Объятия бездны (сборник)

Старец кивнул, а Лапоть напомнил Льву:

– Ну, вот! Ты говорил, что мы помочь не сможем, а мы пригодились!

Они вышли, а Гуров сел и устало потянулся всем телом – оно затекло от долгого сидения перед компьютером.

– Может, покушаешь чего? – предложил Нестор.

– Все потом, – отмахнулся Лев. – Скажи лучше, что поиски дали и что с фотографией.

– Уборщиц допросили, и они все Христом богом клянутся, что ни одно окно открыто не было, в комнатах они убирались, но тоже ничего необычного не заметили. Клуб обыскали снизу доверху, и мои ребята уверенно заявили, что она не то что сейчас здесь не прячется, но даже и не пряталась никогда – а искать они умеют! – с некоторой долей растерянности ответил Нестор.

– Она что, привидение? В воздухе растворилась? – разозлился Гуров.

– Кем хочешь, тем ее и считай! – развел тот руками. – Уж если она Матвееву смогла так мозги запудрить, что он все начисто забыл, то я уж и не знаю, кто она!

– А что по фотографии? Кто-то ее в зале видел?

– Официантки видели и бармен тоже. Их всех в одну комнату согнали, и они теперь сидят и тебя ждут.

– А ты говоришь «кушать»! – резко поднялся Лев. – Тут только успевай поворачиваться! Куда ты их посадил?

– Да на втором этаже, в одном из кабинетов. Пошли, покажу!

Они по внутренней лестнице направились наверх, и Гуров по дороге спросил:

– Как дела у Крячко?

– Он там из людей душу вынимает, – хмыкнул Нестор. – Они от него выходят кто – словно из парной, а другие – ничего, даже улыбаются, но пока никого не задержал.

– Да, он с людьми разговаривать умеет, – рассмеялся Лев.

– Кстати, он, между прочим, бутербродиков перехватил!

– Стас такой! Своего не упустит! Бутерброды-то, небось, с икрой были?

– А мне для хорошего человека ничего не жалко! – развел руками Нестор.

Он открыл перед Львом дверь, и тот в удивлении даже застыл – ожидал увидеть гнездышко для любовных утех, а оказался в самом настоящем кабинете, обставленном дорого и со вкусом, правда, окон там не было.

– Я тебя предупреждал, что у меня бывают люди, которым надо наедине деловые вопросы обсудить, – в ответ на его удивленный взгляд напомнил Нестор. – А тут говори – не хочу! Никакой прослушки, никаких видеокамер! – и обратился к своим подчиненным: – Чтобы Льву Ивановичу все рассказали как на духу! А то вы меня не знаете!

Гуров сел в торец стола для переговоров и предложил настороженно смотревшим на него людям:

– Садитесь сюда и давайте вместе вспоминать!

Те осторожно присели на стулья, а Нестор опустился в одно из кресел и, по своему обыкновению, тут же закурил.

– Так, я знаю, что она вошла в здание клуба в 21.37. Пошли дальше. Кто в тот день встречал гостей? Она вошла в зал вместе с господином Матвеевым или одна? Они были вместе или сразу разошлись в разные стороны? Если сели за один столик, то что заказывали? Если сели на один из диванов, что вдоль стен стоят, то на какой именно? Знакомый господина Матвеева пришел в 22.15, и они, как я понял, тут же ушли. Меня интересует все, что эта девушка делала в клубе. Кто начнет?

