Перекрестки. Книга вторая. Бриз перед бурей

Перекрестки. Книга вторая. Бриз перед бурей
Николай Колос

Что можно сказать про мою книгу? А вот что – пишущих много, читающих мало! Сегодня это главное. Она, как и другие миллионы экземпляров, будет лежать под завалом чуть лучших и намного худших нескончаемых мириад книг. Но! Вдруг придёт пора, и человек научится читать так, как читал его недалёкий предок. Это надежда, что вдруг придут те люди, для которых будут главным началом не деньги, а наша Великая Россия и её жизнь и чаяния. Поэтому я пишу.

Перекрестки

Книга вторая. Бриз перед бурей

Николай Колос

Редактор Николай Леонидович Колос

Дизайнер обложки Николай Леонидович Колос

Корректор Николай Леонидович Колос

© Николай Колос, 2024

© Николай Леонидович Колос, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0065-1778-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0062-0967-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Две мои книги «Перекрёстки», по моей задумке, являются лишь предисловием к главной книге, которую мне хочется написать. Изложить то, что я передумал и пережил. Может быть они так и останутся предисловием – мне почти 95 лет. Но не в этом дело.

Я иногда обращался к Богу, но чаще в стихах. В прозе – очень мало. А предлагаемая мной книга сейчас прошита, может, к сожалению, белыми нитками, ссылками на Бога. Почему белыми? – Потому что, если я и верю в Бога, то не в того, какого нам предлагают мировые религии мира. Не в того, кому поклоняются христиане, католики, сунниты, шииты, буддисты и так далее. Не в того кто живёт в дорогущих храмах. Потому что, на мой взгляд, там живёт лишь Золотой Телец, собирающий свою дань, чтобы больше жиреть. Там живёт не Творец Мира, а наоборот – поджигатель войны, так как нет большей нетерпимости, чем нетерпимость к прихожанам других конфессий! С расхожим понятием – «Не в того верите!»

Если я верю в Бога, то не в заезженное название и представление нарисованное в христианских храмах, и написанное золотой вязью в мечетях и синагогах а, может, лишь в травинку, или каплю дождя, разложенные на самые малые частицы, называемые сейчас квантами. Именно в ту первоначальную частицу из мириад которых, в конечном итоге, сотворён наш Мир. Они первичны, а травинки, или капли дождя, как и всё остальное производное. Наверно это и есть Мой Бог! – Первичное начало всего сущего!

Но, человечество, к которому, надеюсь, принадлежу и я верит в того Бога, которого ему внушили в детстве. Поэтому я не смею возражать большинству, и принимаю их веру и их чаяния, имея и свою, только мне внушённую моей жизнью и моим опытом. И если у моих близких, или далёких сородичей есть маяк, называемый Богом, к которому они идут, то я пристроившись, иду вместе с ними и разделяю их чаяния, несмотря на то, что со многими их постулатами я не согласен. Я просто не буду индивидуально делать то, что мне противно… Я не буду убивать мне подобных и не только!

Вот по этому эта книга, в общем, и несёт протест убийству. Это то, что я хотел сказать. Удалось ли мне это – вам решать.

И ещё: по пути следования моих героев я старался посетить, или просто наметить исторические места и события связанные с ними. Чтобы заинтересовать читателей, если такие найдутся, историей нашей цивилизации, и читающий мог заразиться оскоминой познания и углубиться в интересные исторические события. Я так думаю, что знающий историю, может самостоятельно и верно взглянуть на окружающий Мир, а не повторять как попугай мантры, внушаемые средствами массовой информации. Она тоже нужна для настройки нужной сиюминутной ориентации, но её нужно употреблять вдумчиво, перевариваемыми порциями, а не объедаться ею до расстройства психики. Вот так!

    Николай Колос.

Глава 1. Встреча, которой не ждали

Терский казак, есаул Букрат, без ноги и без глаза, потерянных на войне, ехал в столицу Терского казачества на большой круг и… его обуревали мысли:

«Мог ли Бог допустить чтобы в его епархии, в подвластном ему мире был чем то обижен плачущий ребёнок? Из этого вопроса вытекает следствие – если он, обиженный плачущий ребёнок, появился в результате какого то противному Богу, действия человека, то и тот и другой – ребёнок, и Бог… явление реальное! – Человек обидел – Бог защищает ребёнка сезами, если по другому не в силах. Если он не мог отвести от ребёнка обиды. Тогда – есть ли Он? Допустим, что есть! – Плачущего ребёнка мы видим на каждом шагу. Бога не видим. Но, в данном случае, в случае с плачущим ребёнком, Бог существует только в Мифе. А миф, к сожалению – гораздо весомее и «реальней» любой признанной и непризнанной нами реальности. Реальность, любая, имеет временные рамки, а миф вечен!

