Объятия бездны (сборник)

Гуров мог бы ему сказать, что в собственном доме и в нерабочее время он может делать что хочет, но решил не обострять ситуацию еще больше. Орлов, видимо, и сам понял, что перегнул палку, и уже другим тоном сказал:

– Лева! Ты думаешь, я не знаю, почему ты напился? Знаю! В тебе совесть проснулась, которая уже много лет спала беспробудным сном. Посмотрел ты, не без нашей помощи, на себя со стороны и увидел, во что превратился. И стало тебе стыдно, противно и страшно! Будем надеяться, что ты эти чувства не забудешь, когда окончательно протрезвеешь, а сделаешь соответствующие выводы. А теперь я поеду домой, чтобы хоть немного поспать, а ты, Стас, оставайся его караулить – мало ли что ему с пьяных глаз в голову придет? И чтобы завтра в девять часов были у меня в кабинете!

Сказав это, Орлов хлопнул ладонью по столу, а когда поднял ее, там остался лежать небольшой листок бумаги, на котором крупными буквами было написано: «У нас ФСБ на хвосте! Работаем по варианту № 2». Прочитав это, Гуров мгновенно окончательно протрезвел, а вот Крячко, не удержавшись, воскликнул:

– Ни хрена себе! – но тут же нашелся и продолжил: – В девять часов! Дай хоть выспаться нормально! Вторую ночь на ногах!

– А вот за это друга своего закадычного благодари! – отрезал Орлов, забирая листок.

Уже переваривший неожиданную и очень неприятную новость Стас тут же начал, как обычно, балагурить:

– Ой, Петр! Ночевать у Левы? Ой, я даже не знаю, как быть! Я же его теперь боюсь – он у нас такой непредсказуемый оказался! Вдруг он ко мне приставать начнет?

Гуров, не выдержав, фыркнул, а Петр только махнул рукой:

– Да ну вас к черту! Сами разбирайтесь!

Генерал уехал. Друзья посмотрели друг на друга, но обсуждать новость не стали – вариант № 2 обозначал, что они под постоянным и неусыпным наблюдением, так что разговаривать даже в собственных квартирах и кабинетах, а также по своим телефонам было нельзя. Стас начал прибираться на кухне, а Лев смотрел на него и думал: «Господи, благодарю тебя за то, что ты послал мне таких друзей! Я бы без них пропал! И святую жену, которая меня столько лет терпит!» Крячко лег в зале на диване, а Гуров – в спальне. Он размышлял, чем же может быть вызван столь пристальный интерес ФСБ к их, в общем-то, скромным персонам, а потом решил, что утро вечера мудренее, и уснул.

Утром они чуть не проспали, так что собирались оба в авральном порядке. Но, как ни спешили, Стас заставил Льва сначала выпить две таблетки «Алко-Зельцера», хотя голова у того совсем не болела – все-таки виски был действительно качественным, потом чуть не силой запихнул в него тарелку овсяной каши, из тех, что нужно просто кипятком залить, и заставил выпить крепкий сладкий чай. Времени, чтобы заехать домой и переодеться, у самого Стаса уже не оставалось, и Гуров выдал ему все нужное из своих вещей, но если нижнее белье и носки никто увидеть не мог, то рубашка была Крячко безобразно велика, но они оба постановили, что на один день сойдет. Гуров накануне потратился, так что полез в шкатулку за деньгами и решил взять побольше – расходы предстояли серьезные. Все утро они разговаривали на темы самые обыденные, но, выйдя из квартиры, лифт вызывать не стали, а пошли вниз пешком.

– Ты что-нибудь понимаешь? – шепотом спросил Стас.

– Пока ничего, потому что информации – ноль. Но, видимо, в этом деле есть какая-то мулечка, как выражается наш общий друг Марек, только мы еще не знаем, в чем она заключается.

Орлов встретил их как ни в чем не бывало, словно и не было никакого ночного разговора и разноса, а также шокирующих новостей. У него в кабинете почему-то мыли окна, так что они переместились в кабинет находившегося в отпуске коллеги. Но и там, прежде чем начать разговор, Лев достал из кармана, положил на стол и включил небольшое устройство, начисто исключавшее возможность их прослушать.

– Вовремя ты подсуетилися, Петр! – одобрительно заметил он, имея в виду мытье окон.

– Жизнь заставит, жизнь научит, – буркнул в ответ тот. – Хорошо, что меня старый друг предупредил, хотя и он не знает, чем это вызвано.

– Ничего! Разберемся! – угрожающе заявил Гуров. – Значит, режим полного молчания. Новые сотовые с не засвеченными номерами я сегодня организую, и, пока эта история не закончится, по этому делу будем говорить только по ним. Но что же они в нем смогли углядеть, раз так засуетились?