– Я, – ответила одна из девушек. – Это я в тот день встречала гостей. Господин Матвеев вошел в зал один. Он, как обычно, заказал себе безалкогольный коктейль – он вообще не пьет – и сел на свое любимое место. У него, видимо, случилось что-то, потому что он обычно всегда такой улыбчивый, обаятельный, а в тот день сидел как потерянный, даже про коктейль забыл. Оживился только, когда своего знакомого увидел, и они действительно ушли из зала. А девушку эту я увидела, ну, минут через пять после того, как господин Матвеев в зал прошел, – наверное, в дамской комнате была. Но она к нему даже не подходила. Я еще очень удивилась, как ее сюда пустить могли, потому что у нас таких не бывает! Нет, она очень красивая, такая смуглая черноглазая брюнетка, и макияж в меру, и одета неплохо – видно, что вещи фирменные и дорогие, но не этого сезона, и даже не прошлого, – подчеркнула она. – Но раз ее охрана пропустила, я уже ничего не могла сделать. Подошла к ней и спросила, чем могу помочь, а она мне тихо ответила, что осмотрится и решит. Наверное, сама поняла, что она тут не к месту. Я и отошла. Потом я видела, как она себе в баре бокал сока взяла и ушла с ним на диван, села там, сумку – довольно большую, а не клатч, с каким обычно дамы приходят, – рядом собой положила, и все. Она ни с кем даже заговорить не пыталась, чего я боялась. Хотя, в общем-то, и народу в зале было еще немного. Да и те мужчины, что уже пришли, или своих знакомых ждали, или не одни были. Попозже обычно бывают гости, которые просто отдохнуть сюда приходят, может, кто-нибудь ею и заинтересовался бы, но она до этого куда-то делась. Сначала я в ее сторону посматривала, и она сидела спокойно, а потом исчезла, я даже не заметила, как и куда.

– Скажите, вот вы каждый день видите много людей и, наверное, уже научились хорошо в них разбираться. Как бы вы ее охарактеризовали?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Я вообще не поняла, зачем она приходила. Сначала у меня мелькнула мысль, что она кого-то выслеживает, а у нее в сумке видеокамера, но она ее даже не поставила, а просто положила, и дно у нее было обычное.

– Ну, а вы что скажете? – обратился Гуров к единственному парню. – Я так понял, что вы бармен?

– Да, – кивнул тот. – Девушка явно знала лучшие времена, а потом у нее что-то случилось. Понимаете, я привык на руки внимание обращать. Так вот, у нее на пальце был о-о-очень хороший бриллиантик, никак не меньше двух каратов, маникюр свежий, дорогой, но сами руки не ухоженные, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Я понял, – кивнул Лев.

– Сумка у нее от «Гуччи», фирма, отвечаю! – продолжал бармен. – Кошелек – змеиная кожа! Я это видел, когда она за сок платила, и не три копейки там лежало. Но все уже неновое, как и прикид, а он у нее очень не дешевый. Я так думаю, что она была или чьей-то женой, или любовницей, тогда-то ей это все и перепало, а потом жизнь резко поменялась. До того чтобы вещи продавать, она не дошла, но вот работать ей пришлось пойти, и на прежний образ жизни денег уже не хватает. Может, она привыкла раньше по ночным клубам тусить, но только туда, где раньше бывала, она почему-то пойти не могла, а развлечься хотелось. Вот она сюда и пришла, но почувствовала себя неудобно или просто поняла, что не туда попала. Неуверенность в ней какая-то была, скованность.

– Все может быть, – пожал плечами Лев.

– Вот и я это хотела сказать, только нужное слово не подобрала, – вставила первая девушка. – Скованная она была.

– Я видела, как она из дамской комнаты выходила – это было вскоре после того, как господин Матвеев приехал, – вступила в разговор другая девушка. – И вот уж чего я в ней не заметила, так это неуверенности. Поверьте моему слову – та еще штучка! Она мимо меня прошла, словно королева проплыла!

– А я просто видела, как она из зала выходила, – сказала третья, последняя девушка. – Я как раз Жене и его друзьям горячее принесла, а грязную посуду собрала и с подносом уходила. Она со своего места поднялась и к двери направилась, а по дороге на меня посмотрела. И, знаете, она мне очень несчастной показалась – у нее такое лицо было, словно болит что-то, причем так сильно, что она вот-вот заплачет! Я пустой стакан из-под сока, что после нее остался, тоже забрала и из зала через служебные двери вышла.

– Может, она поняла, что зря время потеряла и потратилась, вот и расстроилась до слез, – предположил бармен.

– Во сколько она ушла? – поинтересовался Лев.

– Где-то без пяти десять было, – подумав, ответила девушка.

– Это все? – спросил у них Гуров, и те, переглянувшись, кивнули. – Тогда пошли в зал, и вы мне покажете, где она сидела, и все остальное.

