Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга первая

Но Айрен, чья природная свирепость разгорелась ещё ярче под отупляющим и развращающим влиянием войны, не смог устоять перед искушением вновь причинить Ноули боль. Он затянул железные ободки ещё туже – и офицер ощутил, как с хрустом ломаются его пальцы.

– Пусть посидит вот так, – радостно прибавил Айрен. – Думаю, крысы скажут нам «спасибо»: им понравится грызть раздробленные кости.

– Хватит, – оборвал его Бирр. – Он обречён до конца своей короткой жизни страдать так, как, я надеюсь, нам не придётся никогда. Оставь его.

– Прощай, офицеришка, – насмешливо отдав честь, Вест вышел из камеры.

Свет факела – неуверенный, слабый, удалялся от него по коридору, превращаясь в жёлтую точку, и вскоре исчез за одним из узких поворотов. Ноули провожал его взглядом, пока всё вокруг него не погрузилось вновь в более привычную ему темноту. Теперь он оставался один сам с собой… и с крысами. Решётка его камеры была поднята, ведь, будучи скованным по сломанным рукам и ногам, заключённый не имел и крошечного шанса на успешный побег. Всматриваясь в тонкие, но прочные прутья, Ноули изнывал от злости. Свобода, как экзотическая птица, реяла в двухстах шагах от него, а он не мог приблизиться к ней!

Но недолго злость владела им. Когда в наступившей тишине, такой острой, что один её немой звук колол ухо, послышалось зловещее шуршание, Ноули непроизвольно вздрогнул, и леденящий ужас наполнил ему душу. Он неуверенно видел сквозь окружающую мглу, как к нему медленно, угрожающе движутся крысиные силуэты. Они проникали в камеру колышущимся неровным строем, как вражеская армия, щёлкая острыми зубами и нетерпеливо хлеща голыми хвостами о землю или о бока своих соседок. Ноули казалось, что он даже может различить голодный огонёк в чёрных точках крысиных глаз.

Вот они подкрались совсем близко, и, осмелев, вспрыгнули ему на колени. Виллимони с отвращением смотрел на облезлых грызунов, торжествующе скачущих по его сломанным ногам.

– Пошли прочь! – дёрнувшись, он не только отпугнул нахальных крыс, но и прошил свои бедные кости электрическим болевым разрядом.

Его движение заставило крыс отступить, но ненадолго. Сообразив, что сидящий здесь человек не сумеет стать им достойным соперником, мерзкие создания вновь пошли на штурм. Уже с десяток крыс вновь вскочили на него, и торопливо вонзили зубы в свежее мясо.

Вдалеке что-то грохнуло: наверное, это имперский снаряд рухнул в тюремный двор. Оглушительный шум сыплющихся камней и воинственные крики наверху растворили в себе мучительный вопль Ноули Виллимони. Впервые за двое суток нескончаемых пыток он позволил себе закричать, ведь он знал, что его уже никто не может услышать.

Не обращая внимания на пульсирующую боль в сломанных конечностях, он силился стряхнуть с себя голодных палачей. Но они ни на секунду не прекращали своего пиршества. Кандалы Ноули вновь стали скользкими от свежей крови. Казалось, её металлический запах только подзадоривает крыс, и они с удвоенной жадностью принимаются грызть его заживо.

«Теперь я чувствую, что действительно умираю», – осознал Ноули. И это было так: никогда ещё призрак гибели не подступал к нему настолько близко. Сейчас же очертания прозрачной фигуры перед ним стали отчётливее и яснее.

Выход из камеры залило ослепительно белое сияние, и среди него появилась светящаяся, как светлячок, Байна… Улыбнувшись, она протянула к брату руку и поманила его за собой…

* * *

Марта стояла на своём посту, наслаждаясь последними минутами тишины перед боем. Тишина эта была особая, зловещая – по страшному звону, сквозившему в ней, было нетрудно догадаться, что вскоре грядет нечто очень страшное. Марта даже знала, что именно – её смерть. Но ей не стало страшно ни на одно мгновение: она так измучилась в этой жизни, что с удовольствием предпочла бы славно покинуть её в сегодняшнем бою, нежели долгие годы слепо ползать по земле без целей и привязанностей. Её единственным стимулом, топливом, что поддерживало в ней неугасимый огонь, была месть за семью и за город. Только одной мечтой Марта жила: мечтой о спасении Кеблоно. Но это было нереально: старые ворота не устоят против мощных таранов, истрёпанное войско внутреннего охранения не сумеет прогнать имперцев. Те были победителями с самого начала… Ноули Виллимони оказался прав снова, хотя он тоже во многом ошибался.

