Буква и цифра (сборник)

– Да бред все это! – воскликнул Стас, но уверенности в его голосе не было. – Не станет убийца разгуливать возле места преступления.

– Это если не мы его очередные жертвы. – Вероника Степановна отступать не собиралась. – Позвоните своему начальнику. Пусть он подтвердит, что нам ничего не грозит, тогда мы успокоимся. Пока у нас есть только ваши голословные заверения, а мы уже успели убедиться в том, что лично вы не можете оградить нас даже от второсортных писак. И не забудьте свернуть налево на следующем перекрестке. Мой дом уже близко.

Крячко послушно свернул под зеленый знак светофора, заехал в указанный Вероникой Степановной двор и заглушил мотор. Достав телефон, набрал номер Гурова. Тот ответил почти сразу:

– Стас, я освободился. Буду у больницы через десять минут.

– Не спеши, Лева. Тут кое-что произошло. Ты сейчас где?

– В двух кварталах от больницы. Что у тебя стряслось?

– Все при встрече, – произнес Крячко и обратился к Веронике Степановне: – Как называется эта улица?

– Проезд Дружбы, – ответила она. – Сворачивать с улицы Войсковой.

– Слышал? Я на проезде Дружбы. Включай навигатор и дуй сюда. Подробности при встрече.

– Понял, – коротко проговорил Гуров и отключился.

– И что теперь? – Голос главврача звучал удрученно. – Меня домой вы не доставите?

– Приглашаю вас в гости к Веронике Степановне, – нагло предложил Крячко. – Не на улице же нам общаться.

– Меня жена дома ждет, волнуется, – скривился Бобров.

– Так в чем дело? Позвоните ей и предупредите, что задерживаетесь.

– Вообще-то я еще не дала согласие, – буркнула Вероника Степановна.

– Значит, мы явимся к вам без приглашения, – засмеялся Крячко. – Вот только дождемся приезда полковника Гурова.

Долго ждать его не пришлось. Спустя десять минут машина Крячко въехала во двор дома Вероники Степановны. Стас посигналил, привлекая внимание, и Гуров подъехал вплотную. Выйдя из машины, Крячко помахал ему рукой:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Не желаешь прогуляться до квартиры Вероники Степановны? Уверен, у нее найдется что-нибудь перекусить. Ведь так, гражданка? – с усмешкой посмотрел он на помощницу главврача.

– Если это действительно необходимо, – пожала та плечами.

– А вы как думаете? Мы с утра в разъездах, голодные как черти. Не станете же вы обрекать нас на голодную смерть?

– Послушайте, машина у вас теперь есть. Вероника Степановна у своего дома. Быть может, я вам больше не нужен? – заискивающим тоном произнес Бобров. – Я уже вполне оправился и смогу сам доехать до дома.

– А как же требование о защите? – усмехнулся Стас. – Или вы уже передумали?

Бобров тут же замолчал. Идея обзавестись охраной показалась ему куда важнее, чем беспокойство жены. Пока поднимались на третий этаж в квартиру Вероники Степановны, Бобров успел созвониться с женой и предупредить о задержке. Гуров в недоумении слушал слова главврача о необходимости охраны, но, не владея ситуацией, помалкивал. Когда все четверо оказались за закрытыми дверями, Вероника Степановна на правах хозяйки снова принялась командовать:

– Обувь снимайте, тут вам не Европа, асфальт не моют. Прямо по коридору ванная комната. Можете помыть руки по очереди. По комнатам не шататься, сразу на кухню. Посмотрю, чем можно вас накормить.

На этот раз возражений от мужчин не последовало. Все дружно сняли обувь и гуськом направились в ванную. После того как водные процедуры были закончены, компания собралась на кухне. Вероника Степановна за это время успела накрыть на стол. Нехитрая трапеза состояла из рыбных консервов, бутербродов с колбасой и банки консервированных томатов. На плите шкворчала яичница. На столе дымился чайник.

– Чем богата, – пробурчала она. – Изысков не держу.

Отказываться от скромной трапезы никто не собирался. Вероника Степановна разложила яичницу по тарелкам и жестом предложила незваным гостям приступать. Оголодавшие мужчины набросились на угощение. Пока последний бутерброд не исчез в желудке полковника Крячко, никто не проронил ни слова. Только когда очередь дошла до чая, Гуров спросил у него:

– Почему отменил встречу в больнице?

– Пришлось убираться оттуда, – объяснил Стас. – Нагрянули журналисты, и их назойливость не оставила нам выбора. Хорошо, что Вероника Степановна оказалась так любезна, что предложила свою квартиру как идеальное место встречи.

– Журналисты? Что им было нужно? – нахмурился Лев.

– Хотели знать все о маньяке, – хохотнул Крячко. – Вероника Степановна посчитала несправедливым то, что разбираться с бумагомарателями приходится ей одной, и выдала им меня как главное блюдо.

– Откуда они вообще узнали про убийство?

– Откуда они вообще все узнают? – пожал плечами Стас. – Сорока на хвосте принесла.

– Утечка информации – дело обычное в наших краях, – заметила Вероника Степановна. – Наш городок, по сути, большая деревня, а в свете последних событий личность Дрозинского входит в число главных сенсаций.

– Журналисты местные? – уточнил Гуров.

– В основном столичные, – авторитетно заявила Вероника Степановна. – У нас тут с журналистами негусто.

– А конкретнее?

– Есть пара-тройка писак, так сказать, местного розлива. Пробавляются случайными заработками. Для них это скорее хобби, нежели статья дохода. Занимаются крючкотворством больше для удовольствия, а не ради денег.

– Как мой новый знакомый Платон Константинович? – спросил Крячко.

– Именно так. – Вероника Степановна слегка удивилась. – А вы его откуда знаете?

– Случайная встреча в кафе. Так, значит, он и есть ваш местный журналист? Скорее всего, он и сообщил столичным о назревающей сенсации. Не знаете, на какое конкретно издание он работает?

– Как не знать? – Вероника Степановна впервые улыбнулась. – В Электроуглях нет ни одного человека, кому бы Платон Константинович не сообщил, что он теперь репортер в газете «Ни слова лжи», редактором которой является видный деятель столицы.

– Это не в вашей больнице он раньше работал? – осенила Крячко внезапная догадка. – Его место занял Дрозинский?

– Совершенно верно, – подал голос главврач. – Раньше он работал в больнице, лечил людей, а теперь вот занялся этой мерзостью.

– Почему же сразу мерзостью? Разве его статьи настолько бездарны? – Стас постарался скрыть улыбку, чтобы не раздражать Боброва.

– Да ведь это он виновен в тех обвинениях, что были выдвинуты против Дрозинского, – сердито произнес Бобров. – Статью писал другой человек, но я уверен, продал информацию именно Платон.

– А вот это уже интересно, – не совсем понимая, о ком идет речь, проговорил Гуров. – Попрошу с этого места поподробнее.

– Ведь дело против Дрозинского возбудили родители погибшей девушки, разве нет? – вторил ему Крячко.

– Все так, только не сунь свой нос Платон в это дело, все бы закончилось местным разбирательством, – заявил Бобров. – Это он натравил на нашу больницу московских журналистов. Потому дело и приняло такой масштаб.

– Все это домыслы, – решительно оборвала главврача Вероника Степановна. – И у вас, Геннадий Владимирович, нет абсолютно никаких доказательств причастности к этому скандалу Платона.