Нестор за все это время не проронил ни слова, а только временами поглядывал на Льва, пытаясь понять, есть ли толк от этих разговоров или нет.

В зале еще было довольно много работников клуба, с которыми Крячко не успел побеседовать, так что пришлось проводить некое подобие следственного эксперимента в их присутствии. Гурову показали то место, где сидела незнакомка. Он опустился на него и начал смотреть по сторонам, пытаясь понять, почему она села именно там. А когда понял, настроение у него сразу стало хуже некуда – оттуда зал практически не просматривался, соответственно, и она тоже, но зато очень хорошо был виден только один столик – тот, на котором сейчас стояли цветы и за которым еще совсем недавно гуляли четыре ныне покойных парня. Он встал, пошел к двери и обернулся на столик – да нет, не на официантку с подносом смотрела незнакомка! Она смотрела на парней!

В одну кучку всю информацию Лев собрал и даже вроде бы логическую цепочку выстроил, только она никуда не вела! Ну, сидела она! Ну, смотрела на парней, а потом ушла! Правда, пока непонятно как! И что дальше? Матвеев с ней вошел в клуб в 21.37, она вошла в зал через пять минут после него, предположим, в 21.42 и вышла оттуда, допустим, в 21.55. Что можно сделать за тринадцать минут, если учесть, что она еще подходила к бару, расплачивалась там, шла к дивану? Пусть даже пять минут она на это потратила, хотя на самом деле, конечно, больше, но и в этом случае остается только восемь. Она восемь минут смотрела на парней, а те через несколько часов прыгнули с балкона? Да его с такой версией засмеют все, кому ни лень! Это же бред! Хотя… Если вспомнить Матвеева, то не такой уж и бред.

Кто же эта девушка? Найти ее будет очень трудно, а доказать ее вину, если она действительно виновна, вообще нереально. Она вполне может сказать, что является родственницей или подругой Юлии Григорьевой и приходила просто посмотреть на тех, кто ту погубил. Но тут возникал другой вопрос: кем бы она ни была, виновна в чем-то или нет, она от кого-то точно знала не только маршрут Матвеева, но и то, что VIP-столик просматривается только с одного-единственного места. А самое главное, что в тот вечер все четверо впервые после той трагической ночи соберутся вместе. И это могло означать только одно – в клубе у нее был сообщник. И недавно устроившиеся на работу люди, как и новые клиенты, в этом случае совсем ни при чем! Это мог быть кто-то из обиженных Нестором подчиненных, который разболтал все своей новой знакомой, даже, может быть, не предполагая, к чему это приведет. А уж в том, что очень многие из работников клуба тихо ненавидят своего хозяина, Гуров, учитывая характер Нестора, ни капли не сомневался. Этот сообщник, вероятно, и вывел ее как-то на улицу. Странно, почему она не захотела нормально пройти мимо охраны? Боялась, что ее задержат? Но за что? Зачем потребовалось уходить тайком? Причем совершенно непонятно, каким образом. И кто этот сообщник? Скорее всего, мужчина, потому что такой эффектной девушке проще задурить парню голову, чем договорить с женщиной. Хотя, судя по Матвееву, она могла бы договориться даже с чертом! Ничего! Крячко поговорит с людьми, выяснит, кто чем дышит, а это он умеет, тогда и можно будет делать какие-нибудь предположения. Но почему ее нет на записях?

И тут Гурова осенило – у нее же была довольно большая сумка! Он быстро нашел взглядом ту девушку, что первой рассказала ему о незнакомке, и бросился к ней так стремительно, что она перепугалась насмерть и застыла на месте.

– Ее сумка была пустой или чем-то наполненной? – быстро спросил Лев.

От неожиданности та замерла, потом начала вспоминать и наконец ответила:

– Не набита, конечно, но что-то объемное там было.

– Где бармен? – воскликнул Гуров, и парень тут же подбежал к нему. – Она при тебе сумку открывала, что там лежало?

– Так я же только мельком глянул. – Бармен задумался, а потом сказал: – Похоже на то, что там упаковка от колготок лежала.