Холод первых предрассветных часов не мог добраться до её тела, закованного в громоздкий панцирь, но её кожа остро чувствовала его. Марта щурилась, ища среди часовых Дебллов Бирра Кавера, но его узнаваемой широкоплечей фигуры не было видно среди её товарищей. Тщетно она всматривалась в окружающих её воинов, тщетно бродила по крепостной стене в надежде обнаружить его. Бирр исчез.

– Айрен, как же я могла поверить тебе… – вслух укорила себя девушка. – Зачем ты солгал мне?

Ей не ответил никто: ни старый камень под ногами, ни шелестящий ветерок вокруг, ни побледневшее небо над головой, ни торопливо прошедший рядом воин. Всё и все молчали… Наверное, это значит, что она должна искать ответы сама. Всегда сама…

Горестно вздохнув, Марта пристально вгляделась в чёрную громаду имперского осадного лагеря, темневшего на вершине рокового Седьмого Креста. Её острые глаза легко отличали один полк от другого: за долгие месяцы осады она успела намертво запечатлеть в своей памяти их эмблемы. Её взор, как несчастный путник, блуждал от одного гордо реявшего в вышине вымпела к другому, пока не остановился на одном из них. Пятый королевский полк… Дракон в объятиях огня… Гай Фолди… Ноули Виллимони…

Вдруг неестественно громкий смех сотряс её уста. Вцепившись в зубчатый парапет, Марта неистово смеялась дикой мысли, что пришла к ней в голову. Все, кто окружали её в дни осады, были врагами, даже формальные «друзья»! Выходит, она, точно наивная глупышка, столько времени искала понимания в стане чужаков…

У неё не было иных друзей, кроме неё самой. Она никому здесь не была и не будет нужна, ведь она избегала общения с союзниками, боясь разоблачения и боли от потери временной привязанности. И теперь уже поздно хоть что-то менять: такая крепкая дружба, которая соединяла её с Бирром, не может возникнуть за короткие часы. А Бирр куда-то исчез. Зря Марта заступилась тогда за пленного офицера: вполне возможно, этот поступок уничтожил их с Кавером взаимную симпатию навсегда.

– Какую цену мне ни пришлось бы за это заплатить, я не чувствую себя оступившейся, – чтобы поднять себе настроение, Марта уверенно заговорила вслух. – Раз Магия позволила мне спасти офицера, значит, это было нужно. Уважение к врагу не означает, что я предательница. Я всё равно буду ненавидеть и Империю, и Виллимони – они лишили меня того, чем я дорожила. Смерть им!

Но её воинственный клич даже ей самой не показался убедительным. Ведь со стороны Седьмого Креста, как ответный вызов, зазвучало пение фанфар, хриплый зов труб и тревожный рокот барабана. И этот вызов казался куда внушительнее и страшнее, нежели её вопль, ведь ей одной предлагало биться сразу множество людей.

Неверный свет первых солнечных лучей упал на крепостные стены Кеблоно, безжалостно выхватив из ночной тени каждого человека, каждое растение, каждое дерево и даже каждый камень. К окончанию боя многих этих деталей окружающего пейзажа уже не будет…

Седьмой Крест ещё не озарила игра восхода, и его угрюмый холм оставался угрожающим и величавым. Оттуда, с мшистой вышины, поползли вниз чёрные струйки вражеского войска. Зазвенели доспехи защитников Кеблоно. Зазвучали боевые кличи. Музыка взорвала затихшие окрестности. Марта крепче перехватила арбалет, одновременно опуская забрало на лицо. Чёрная волна имперцев, под влиянием солнечного света перекрасившаяся в разнообразные яркие цвета, прекратила свой бег в сотне от недружелюбно молчащих укреплений. Главнокомандующий – а им являлся Его Величество Кларк – на своём крепком сивом коне выехал вперёд. Голос Короля, стократ усиленный с помощью магии, распугал усевшихся на деревья ворон.

– Готовы ли вы поднять белый флаг, склонившись перед величием Короны, вы, оборона Кеблоно!

Марта не знала, кто ответит Королю, ведь с тех пор, как их командир предложил им последовать предложенному им трусливому плану, защитники Дебллских укреплений отказались повиноваться ему, и, таким образом, оказались предоставлены сами себе. Судя по затихшим баррикадам, никто не осмеливался заговорить с Кларком. «Какие они всё-таки боязливые! – с отвращением подумала Марта, осматривая своих товарищей. – Они могут взбунтоваться против своего командира, бросить вызов неисчислимой армии противника, отказаться подчиняться Короне, но, если их попросят повторить свои отважные речи перед лицом у правителей, они испугаются. Мужчины!.. Вот каковы они! Если они не желают заговорить, тогда это сделаю я!»

