кибер не сможет развернуться на лестничном пролёте, даже если преодолеет ступени. Да и сам Пэрри когда-то говорил, что лестницы для киберов-охранников являются препятствием.

В общем, я осторожно, боком подошёл к этой двери и шмыгнул внутрь, побежав почему-то вверх по ступеням. Оглушённый собственным дыханием, я всё же расслышал, что выстрелы прекратились, а Пэрри кричит мне вслед:

– Сэм, нет! Вернись, они обманывают тебя. Без тебя у меня не получится…

Что не получится у Пэрри, а точнее, Виктора без меня, я уже не слушал, преодолевая пролёт за пролётом, пока не выбился из сил и не остановился восстановить дыхание.

Я вспомнил профессора Адама, который рехнулся, будучи мозгом, находящимся в корпусе кибера. Может быть, и на Пэрри так повлияла его металлическая оболочка и долгая изоляция? Хотя, я не был до конца уверен в его планах насчёт меня и всего этого сообщества мозгов. Также не вызывали во мне доверия и сами мозги. Куратор Джозеф, конечно, не хотел мне зла, но он был частью общества, которое по словам Пэрри было устроено весьма своеобразно. Но мог ли я доверять его словам? Мне надо было во всём этом разобраться.

Сев на пыльные ступеньки, я обхватил голову руками, и сидел так несколько минут. Неожиданно на всей лестничной клетке погас свет, и мне стало не по себе. Я наощупь поднялся до площадки и нащупал дверь, которая, к моему счастью, была не заперта. За дверью что-то тускло светилось, и мне показалось, что это лучше, чем кромешная темнота лестницы.

Я находился на каком-то техническом этаже. Пол подо мной представлял из себя металлическую решётку, под которой пролегали трубы. Трубы и провода были и на стенах. Кое-где торчали вентили, датчики, экранчики и пульты с рубильниками и кнопками. Всё это было густо покрыто пылью, а свет сочился из тусклых, редко расставленных светильников на потолке. Казалось, что и свет этот покрыт пылью, поэтому такой неяркий.

Я побрёл вперёд, ощущая сонливость от оранжевого света, едва разгоняющего тьму. А может, такой насыщенный событиями день валил меня с ног. Кроме того, я не представлял, сколько времени я уже таскаюсь по этим коридорам. В моей комнате висели часы, да и нянька приносила ужин в определённое время. А когда наступала пора спать, свет становился тусклым, вот как сейчас. Я зевнул и потёр глаза. Мне было необходимо прилечь отдохнуть.

Коридоры разветвлялись, толстые и тонкие трубы петляли под полом, на стенах, а то и на потолке. Я брёл наугад, не представляя какое место я смогу найти для того, чтобы уснуть в безопасности. И вдруг я заметил, что заворачивая за угол, верхняя и нижняя трубы образуют между собой щель, куда я вполне мог поместиться лёжа. Я смахнул пыль и пролез между чуть тёплых труб. Они были покатыми, но я так устал, что как только свесил ноги и руки по краям, а щекой прижался к металлической поверхности, тут же отключился.

12

Мне снилось, что я бегу по тускло освещённым коридорам, а за мной едет Пэрри, готовый расстрелять меня в любую минуту, но наслаждаясь тем, что я не могу от него убежать, не стреляет, стараясь загнать меня в угол. И хоть я бежал быстрее него, но каждый раз поворачивая в ответвление коридора, я видел, что и там снова он – огромный кибер, выезжающий из темноты, готовый изрешетить меня. Так я и бежал без надежды на спасение. А сзади слышалось механическое жужжание колёсиков. Оно становилось всё ближе и ближе, как вдруг я понял, что слышу это не во сне.

Я открыл глаза и в ужасе увидел, что по коридору мимо меня проезжает робот. Он был намного меньше того кибера, куда я поместил мозг Пэрри – я бы сравнил его с перевёрнутой тумбочкой. Похоже было, что этот робот не заметил моего присутствия. Я затаил дыхание, когда он проезжал на расстоянии вытянутой руки от меня. А когда он проехал несколько метров, я решил дать дёру в противоположном направлении. Но когда я попытался вскочить, раздался оглушительный “БОМММ!!”, в глазах сверкнули круги, а затылок будто обожгло – я забыл, что лежу между трубами, и стукнулся головой о верхнюю. Спустя секунду, потирая затылок, я внезапно осознал, что робот не мог не слышать этого звонкого удара, а значит, побег окончен. Но я увидел, что робот спокойно себе едет дальше по коридору, будто ничего и не произошло.

На сей раз я аккуратно спустился с труб, и, ощупывая шишку на голове, чувствуя, как затекла шея, пошёл за роботом, будучи готовым сигануть за угол, если он всё-таки среагирует на моё присутствие.