Если это так, то выходит, что Бог, если Он есть, допускает обиженного плачущего ребёнка! Хотя тот же Бог, в тех же мифах говорит, что обида – большой грех! – Значит он допускает грех! И Бог наказывает ещё несмышлёного ребёнка греховным наказанием, уча его разуму, или другими словами, приучая к покорности! Покорный ребёнок – всегда пай-ребёнок. Такой вышколенный, без собственного мнения и подавленного естественного желания сопротивляться маленький человечек, готовый выполнить все требования своей няни. – Имеем ввиду – наместника Бога на Земле! Но этот человечек вырастет… и тогда как? – Да просто – он будет служить мифическому Богу! … И Бог ему, через своих земных посредников скажет как нужно поступать в любом случае, по кем то написанному сценарию! Будем верить, что написанным… самим Богом! – Будем верить! – Так приятней оправдывать свои и чужие любые поступки»!

Букрат не гнал рысью своего жеребца и продолжал рассуждать —

«Рука Цезаря Московского Государства, уже давно именуемого Россией, дотянулась до маленького, но тоже государства, гордого кабардинского народа и воевала с ним, другими словами покоряла его народ и его земли сто один год! И покорила… путём уничтожения почти всего мужского населения! Сейчас Кабарда является частью большого Российского Государства, со своей собственной столицей – Нальчиком. И он – кабардинец Букрат, казак Великого Терского Казачьего Войска, служит Великой России. За Великую Россию, покорившую его и его народ – получил увечье, слава Богу позволяющего продолжать жить дальше. И сейчас едет на большой казачий круг решать дела Терских казаков и… скорее свои собственные.

Возникает вопрос – для чего тогда Кабарда сражалась с Россией сто один год, если всё равно она стала частью Российского Государства? Есть ли на это ответ? Может и есть, но не один и неоднозначный. И скорее всего он тоже будет являться мифом, отображённым в народном кабардинском закамуфлированном фольклоре и эпосе. К сожалению устном. Кабарда долго не имела своей письменности. (А может умники и напишут)…

Может удасться найти его, этот фольклор, или придумать вместе с кабардинским и российским эпическим Бояном. Хотя очень жаль, что страна Золотого Руна растворилась, ассимилировалась в большом людском котле, утратив много своей самобытности.

К сожалению Божья тварь – человек, то ли сам по себе, то ли по велению Бога земного, или небесного, идёт к этому. – К утрате национальной и культурной самобытности. Разве никто этого не видит»?

Так продолжал размышлять Букрат по пути до Владикавказа – столице Терского Казачьего Войска.

Стояла ранняя весна, но погода была тёплая. Над равнинами висели жаворонки и пели свою вечную песню о любви и о жизни, говоря своим языком о том, что жизни без любви не бывает. А раз продолжается жизнь, то на Земле любви больше чем ненависти… или столько же! Хотя ненависти – хоть отбавляй! Если присмотреться, то она, зараза, идёт рядом!

Проезжая зеленеющий и по своему красивый Беслан, уже в конце селения, из за перекошенных никогда не крашенных ворот, такой же перекошенной облупленной сакли, выскочил мальчик лет восьми весь в лохмотьях и прокричал —

– Дядя, дай копейку – бабушка помирает! – Но он так прокричал, что было скорее смешно, чем трогательно. Однако, Букрата что то остановило. В Кабарде, в общем то, не привычно просить. Этот гордый народ скорее отнимет, чем попросит. Так учили и детей, особенно мальчиков. И Букрат спросил шутливо —

– А зачем тебе копейка, если бабушка умирает?

– Я кушать хочу и бабушка хочет кушать, поэтому и умирает – рассудительно ответил он.

– Что ты сделаешь за копейку?

– У Букрата куплю хлеба – он так не даёт… без копейки … – Здесь Букрата заинтересовало. – Тёска то!…

– А где Букрат?

– Вот там… прячется за саклей —

Из-за сакли, раздвинув куст сирени, выглянула головка кудрявого мальчугана и скрылась. Есаула что то задело и он спросил —

– А можно я зайду в саклю, чтоб увидеть твою бабушку?

– Можно, только дай копейку.

– Хорошо, я дам копейку, пойдём. – И Букрат спешился.

Сакля состояла из одной приземистой большой комнаты. Посреди комнаты доминировала огромная печь, занимающая почти половину сакли. Стены сакли изрядно прокопчённые и на них висели полки, почти все пустые. Кое на каких лежала глиняная посуда. Пол весь усыпан кукурузными стеблями. Возле печки на низенькой табуретке сидело существо всё скрюченное в платье, когда то имеющем видимо чёрный цвет. На голове такого же цвета платок… а из под платка горели огнём чёрные глаза, казалось пробивающие всё насквозь. Это и была бабушка. Старая, но совсем не похожа на умирающую.

– Кого ты привёл, паршивец?! – Резко обратилась она к мальчику. Потом перевела свой острый взгляд на Букрата и уже чуть помягче – как обращаются женщины к мужчинам сказала —

– Приблудился… уже больше двух недель здесь околачивается. Вначале я его прогоняла, а он не уходит… ну думаю – пусть живёт… только сказала, чтоб кормился сам.

– У вас больше никого нет? – Спроси Букрат.

– Кто тебе сказал что нет?! – Есть дочка. Приходит. Помогает. Иногда принесёт яичко. Красивая… как я в молодости. Были и другие дети. Много было… но Аллах забрал.

– Так может пусть он будет вашим внуком… этот мальчуган…