Буква и цифра (сборник)

– Тот случай не считается. Я был на задании, – возразил Крячко.

– Ага, на секретном. В постели главной свидетельницы, – не выдержав, рассмеялся Лев.

– Это голословное обвинение, где доказательства? – Крячко тоже развеселился. – Предъявите доказательства, товарищ следователь, тогда и поговорим.

– Ладно, кончай балагурить, – посерьезнел Гуров. – Лучше скажи, что думаешь о нашем убийце?

– Психопат.

– Обоснуй.

– Кто же еще станет колесить по области и подвешивать за ноги невинных людей, предварительно обмотав их пищевой пленкой?

– Не такие уж они и невинные, – напомнил Лев. – Фермер – мошенник, а хирург – и вовсе вымогатель, нарушал клятву Гиппократа ради наживы.

– Его вину доказать не удалось, – заметил Крячко.

– Потому что плохо искали, – возразил Гуров. – Дыма без огня не бывает. Приятель Дрозинского почти признался в том, что знал о побочном доходе хирурга.

– И за это его убили? Нет, Лева, тут что-то другое, – не согласился Станислав.

– Про послание есть какие-то мысли? – намекая на записку убийцы, спросил Гуров.

– Красивый антураж, ничего более, – неуверенно ответил Крячко.

– Не думаю. Содержание записки тщательно продумано. Обычно подобные послания оставляют с целью подчеркнуть свою индивидуальность. Чтобы никто не вздумал присвоить себе лавры. Своего рода подпись художника. Я все думал над тем, что обозначает буква. Вариантов несколько, но ни один из них мне не нравится.

– Результаты экспертизы по запискам должны прислать сегодня?

– Да, я распорядился, чтобы мне переслали копию, как только получат документ. Если выяснится, что обе записки отпечатаны на одном принтере, получим доказательство того, что у нас на руках серия.

– А в этом есть сомнения? – удивился Стас.

– Мысли все те же, что и в начале расследования, – признался Гуров. – Убийство фермера могло быть скопировано, тут большого ума не надо. Прочитал пару статей на новостном сайте в Интернете, и ты готов имитировать чужой почерк. Правда, подтверждения этой версии я не получил. Вчера капитан Жаворонков переслал подборку статей, написанных после убийства фермера. Во всех статьях уклон на деградацию села, но не на детальное описание убийства. О записке упоминается только в двух статьях, а о цифре, поставленной под знаком вопроса, журналисты даже не заикнулись. И вообще, это дело освещалось скудно. В комментариях Жаворонков отметил это отдельно. Кстати, результаты по твоей находке будут готовы к обеду. Если на сучке присутствует не только твоя кровь, сможем сравнить ее с образцами конкурента фермера.

– Папашу и жениха умершей пациентки проверить не желаешь?

– Дождемся результата, а там видно будет.

Машина подъехала к воротам СИЗО, и разговор прервался. Работа следственного отделения начиналась ровно в девять. Время Гуров рассчитал точно, поэтому ждать не пришлось. Оформив документы, оба полковника прошли в выделенный кабинет. Спустя десять минут туда привели подозреваемого.

– Задержанный Еремин доставлен, – отчеканил охранник.

– Здравствуйте, Григорий Иванович, – поздоровался Гуров. – Присаживайтесь.

Низкорослый, щуплый мужичок затравленно посмотрел на полковников и послушно занял стул.

– Я – полковник Гуров, это полковник Крячко. У нас к вам ряд вопросов, Григорий Иванович. Вы готовы сотрудничать?

– Будто мое мнение здесь что-то значит, – пробурчал Еремин.

– Напрасно вы так. Произошло убийство, и наша общая цель – найти убийцу.

– Знаю я ваши штучки. Только вид делаете, что ищете, а сами уже все решили, и участь моя предрешена. Что бы я ни сказал, итог один. Посадите невинного человека ни за понюх табаку и думать обо мне забудете, – обреченно заявил Еремин. – Хоть бы уж не терзали своими допросами.

– Вы признаетесь в убийстве? – вступил в разговор Крячко.

– Черта с два! – взвился тот. – Признания вы от меня не дождетесь! Хотите сажать, сажайте, но сам чернить свой род я не стану! У меня, между прочим, трое сыновей. О них вы подумали? Как они станут жить дальше, возьми я на себя вину?

– Значит, вы утверждаете, что не убивали Анатолия Зубанова? – спокойно проговорил Гуров. – Тогда зачем вы приезжали к нему и угрожали расправой?

– Единственное, в чем я виноват, это в том, что доверился этому мерзавцу. Он меня по миру пустил. – Голос Еремина больше не звучал затравленно, в нем слышалась неприкрытая агрессия. – Оставил без средств. Забрал мои сбережения и лишил хозяйства, а сам наслаждался жизнью.

– Это все патетика, – заметил Лев. – А вот смерть человека – это уже реальность.

– Да к черту вашу реальность! Голодные дети – вот реальность! Пустой желудок – вот реальность! – Еремин распалялся все сильнее.

– Если вы считали, что Зубанов вас обманул, почему не подали в суд? Почему не попытались вернуть деньги законным путем?

– Да потому что судьи наши под стать вам. Они всегда на стороне тех, у кого денежки, а у меня благодаря этому мерзавцу денег не было. Как думаете, кто выиграл бы дело, вздумай я обратиться в суд? Лично у меня на этот счет сомнений нет.

– И тогда вы решили взять дело в свои руки, – снова заговорил Крячко. – Приобрели веревку покрепче, рулон пищевой пленки и отправились к Зубанову. Подкараулили его в коровнике, ударили по голове, а дальше дело за малым. Скажите, вы наблюдали за тем, как он умирает? Дождались момента, когда жизнь окончательно покинула его тело?

– Прекратите, прекратите! – прошептал Еремин. Агрессия исчезла, перед полковниками снова сидел жалкий, задерганный тип. – Я не убивал Зубанова. Не стал бы этого делать. У меня трое сыновей, разве мог я навредить им? А коровы, так что теперь? Выкрутимся.

– Скажите, вам знаком человек по фамилии Дрозинский? – задал вопрос Гуров.

– Что? Дрозинский? Это следователь, что ли? Может, и знаю. Честно сказать, их тут столько уже было, всех фамилий не упомнишь.

– Это врач. Хирург, – пояснил Лев.

– Тогда точно не знаю. Наш род крепкий, по врачам не шастаем, – покачал головой Еремин. – С чего бы мне его знать?

– Его убили так же, как Анатолия Зубанова.

– Хотите и его убийство на меня повесить?!

– Тело нашли вчера утром, а убили его за два дня до этого.

– Да бросьте! Серьезно? – оживился Еремин. – Значит, я уже здесь был? Выходит, у меня алиби! Раз я не мог убить вашего доктора, значит, и Зубанова не убивал. Разве нет?

– Необязательно, – возразил Гуров. – Кто-то мог воспользоваться вашей идеей и расправиться со своим обидчиком тем же способом, что и вы.

– Еще скажите, что я член банды, – огрызнулся Еремин.

– Вы бывали в Вишняково? – продолжал допрос Гуров.

– Нет, не бывал.