Робот тем временем ехал и ехал прямо по коридору, пока тот не кончился и он не упёрся в стенку. Он несколько раз безуспешно ткнулся в непреодолимое препятствие, а затем, развернувшись, двинулся в обратном направлении. На всякий случай я прижался к стене, но робот проехал мимо, следуя к тому месту, где я спал. Интересно, сколько же раз он проехал туда-сюда мимо меня, пока я там лежал?

Я чувствовал себя отдохнувшим, если не брать в расчёт затёкшую шею и шишку на голове. Наверное, спал я довольно долго. Я бы даже не прочь был позавтракать, но с этим были сложности. Вряд ли на этом этаже я бы смог найти что-нибудь съестное – кругом были трубы, вентили, кабели. Похоже, что кроме этого робота и меня сюда давным-давно никто не захаживал. Я подумал, что странное поведение этого робота можно объяснить тем, что вирус Пэрри всё ещё парализует системы этого здания. Однако, мне надо было выбираться.

Не без труда отыскав в лабиринте коридоров выход на лестницу, я принялся подниматься вверх, дёргая двери на каждом этаже. Где-то они были заперты, где-то не было света, и я не решался заходить в кромешную тьму, а за какими-то дверьми я видел похожую картину технических этажей, где делать мне было нечего.

Я раздумывал, что не лучше было бы мне идти не вверх, а вниз, это было бы, по крайней мере, не так утомительно. Но я не помнил, сколько этажей пробежал после того, как сбежал от взбесившегося Пэрри, а встречаться с ним ещё раз у меня пока желания не было.

К моему счастью, за следующей дверью, которую я открыл, было светло и чисто. Коридор с дверьми очень напоминал тот этаж, где я жил. Я уж было подумал, не здесь ли моя комната, но когда я её покидал, все двери были открыты в отличие от дверей на этом этаже, так что, уверенности не было. Вспоминая мою последнюю встречу с нянькой, я ступал тихо и осторожно, хотя коридор был пуст. Пройдя несколько метров, безуспешно толкнув несколько дверей, я вдруг услышал приглушённый шум. Я замер, думая, не показалось ли мне, но нет – откуда-то доносился детский плач.

Я пошёл на звук и вскоре выяснил из-за какой двери доносится шум. Маленький ребёнок плакал навзрыд, находясь в своей комнате. Я попробовал надавить дверь, но она не поддавалась. Я осмотрел всё вокруг, но не заметил ни кнопки, ни ручки, ни замка. Как сворачивала такие двери нянька, для меня осталось загадкой. Я постучал в дверь и крикнул:

– Тише, малыш! Я тебя вытащу! Не бойся, я здесь!

Ребёнок перестал голосить, но как только я замолчал, принялся реветь с новой силой.

Я врезался в дверь плечом, пнул её ногой, но всё было бесполезно. Найти какую-нибудь щель, чтобы зацепить дверь и свернуть её, мне тоже не удалось. А ребёнок всё не унимался. Как мне было его успокоить? Я стал разговаривать с ним, пытаясь узнать его имя, но похоже, он ещё не умел говорить. Однако, мои слова хотя бы прерывали его плач, и он только судорожно всхлипывал. Но стоило мне замолчать на какое-то время, как он снова начинал реветь. И тогда я придумал спеть ему песенку. Я вспомнил мультик, который я очень любил в детстве, и стал петь песенку оттуда. Некоторые слова я забыл и заменял их на мычание или на какие-то другие, но на ребёнка и это действовало. Какое-то время я пел, а когда остановился, не услышал криков и плача. Возможно, утомлённый слезами, ребёнок уснул на полу рядом с дверью, как я сам часто делал, будучи малышом.

– Я тебя не брошу, обещаю! – негромко сказал я и пошёл искать возможность выпустить бедного малыша.

Вспомнив неработающий цех по производству еды и робота, тыкающегося в стены, я подумал, что наверняка ребёнка со вчерашнего утра не кормили. Неудивительно, что он так кричал. Я почувствовал злость на Пэрри за то, что он своим вирусом отключил все системы, не думая о других людях, кроме меня. Хотя, если разобраться, мы стали заложниками этой системы ещё до того, как в неё вмешался Пэрри.

Надеясь, что меня может услышать куратор Джозеф или кто-нибудь ещё, я встал перед выключенным экраном, висящим на стене, и стал кричать:

– Эй вы! Мозги! Личности! Куратор Джозеф! Ментор Лили! Главный Админ! Вы слышите меня?! Я здесь!! – я стал глупо махать руками, но похоже, никто меня не слышал и не видел – экран оставался чёрным.

От злости я стал стучать в двери, направляясь к лестнице, как вдруг почувствовал, что одна из дверей от моего удара сдвинулась. Я попробовал надавить на неё сильнее – и дверь поддалась! В нетерпении, не свернув дверь до конца, я заглянул внутрь. И увидел няньку.

Сперва я отпрянул, ожидая, что нянька будет выполнять приказ и ловить меня манипуляторами, но она стояла без движения, а я подумал, что возможно с её помощью я смогу спасти малыша.

– Няня! – позвал я. – Няня, ты слышишь?

Но она не шевелилась. Видимо, вирус коснулся и её. Я вошёл в небольшое помещение, где находилась нянька. Там стояли разные ящики и канистры, были расставлены щётки, которые она нацепляла на манипуляторы при уборке, было какое-то окно, за которым чернела пустота. Я пытался найти что-то вроде ключа, но ничего подобного вокруг не было. Зато, открыв один из ящиков, я обнаружил торт. Точно такие мне привозила нянька на каждый День рождения. Таким тортом я измазал ей сенсоры во время своего побега, чем её ослепил. Я взглянул на няньку, но следов торта на ней не было. Наверное, как-нибудь оттёрла.

Я достал торт и вдруг понял, что он обжигающе холодный и твёрдый как камень. Я попытался откусить от него кусок, но чуть не сломал зубы, а отломать получилось только совсем маленький цветочек, которым он был украшен. Сладкий цветочек начал таять во рту, но съесть такой торт было бы затруднительно. Так что, я поставил его обратно и стал искать дальше. Один из ящиков своим корпусом загораживала нянька. Я поднапрягся и откатил её в сторонку, но в ящике была только посуда. Когда я закрыл этот ящик, заметил, что на полу лежит проводок. Наверное, к нему была подключена нянька, а когда я её двигал, этот провод отсоединился.

Я посмотрел на няньку, которая теперь стояла в проходе, загораживая выход. А она неожиданно зашевелилась и произнесла:

– Молодой человек. Что Вы здесь делаете? Вернитесь в свою комнату сейчас же.

13

Я стоял перед нянькой, которая могла в любой момент схватить меня, а убежать было некуда. Поняв, что я загнан в угол, я пролепетал:

– Няня, это же я, Сэм. Твой касатик.

– Не знаю я никакого Сэма. Что ещё за ка-са-тик? Кто позволил входить в мою каморку?

Интересно получалось. Нянька была возмущена моим присутствием, но не пыталась меня схватить манипуляторами. Возможно, я всё-таки не на своём этаже, где работает совсем другая няня?

– Там плачет ребёнок. Я успокоил его как мог, но, наверное, он хочет есть.

– Ох, бедный малыш Джек. Я уже давно должна была его покормить, но цех не прислал еду, – она указала манипулятором на нишу в стене, которая, похоже, являлась лифтом. – Что же мне делать? Ведь он совсем голодный. Я подключилась к сети, чтобы узнать в чём дело, но почему-то так захотелось спать. Никогда со мной такого не было. Надо будет съездить в медотсек.

– Так ты… кибер?

– Разумеется, кибер! Разве можно доверить заботу о ребёнке этим безмозглым железкам? Когда-то я работала в этом здании уборщицей, но когда мне предложили покинуть моё постаревшее тело и заботиться о детях, помогая науке, я с радостью согласилась. Правда, деток сейчас совсем мало. На моём этаже остался один лишь Джек, да и тот не накормлен. Дай-ка я попробую подключиться к сети снова, – она протянула манипулятор к кабелю под моими ногами.

– Не надо, няня. Сеть заражена вирусом, наверное поэтому ты отключилась. Здесь есть торт, давай накормим малыша хотя бы этим? Только он очень холодный…

– Торт, действительно. Правда, День рождения Джека не сегодня, но лишний праздник в году никому не повредит, так ведь? Сейчас мы его разогреем.

Нянька ловко извлекла торт, поместила его в другой ящик, который загудел, а через пару минут достала мягкий, вкусно пахнущий тортик – точно такой же, как я ел на каждый свой День рождения, и который не достался мне вчера. В животе у меня призывно заурчало.

– Похоже, не один Джек давно не ел. Давай сделаем так, – с этими словами она отделила от торта половину, поместив её на отдельную тарелку, – Это съешь ты, а остальное для Джека, он всё равно ещё мал и не съест так много. Но постарайся разобраться, что там не так с цехом и почему не присылают еду. Договорились?

Сначала я подумал, что не лучше было бы оставить весь торт для Джека, но потом решил, что если я ослабну от голода, то вряд ли смогу наладить работу цеха, и лучше от этого не будет никому. Я нашёл в ящике с посудой вилку, налил в кружку воды из-под крана и принялся жадно поедать вкусный торт. Слизывая остатки крема с зубчиков вилки, я думал о том, что вчера мог бы спокойно наслаждаться тортом в своей уютной комнате, где было всё, что мне надо. Если бы мне только опять исполнялось девятнадцать лет, а не двадцать.