Расхрабрившись, Марта подняла забрало шлема и горной козочкой скакнула на парапет. Она стояла на толстом каменном зубце, а под её ногами расстилались, как колышущийся коврик, вражеские силы. Но она не испытывала страха перед ними, ведь, пока она стояла так высоко, они чудились бестолковыми и слабыми букашками. Зная, что её дело – правое, Марта могла сказать об этом в лицо даже Королю. Когда её чистый, звонкий голос, усиленный с помощью простого короткого заклинания, разнёсся над притихшим полем, удивление исказило черты воинов. Кларк даже покачнулся в седле: он не ожидал, что совсем юная девушка будет говорить с ним, с правителем страны, так свободно и так непочтительно!

– Я слышу твои слова, главнокомандующий! – отвечала Марта с крепостных стен. – И я отвечаю от имени всех тех, к кому ты обращался, в надежде, что я правильно истолкую их намерения. Я отвечаю: «НЕТ!!» Империя оскорбила нас, мы не склонимся перед нею. Мы будем драться!

Могучая воля Марта к борьбе заразила её товарищей, придав им новых, не известных им раньше сил. Потрясая оружием и громко крича в знак одобрения, они забывали, что всего секунду назад были слабы и растеряны, а их устами говорила женщина.

Оживление, охватившее Кеблоно, не пришлось Его Величеству по душе. Вернувшись в ряды авангарда, он жестом подозвал к себе командира пятого полка, Гая Фолди. Фолди, ещё молодой человек около двадцати пяти лет, с готовностью подскочил к своему повелителю. На лице его появилась угодливая улыбка:

– Что Вам угодно, Ваше Величество?

– Ты будешь штурмовать Дебллы, – с холодной яростью заявил Король. – И я приказываю тебе: убей их всех! А ту девчонку – с особой жестокостью!

– Будет исполнено, Ваше Величество, – старательно закивал Фолди.

Лишь такой же искусный лицемер, как и он, сумел бы прочесть в его глазах искорку затаенного воодушевления. Такое воодушевление испытывают ловкие интриганы, когда им удаётся заставить марионетку поступить по своей воле. Чтобы не выдать себя, Гай торопливо покинул Короля и ловко ввинтился в толпу генералов, раздавая им указания.

А главнокомандующий, зло сузив глаза, поднёс к губам рог и затрубил сигнал к бою.

Войска Авалории построились и двинулись на штурм.

– Прощай, жизнь, – с сумасшедшей радостью крикнула Марта.

И грянул гром битвы среди молчащих доселе окрестностей. Вновь могуче зарокотали катапульты, вновь тяжёлые камни один за другим полетели на крепостные стены Кеблоно, и тяжёлые отравленные стрелы, пущенные из арбалетов, стали вонзаться в тела непокорных. Марта чудом жила под смертоносным огнём, в то время как её менее удачливые товарищи снопами окровавленных тел укладывались ей под ноги. Привычный грохот гибели разрывал ей уши, смазанные картинки, сменяя друг друга с молниеносной скоростью, маячили у неё перед глазами. Она не сознавала, что делает: равнодушие к собственной никчёмной жизни сменилось непреодолимым животным инстинктом самосохранения. Она не контролировала свои поступки, её тело словно обрело самостоятельность, пока разум отвлечённо блуждал где-то вдали. Только ощущения подсказывали ей, что она ещё жива и стоит насмерть на Дебллских воротах.

Чёрная тень распластала над нею свои крылья. Отшатнувшись, Марта врезалась в кого-то из своих боевых товарищей и неуклюже рухнула на землю. Гигантский серый булыжник обрушил одну из внешних крепостных стен, бросив пыльную крошку ей в лицо. Послышались душераздирающие возгласы: это замешкавшиеся смертники нашли свою путёвку во Второе Измерение под тяжестью рухнувшего снаряда. Имперские войска разразились радостными кличами: вот уже на одну стену они приблизились к победе. Два месяца назад своевольный город защищали четыре оборонительные линии, ныне из них осталась невредимой лишь одна: та, на страже которой сейчас стояла Марта. Вскакивая на ноги, она схватила откатившийся в сторону арбалет и с яростным остервенением устремилась к передовой: туда, где отважнейшие люди гибли десятками. Она вновь выбралась на парапет и тщательно прицелилась, не спуская тяжёлого взгляда с блестящего на солнце шлема Гая Фолди. Один, два, три выстрела – смертоносный дождь устремился к министру, но не сумел приблизиться к нему и на три метра. Словно что-то вокруг него задрожало, как потревоженное желе, колыхнулось: и стрелы исчезли в туманной пустоте. Фолди медленно поднял голову и презрительно улыбнулся. Маг! Как она не догадалась об этом раньше? Разъярённая своей фатальной ошибкой, Марта изменила направление стрельбы: теперь она вела огонь по окружению Гая. Стоило замертво упасть хоть одному телу, сражённому её рукой, как она испытывала небывалый подъём чувств. Никогда ещё такого с нею не бывало. Быть может, осознание того, что эта битва – последняя, придавало ей новых сил. Камни стонали у неё под ногами, ворота ощутимо дрожали под натиском таранов, люди кричали, погибая, а Марта Сауновски смеялась как безумная, хоть из многочисленных брешей в её броне и сочилась кровь. Смерть – значит, смерть! Значит, вперёд, в мир духов или за победой!

Снова снаряд Империи описал изящную дугу у Марты над головой и тяжело рухнул в тюремном дворе. Земля содрогнулась, пыль взмыла в воздух серыми тучами, и огненные снопы замелькали на Седьмом Кресте. Империя стреляла в них тем секретным оружием, формулу которого повстанцы украли у пленного офицера! Марта с чувством выругалась себе под нос. Человек, стоящий возле неё, закричал в объятиях адского горящего шара, закричал и… умолк. Лишь пепел, оставшийся от него, вяло коснулся земли.

– Бейте Империю! Бейте их, братцы, бейте! – завопила Марта. – Смерть им всем! Смерть! Давайте покажем им, где раки зимуют! Огонь!

Снаряды защитников Кеблоно – здоровенные серые булыжники – полетели в ровный строй наступающей армии. Несколько ударов – и от легендарной конницы пятнадцатого полка осталось только воспоминание, а большинство лучников Фолди нашли вечный покой под общей могильной плитой. Марта торжествующе закричала, хотя ей было ясно, что им не удержать Кеблоно, как бы яростно и преданно они ни обороняли эти стены. Быстро оправившись от удара, имперцы перестроились и вновь неумолимо зашагали вперёд. А оборотни ещё раз запустили тараном в ворота. Теперь отдача была столь сильна, что Марта, покачнувшись, едва не упала с парапета. Она наклонилась над пугающей чёрно-зелёной бездной и увидела, как имперские лестницы ловко опираются о грубые крепостные стены.

– Несите сюда масло, смолу, скорее! – её голос сорвался от волнения, но товарищи всё равно её услышали, будто между ними существовала телепатическая связь. Кипящие котлы, как по волшебству, очутились здесь, и Марта с яростным удовлетворением помогла вылить их содержимое на осаждающих. Обожженные солдаты с воплями полетели вниз.

Подбежавшие защитники левой стороны Дебллов ловко опрокинули приставные лестницы. Но упорные имперцы подняли их снова, и новые волны врагов хлынули наверх. Марте захотелось выть от отчаяния: она видела, что Кеблоно обречён. Им не спасти свой любимый город, не вырвать его из лап врагов. Империя не зря настолько беспечно жертвует своими воинами, ведь у неё есть ещё множество резервных частей, готовых ринуться в атаку по сигналу кровожадной трубы. А Кеблоно не может пополнить ряды своих защитников: они тают, как шоколад в жару. Всё, конец, конец, их карта бита!

«А вот и неправда! – упрямо подумала Марта. – Я не проиграю! Империя умрёт под нашими непокорёнными стенами!»

Она носилась, как вихрь, в толпе воинов, выкрикивая указания и сама же исполняя их. Как в бреду, она видела бурлящую смолу в котлах и блестящие от яда дротики, слышала крики и стоны, гул падающих снарядов и хлопки чужой агрессивной магии. Всё это было нереально, даже она сама. Она отказывалась понимать то, что происходило на самом деле: оборона Кеблоно билась в смертельной агонии, когда начинает казаться, что дела идут на поправку, когда на самом деле они летят в глубокую чёрную пропасть. Марта верила: они выстоят! Они сумеют! Но подбежавший к ней вдруг испуганный Кавер разрушил и тени её надежд:

– Марта! – закричал он в отчаянном исступлении. – Марта, Главные Северные Ворота пали!

– Что ты говоришь?! – потрясённо прошептала она, оборачиваясь. Камни со свистом и шумом носились у них над головами, люди кричали, и масло шипело, и стены рушились, и гремел победный марш, а она всё не могла поверить. Точно время остановилось. Точно мир вокруг неё умер.

– Ворота пали, – повторил Бирр. – Империя вошла в город.