– Ты же сам сказал: «разберемся», – произнес Стас. – И давайте приступим к делу, чтобы уж очень долго здесь не задерживаться. – Он начал рассказывать о том, что узнал, но подробности, которые он выяснил, ничего существенного к тому, что уже знал Гуров, не добавили. – Господи! Я даже представить себе не могу, в каком аду все эти годы, каждый день жили Поповы! – в заключение проговорил Крячко. – Как же этот ублюдок их ненавидел! Он родителей, небось, еще и в том обвинял, что они его из-за границы в Россию привезли – может, он подумал, что там ему лучше было бы.

– Мог бы и уехать – он же по месту рождения иностранец, – пожал плечами Орлов. – Значит, сам не хотел!

– А, может, он здесь специально оставался, чтобы им жизнь отравлять? – предположил Стас.

– Да что мы теперь это обсуждаем? Правды все равно уже никогда не узнаем, – сказал Гуров. – Только для них, как и для любых родителей, это, с одной стороны, горе, что он погиб, но, с другой, в данном конкретном случае – освобождение.

– При Попове это не скажи! – вскинулся Крячко. – Ты ему и так наговорил много лишнего!

– Хватит уже мне соль на раны сыпать! – огрызнулся Лев. – Кстати, Петр, как ты думаешь, уж не он ли столь пристальный интерес к нам инициировал?

– А черт его знает? – ответил Орлов. – Он, конечно, человек уважаемый, но все же уже в отставке, так что вряд ли. Хотя…

– Бывших чекистов, как ты сам сказал, не бывает, – продолжил Гуров. – И давайте по делу!

– А что тут обсуждать? – пожал плечами Петр. – Все ты, Лева, правильно понял – в клубе надо концы искать! Знать бы еще как!

– По ходу дела сориентируемся. Я для начала записи с камер посмотрю и с охранниками поговорю – они же первыми людей встречают, могли что-то необычное заметить, а Стас тем временем будет с работниками разговаривать и начнет он с тех, кто на работу после 25 мая устроился.

– Да поговорить-то несложно, – отмахнулся Крячко. – Только вот как этот гад сумел парней заставить с балкона сигануть?

– А я знаю? – удивился Лев. – Когда вычислим его, тогда и спросим.

– Лева, ты думаешь, за этой историей стоит Илья Григорьев, который за сестру мстит? – спросил Петр.

– А больше некому, если их самоубийство вообще как-то с этой историей связано! – уверенно заявил Гуров, но тут же поправился: – Или мы пока не знаем, кто еще заинтересован в том, чтобы наказать парней, потому что тут могло быть и что-то другое.

– Да что другое-то? – воскликнул Стас, но Лев в ответ лишь пожал плечами.

– Твою мать! – не сдержался Орлов. – По рукам и ногам связали. Будь иначе, я бы просто позвонил в Чеховский район и всего делов, а теперь?

– Я сам к нему попозже съезжу и поговорю. Он мне все выложит! И пусть только попробует крутить! – угрожающе заявил Гуров.

Крячко и Гуров на своих машинах поехали в клуб к Нестору. Оставив автомобили на стоянке, они вышли, и Стас, не удержавшись, присвистнул – клуб был оцеплен. Нет, это был не ОМОН или еще кто-нибудь в масках и с автоматами. Это были просто мужики, которые как бы случайно оказались возле него, но опытный взгляд сразу отметил бы, что стояли они грамотно, перекрывая все подходы, а главное, выход. Друзья переглянулись и пошли к двери, но были тут же остановлены каким-то парнем:

– Клуб сегодня закрыт, по техническим причинам не работает.

– Ничего! Для нас откроют! – уверенно сказал Гуров.

Он хотел было обойти парня, но тот, не иначе как сдуру, решил его остановить и тут же оказался на земле. К Гурову и Крячко мгновенно бросились несколько человек, и не избежать бы хорошей драки, если бы один из подбежавших не остановил остальных:

– Ша, мужики! – и, обращаясь уже к Гурову, извиняющимся тоном произнес: – Вы уж простите их, Лев Иванович! Молодые! Неопытные! Жизнью не битые! Потому и вас не знают!

– Кажется, один из них уже битый, – усмехнулся Крячко.

– И вам здравствуйте, Станислав Васильевич! Не признал сразу, богатым будете!

– Эх, Зуб, твои слова да богу бы в уши! – притворно вздохнул Крячко и заметил: – Смотрю, золотую коронку больше не носишь, а ведь ты по ней свою кличку получил.

– Возраст уже не тот, чтобы выпендриваться, да и немодно это сейчас. Вот металлокерамику и поставил, – объяснил тот.

– Ну, и чего вы тут цирк устроили? – неодобрительно спросил Гуров.

– Шеф велел! Приказал следить, чтобы никто сбежать не мог, – объяснил Зуб.

– А ты по-прежнему у Старца? – продолжал спрашивать Стас.

– Так чего ж на старости лет хорошие привычки менять? – усмехнулся тот.

– Значит, как я понял, и Лапоть здесь? – поинтересовался Лев.

– Все собрались, только вас ждут, – подтвердил Зуб и предложил: – Пойдемте, я вас провожу!

Они пошли к клубу и услышали, как у них за спиной стали переговариваться остальные мужики: